Диковинница

Сергей пожал плечами:

– Слышала поговорку про собаку? – он улыбнулся одними глазами, – Так вот, я – добрый хозяин.

– Я и так у тебя в неоплатном долгу.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что сказала – ты ведь не позволил мне утонуть.

Он хмыкнул:

– Ты отлично плаваешь. Хочешь сказать, что не бросилась бы спасать тонущего на твоих глазах человека?

Беляна нервно рассмеялась:

– Уж лучше бы я… – обронила нечаянно.

– Что ты? – удивился он.

– Спасла тебя, – простодушно ответила девушка.

– Ты так боишься быть кому-то обязанной? – Сергей не спрашивал, а скорее утверждал.

Она промолчала в ответ, и он понимающе кивнул, заявляя:

– Я прощаю тебе долг.

Беляна подняла взгляд. На его губах играла усмешка, а карие глаза задорно искрились. Обстановка, наконец, разрядилась, а мелодия сменилась на рок-интерпретацию русской народной песни.

Ливень продлился больше пятнадцати минут. Белка даже слегка расстроилась, что время пролетело так быстро. Они разговорились о музыке и обнаружили сходство музыкальных предпочтений. Гроза потихоньку стихала, дождь почти прекратился, и она, бросив взгляд на улицу, произнесла:

– Ну, теперь точно не растаю.

– Был рад с тобой познакомиться, Беляна. Даже, несмотря на обстоятельства.

Она вспыхнула, припомнив Наташкину афёру.

– Я тоже, – усмехнулась, – Всего доброго.

Сергей вышел из машины и, обойдя вокруг, открыл перед ней дверцу. Белка, схватив с заднего сиденья сумку, пробормотала прощание и, прежде чем он успел взять её за руку, побежала к подъезду.

***

Солнце зашло. Радмила исчезла с экрана зерцальника, пообещав завтра пригласить Вершилу. Опустились сумерки, и Вера Сергеевна, пожелав Белке спокойной ночи, удалилась к себе в комнату.

Беляна подалась в свою спальню, где оперевшись локтями о подоконник, уставилась в распахнутое настежь окно. Дождь закончился, охладив, наконец, давно жаждущий его город. Тучи разбежались, открывая взгляду прохладное тёмное небо с крупинками звёзд. Тонюсенький молодой месяц висел над горизонтом. Так красиво, что хотелось мечтать.

Но Беляна размышляла о том, что завтра окончательно определится её дальнейшая судьба. Останется она в этой жизни или уйдёт в неведомый сказочный мир, который уже манил её. Душу кольнуло сожаление, и она поймала себя на мыслях о Сергее. Из всего окружения он оказался единственным, о ком она вообще задумалась. Беляна улыбнулась этому открытию. Друзья посчитали их идеальной парой. И он спас ей жизнь. Такая вот неловкая ситуация.

Иногда она представляла себе будущего мужа, рисуя в воображении черты его внешности и характера. Каким будет мужчина, которого она когда-нибудь полюбит и захочет видеть рядом с собой? Разумеется, он будет её обожать. Любовь должна приносить радость, и никак иначе. Иначе бессмысленно и очень обидно. Белка встряхнула головой и непроизвольно пожала плечами, спроваживая подальше безрассудные мечты. Внутренний протест подсказывал, что думать об этом ей не хочется. Пока не хочется.

***

Едва замерцал экран зерцальника, как оттуда уже послышались возмущённые голоса. Знакомому щебетанию Радмилы возражал похожий на пароходный гудок незнакомый мужской баритон:

– Вы чем тут, паршивки, занимаетесь? А если кто узнает? Беды не оберёшься…

Наконец, изображение в зерцальнике стало устойчивым, и Белка испуганно уставилась в него в поисках обладателя гудящего голоса. Вера, настроенная на защиту внучки, инстинктивно подалась вперёд, готовая отразить любое, даже словесное, нападение. Cтоя к ним спиной, Радмила обернулась и приветственно кивнула, а заметив движение Веры Сергеевны, ободряюще улыбнулась.

– Познакомьтесь, милые, – она отступила в сторону, – Это Вершила.

Из-за спины Радмилы выглянул едва достававший ей до плеча лохматый кадр. Бережно отодвинув женщину в сторону, он уставился в экран.

– Здрас-сьте, – робко промямлила Белка.

– Добрый вечер, – уверенно объявила Вера Сергеевна.

Вершила мгновение смотрел словно сквозь них. Затем встряхнул косматой головой и удивлённо протянул:

– Привет-привет… Рада, ты не говорила мне, как вы общаетесь.

Он несколько раз моргнул, обводя взглядом блюдечко зерцальника с той стороны. Рада беззаботно пожала плечами:

– Как будто ты дал мне хоть слово сказать, – она скорчила язвительную гримаску и демонстративно уселась пить чай.

– А как он работает? – продолжая игнорировать Веру и Беляну, спросил Вершила.

– На закате, – коротко ответила Радмила и откусила пирожок.

– Хмм, – глубокомысленно промычал Вершила, – Шикарное изобретение!

Он снова замолчал, пока Радмила не прервала его раздумья:

– Я сказала "на закате", Вершила. У нас мало времени. Займёшься зерцальником, когда девочка будет здесь.

– Девочка – это я, – попыталась сострить Беляна.

– Вижу, – сверкнул неожиданно белоснежной улыбкой связист, – А Вы? – обратился он к Вере.

– Вера Сергеевна, – чинно кивнула бабуля, – Я бабушка Беляны.

– Тоже ведунья? – он вопросительно склонил голову.

– Нет-нет, – улыбнулась Вера, – Я целиком и полностью принадлежу этому миру.

– Бабушка взяла меня к себе, когда умерла мама, – тихо заметила Белка.

– Её мама – Милолика, – объяснила Радмила, и по реакции Вершилы стало понятно, что ему знакомо это имя, – Проход открыла она. Как и почему это произошло – мы не знаем. Девочка была младенцем.

Косматые брови связиста с каждым словом Рады уползали по лбу всё выше.

– И я хочу вернуться назад, – подхватила Беляна, – Если это, конечно, возможно.

– Без нежелательных последствий, – поспешила добавить Вера.

– Ей исполнилось семнадцать, – продолжила Рада, – И она должна учиться. Так хотела Лика, – она тихонько шмыгнула носом.

Наконец, все трое замолчали. Вершила тоже не спешил возобновлять беседу, не задавая лишних вопросов. Он сосредоточенно обдумывал услышанное:

– Зерцальник, как я понимаю, тоже изобретение Милолики? – он скорее утверждал, чем спрашивал.