Мечтай осторожнее

Над его плечом вижу горящий в темноте дисплей электронного будильника. Почти два. Мы в постели уже больше часа.

— М-м-м, как ты восхитительно пахнешь... — стонет Джеймс, крепко обняв меня и уткнувшись лицом мне в волосы.

— М-м-м, ты тоже, — сладострастно шепчу в ответ. И давай уже наконец займемся сексом,умоляет голос внутри меня. Я покрепче прижимаюсь к Джеймсу и пробую подвигать бедрами. Обычно это срабатывает, но он лишь стискивает меня еще сильнее и снова замирает.

Во всем надо видеть хорошую сторону. Редко встретишь мужчину, который ценит ласки, — как правило, у них сразу встает, бум-бам, спасибо — и привет. А Джеймс обожает всякие нежности. В прошлый раз он всю ночь держал меня в объятиях. Откровенно говоря, спать в такой позе трудновато, поскольку я предпочитаю дрыхнуть лицом вниз, раскинув руки-ноги. В результате на следующий день я была как выжатый лимон, постоянно клевала носом — зато какая романтика! Просыпаешься рядом с возлюбленным. Макияж идеальный, прическа — волосок к волоску. Прямо как в кино.

Впрочем, если уж начистоту, мой внешний вид был далек от совершенства. Проснувшись, я обнаружила, что вся моя тушь перекочевала с ресниц на его белоснежные наволочки.

— Хизер? — Голос Джеймса едва различим, будто доносится издалека. — Ты спишь?

Сонно мотаю головой. Вновь наступает тишина, и, уже отбывая в страну грез, вдруг слышу:

— Я люблю тебя.

Я вздрагиваю. Меня охватывает паника. Легкая такая паника, ничего особенного, и вообще — это абсолютно нормальная реакция, ведь я не привыкла, чтобы мужчина первым признавался в любви. Моя специализация — эмоциональные калеки, не умеющие толком выражать свои чувства.

Конечно, в этом все дело. Оттого-то мне чуточку не по себе. А еще меня как будто что-то душит, но это просто одеяло слишком теплое, да еще Джеймс прижался, неудивительно, что стало трудно дышать.

Ворочаюсь в его объятиях, пытаясь хоть немного отодвинуть перину. О, так лучше. Перестав вертеться, кокетливо улыбаюсь Джеймсу, только вот ответной улыбки не вижу.

О черт. Он ждет ответа.

Мне всего-то хотелось этак славненько перепихнуться, а Джеймсу приспичило сообщить о своей неугасающей любви. Вообще-то мне полагается быть в восторге. Визжать от счастья. Сходить с ума от радости. Не к этому ли я стремилась, не того ли желала? Но... хотите посмеяться? Я вовсе не ликую. Я чувствую, что меня приперли к стенке. Мне очень, очень нравится Джеймс. Честное слово. Он милый и добрый, и я никогда не прощу себе, если его обижу.

Но?

"Но ты не любишь его, Хизер", — звучит голосок у меня в голове. Не может быть. Джеймс — мечта любой женщины, верно? И так ли уж важно, что нашим отношениям от роду... я подсчитываю в уме... всего неделя?

Неделя. И вот я лежу в его объятиях, сконфуженная и раздраженная. А виной всему — три коротеньких слова.

Не шевелясь, из-под прикрытых век гляжу на него — так стреляют глазами фамильные портреты в ужастиках. Он лежит рядом и смотрит на меня с обожанием. Вижу его оливковую кожу, шоколадные глаза, волевую квадратную челюсть... Оцени, Хизер! Идеал. Само совершенство. Ты должнаего любить. В смысле... чтов нем можно нелюбить?

И я сдаюсь. Шепотом отвечаю:

— Я тоже...

В ответ получаю улыбку и... скажем так: исполнение своего сокровенного желания.

ГЛАВА 25

— Твое местонахождение на данный момент?

Голос Эда ржавым шурупом ввинчивается в мой несчастный мозг.

— М-м... уже недалеко, — уклончиво отвечаю я, плечом прижимая мобильник к уху.

Глаза слипаются. Сидя на постели, швыряю все, что попадается под руку, в старый кожаный чемодан. Предполагалось, что мы с Джеймсом ни свет ни заря выедем в Корнуолл, где сегодня собирается моя семья. Мы должны были прибыть... о-о-о. Щурюсь на часы. Десять минут назад.

Твою мать.

Предполагаться-то оно предполагалось, но я проспала все на свете — близится время обеда. Обхватив руками голову, пульсирующую тупой похмельной болью, делаю несколько глубоких вдохов.

— Конкретнее? — настаивает Эд.

— Ты ж меня знаешь! — Непринужденно хихикаю в манере "ой, я у вас такая дурочка!". — Ориентирование на местности — не мой конек.

Ничего подобного — на самом деле у меня встроенный компас, но я не могу выдать Эду свое истинное местонахождение,правильно? Он-то думает, что я на всех парах несусь по шоссе, а не ползаю на четвереньках по полу спальни в поисках фена.

— Какой ближайший населенный пункт?

— Э-э... Брайтон. — Первое, что приходит в голову.

— Брайтон?Но это же десятки миль в сторону! — шипитЭд. — Чем ты думала?

"Не тем местом, братец, которым вообще думают", — готова я ляпнуть, но вместо этого, углядев под шкафом фен, отбрасываю телефон со словами: "Секунду, щас скорость переключу". Распластавшись на животе, тянусь за феном, а высунув голову из-под шифоньера, слышу бубнеж Эда:

— Ты ведешь машину и говоришь по телефону одновременно? У тебя нет наушника? Законом запрещено использование за рулем мобильного телефона без гарнитуры...

Пока он крутит свою шарманку, выдвигаю ящик комода, где, намертво сплетясь в самых немыслимых сочетаниях, обитают предметы моего нижнего белья. К черту. Последнее, что меня беспокоит при таком похмелье, — это гармония лифчика и трусиков. Вместо того чтобы подбирать комплекты, я сваливаю все белье в чемодан.

— Полиция беспощадна к нарушителям, тебе грозит крупный штраф и новые баллы...

Все, завелся. Пора положить конец его страданиям. Да и моим тоже.

— Ладно, ладно, Эд, уймись. Не надо так волноваться. Я, собственно, не за рулем.

— Хороша шутка! — выдыхает он. — Ты что, поехала поездом?

Тьфу, и зачем только я начала с этого идиотского вранья? Ложь до добра не доводит, Хизер.Тут же вспоминаю прошедшую ночь. Я в постели с Джеймсом... говорю, что люблю его. Сожаление тисками сжимает сердце. Если бы только... если бы только я не произносила этих слов. Увы, я их произнесла, а сказанного не воротишь, и тут никакой счастливый вереск не поможет.

— Я еще не выезжала, если честно.

Брату требуется несколько секунд, чтобы переварить мое признание.

— Невероятно! Ты еще дома? Но уже почти два часа дня! Ты в курсе, что сейчас все дороги забиты?

— В курсе.

Я заслужила его гнев. Разглядываю груды одежды вокруг. Взять купальник? А вдруг дождь? Ладно, возьму — на всякий случай.

— Ты пропустишь обед. Розмари очень расстроится.

Ну конечно. Да она завизжит от радости, когда узнает, что падчерица не помешает ей из кожи вон лезть, изображая гостеприимную хозяйку.

— Куплю ей цветы по дороге.

А не взять ли еще одни джинсы? Вытягиваю их из кучи. Мало ли что.

"Мало ли что" — проклятие путешественника. Именно эта мысль всякий раз заставляет меня набирать вагон и маленькую тележку ненужных шмоток. Последние три раза, когда я отправлялась в отпуск, в аэропорту приходилось платить за перевес. Брала бы лучше пример с Джесс. Вот уж кто спец по сборам в дорогу — как всякая стюардесса. Послушать ее, так все, что нужно человеку, — это две белые футболки и черные штаны на завязке-веревочке.

В отчаянии смотрю на распахнутый чемодан с горой барахла. Я уезжаю на выходные, ауже запаслась десятком топиков и четырьмя парами брюк. Но как обойтись без нежно-голубых вельветовых брючек, камуфляжных бермудов и белых джинсов, которые я до сих пор ни разу не надевала? Последние — а ведь я даже не уверена, что они мне идут, — пытаюсь упихать в крошечный свободный уголок рядом с косметичкой.

— ...Надеюсь, ты вызовешь такси, а не поедешь на своей машине. Она крайне ненадежна, Хизер. Единственный разумный выход — ее продать. И зачем тебе спортивный автомобиль в Лондоне, где бесперебойно функционирует общественный транспорт? Ума не приложу...