Том 5. Стихотворения 1923

[1923]

Воровский*

Сегодня,     пролетариат,             гром голосов раскуй, забудь          о всепрощеньи-воске. Приконченный                фашистской шайкой воровско́й, в последний раз                Москвой                пройдет Воровский*. Сколько не станет…          Сколько не стало… Скольких — в клочья…              Скольких — в дым… Где б ни сдали.              Чья б ни сдала Мы не сдали,            мы не сдадим. Сегодня               гнев           скругли          в огромный               бомбы мяч. Сегодня               голоса́              размолний штычьим блеском. В глазах     в капиталистовых маячь. Чертись     по королевским занавескам. Ответ            в мильон шагов             пошли               на наглость нот*. Мильонную толпу          у стен кремлевских вызмей. Пусть          смерть товарища          сегодня               подчеркнет бессмертье        дела коммунизма.

[1923]

Это значит вот что!*

Что значит,      что г-н Ке́рзон разразился грозою нот? Это значит —            чтоб тише лез он, крепи            воздушный         флот! Что значит,      что господин Фош* по Польше парады корчит? Это значит —      точится нож. С неба смотри зорче! Что значит,      что фашистское тупорылье* осмелилось      нашего тронуть? Это значит —      готовь крылья! Крепи            СССР оборону! Что значит,      что пни да кочки всё еще             по дороге к миру? Это значит —          красный летчик, нашу          силу      в небе рекламируй! Что значит,      что стал            груб нынче            голос      пана? Это значит —           последний руб гони          на аэропланы! Что значит,      что фашист Амадори* разгалделся      о нашей гибели? Это значит —          воздушное море в пену            пропеллерами             выбели! Небо в грозовых пятнах. Это значит:      во-первых                и во-вторых, в-третьих,      в-четвертых                и в-пятых, — небо пропеллерами рыхль!

[1923]

Баку*

Баку. Город ветра. Песок плюет в глаза. Баку. Город пожаров. Полыхание Балахан*. Баку. Листья — копоть. Ветки — провода. Баку. Ручьи —     чернила нефти. Баку. Плосковерхие дома. Горбоносые люди. Баку. Никто не селится для веселья. Баку. Жирное пятно в пиджаке мира. Баку. Резервуар грязи,         но к тебе я тянусь     любовью         более — чем притягивает дервиша Тибет, Мекка — правоверного,                    Иерусалим —               христиан                        на богомолье. По тебе     машинами вздыхают миллиарды          поршней и колес. Поцелуют         и опять         целуют, не стихая, маслом,              нефтью,                  тихо              и взасос. Воле города            противостать не смея, цепью сцепеневших тел льнут          к Баку          покорно            даже змеи извивающихся цистерн. Если в будущее                 крепко верится — это оттого,         что до краев изливается         столицам в сердце черная              бакинская         густая кровь. вернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернуться