Страница 7 из 94
Если только Князь меня не подкалывает. Я мельком взглянул на отжимающего в ванну джинсы Игоря. Нет. Этот не подкалывает, только не сейчас, я бы догадался. В нашем неразлучном тандеме специалистом по подколам всегда был я и, как чемпион в тяжелом весе среди подкольщиков, мог с уверенностью расколоть любого оппонента. Нет, что-то здесь не складывается. Игорь на самом деле уверен, что все произошло так, как он это только что описал.
Может, деньги, такая куча — это полная выплата? Может, мы, уже пьяные, ходили забирать остальное, и вот?..
А может, я еще просто не проснулся? Все-таки сомитакс глотали, а это нешуточное дело. Может, все это мне кажется? Я помотал головой. Еще не отошедший от наркотиков и алкоголя мозг внезапно запаниковал, обнаружив себя проваливающимся в мрачную трясину множественного кошмара. Загорелись аварийные лампы, наполнив мой череп устрашающим красным светом, завыла сирена… Ты просыпаешься, встаешь и идешь к окну; ты просыпаешься, видишь себя, идущего к окну, встаешь и идешь следом; ты просыпаешься, видишь себя, который видит себя… И так до бесконечности, ну истинный бред. Налицо явный перебор водки, наркоты и Нейросети на одну душеньку населения в ограниченный промежуток времени. Проверяя последнюю гипотезу, я медленно, чтобы действие осознал спящий в эту минуту другой я, поднес руку к правому уху и что есть силы сжал мочку.
От моего крика Князь подскочил, роняя старательно выжатые штаны в полную воды ванну. Громко озвучил ряд познаний из области гинекологии животных и людей и заявил, что нужно лечиться. Затем подобрал рассыпанные деньги, заботливо отряхнув намоченные купюры, смел с раковины сигареты и вышел вон. Я остался наедине со своим кошмаром.
Постояв так еще какое-то время, принял историческое решение, что только полное отрезвление, очищение организма от вредных, но приятных веществ и окончательный приход в норму спасут мое перегруженное сознание от улета последнего гуся. А значит, нужно постепенно приходить в эту самую норму.
В комнате Князь собирал пустые емкости для похода за пивом.
ГЛАВА 3
Что есть такое обещанный всем праведникам рай? Вечное блаженство, утоление желаний, радость и счастье. Сладостное забвение. Но для того чтобы вкусить всего этого, вы должны прожить без греха и… умереть. Я говорю вам — вы не умрете. Зачем отправляться на ту сторону, если я даю вам все это прямо сейчас?.. Путь праведника не в смерти и страдании во имя будущих радостей! Он в вечной и радостной жизни. Живите и славьте своего Господа, на радость ему. Истина в человеке, подобном Создателю…
3:1 Дождь усилился, хотя с точки зрения здравого смысла это было просто нереально при таком давлении потоков грязной воды на грешную землю и улицы Антверпена. Но стоило в небесах громыхнуть и ночным домам озариться световой чехардой неистово пляшущих молний, как дробь капель участилась. Решив окончательно расправиться с настроением Стивена Стэнделла, на окраинах заревели заводские сирены.
Обреченно, словно на исповеди перед смертной казнью, покачав головой, Стив опустил так и не донесенную до губ баночку пива. Этим вечер не реанимируешь, точно. Вечер умер, толком не начавшись. Стэнделл отставил недопитое пиво на низкий журнальный столик в форме черепахи и откинулся на подушки дивана. За окном опять полыхнуло. Дождь словно озверел, а тени рекламных видеодисплеев, нависавших над улицами прямо напротив квартиры Стива, прочертили комнату. Стэнделл нервно вздохнул. Больше, чем дождь двадцать пять дней в месяц, он ненавидел только испорченные депрессией вечера.
— «Жилище», окно, тонировка девять. Телевизор, шестнадцатый канал. — Стив откинул голову назад, на спинку дивана, стараясь рассмотреть висящие в кухне часы. — Громкость два, — добавил вслед.
Так и есть, теперь точно можно не ждать. Если Виржиния не звонит в только что прошедшее десятиминутное окно, она в этот день не звонит вообще, такая уж у нее привычка. Проклятие. Стив снова, на этот раз решительно, дотянулся до банки, большими глотками опорожняя ее. Хоть напиться сегодня, что ли?
Нет. Он с интересом повертел в руках пустую жестянку, невольно задумавшись, сколько раз эта упаковка «Хайнеккена» уже перерабатывалась. Нет, напиваться, да еще в одиночестве, даже по уважительной причине — не его стиль. Сейчас он посмотрит телик, какую-нибудь ерунду вроде сериалов или бокса по спортивному каналу, почитает на ночь и отрубится беспокойным сном. Еще один дождливый день сгнил на однообразной свалке жизни Стивена Стэнделла.
— Вот только начинать жалеть себя не нужно, — вслух пробормотал он, ерзая на подушках, — дело не в ней, а в тебе, мы это уже неоднократно проходили…
Взгляд случайно (неслучайно) натолкнулся на голокарточку Виржинии у телеэкрана, и Стив запоздало отвел глаза. Банка крепкого темного пива — это как раз та норма, чтобы не опьянеть, но впасть в философско-меланхолическое состояние, приводящее известно к чему. Джина… Малыш…
Она нагнулась к объективу, ослепительно, как только одна умела, улыбаясь, и прижимая к груди букет маков. Заметим, настоящих маков, а это в свое время стоило Стиву немалых денег. Он закрыл глаза. Сложно воевать с собственной памятью. Тот поход в оранжерею, их разговоры, букет цветов, неописуемая радость Джины, а потом полные своей прекрасной банальности слова, вопрос и короткое «да». Этого Стив не забудет вовек.
За окнами опять бабахнуло, перенося лежащего на диване человека из мира сладких грез в мир химических дождей. Потоки воды явно хотели пробить стекло. Стив помотал головой, словно хотел отогнать тягостные воспоминания, как рой мух. Все позади, как, впрочем, и сегодняшнее приглашение на чертов ужин. Все это осталось в прошлом.
— «Жилище», телевизор, громкость пять, канал тридцать восемь. — Необходимо попробовать развеселиться. Стив приказал себе сегодня больше не думать о жене. Так ведь не выйдет же ничего…
На экране два идиота в костюмах белок-мутантов пытались набить друг другу морды, время от времени падая в бассейн с шоколадом. Какой кошмар. Стив снова закрыл глаза. Всего месяц. Какой там! Меньше месяца, и вот… Даже пожить вместе не сумели, все работа, ее учеба и на тебе — развод. Где смысл поганого бытия, где восемь из десяти браков оканчиваются разводами?! И, скомканная в мусорной корзине, попытка получить еще хотя бы один шанс, призрачный, как дым, не спешить и попробовать вновь… Все-таки счастье и семья — это не только регистрация в Общеевропейском Социальном Банке Человеческих Ресурсов. Может, еще баночку пива?
Он вдруг вспомнил, как шутил на свадьбе, что женился только потому, что устал жить один и вечно таскать с собой в туалет трубку телефона, чтобы не пропустить важный звонок. Джина тогда смеялась, а чуть позже (месяц, да?) неоднократно припоминала ему эти слова…
Звонок в дверь смешался с очередным взрывом грома. Подскочивший Стив быстро подобрал упавшую на пол жестянку и замер у дивана. Джина? Нервы ни к черту, тут даже результаты тестов доктора Алана (забрать которые можно будет только через пару недель) не особенно нужны. Проклятие, как же может напугать человека простой звонок в дверь.
— «Жилище», дверной глазок, изображение на основной дисплей. — Стивен вытер вспотевшие ладони о джинсы.
— Прошу прощения, голос не идентифицирован. — Мягкий женский голос наполнил комнату. Стив прочистил горло, сглотнул комок и повторил команду. — Еще раз извините, мистер Стэнделл, выполняю.
Стив медленно, ожидая чуда, обернулся к экрану телевизора. Нет, чудес не бывает, доказано «Майкрософтом». Телевизионная программа свернулась в крохотный экран в углу, а всю метровую диагональ теперь занимал, улыбаясь во весь рот и потрясая упаковкой «Хайнеккена», Хэнк Ванхаден. Хэнк, год за годом призывающий и коллег и друзей называть себя «Двойным Эйчем» или «Дубль Эйчем». Над его ковбойским прозвищем умилялась вся контора Стэнделла, хотя в обиходе действительно укоренилось сокращенное Дэйч. Принесло дождичком, кого не ждали. Стивен устало протопал к двери, отбрасывая запоры — даже в конце двадцать первого века люди предпочитали запирать двери своих жилищ вручную, словно все еще не доверяя автоматам.