Сумеречный вор

На гортанный смешок Номи Харуюки спокойно ответил:

– Ты все равно не поймешь, Номи.

– …Что ты сказал?

– Желание человека, который создал эти «крылья», и то, что он чувствовал, когда отдавал их мне, – ты не поймешь, даже если я тебе расскажу. Потому что для тебя ускоренный мир – только средство. И кстати… ты недостоин зваться Бёрст-линкером!!!

Харуюки выбросил окутанную белой аурой правую руку в сторону Номи.

Сумрачный аватар какое-то время молчал.

Наконец, склонив голову чуть набок, он ответил:

– Это я уже слышал раньше. «Бёрст-линкер»? …А когда я употреблял это слово?

– …Что?

– Эй, семпай. Ты что, не знаешь? «Бёрст-линкер» – так себя стали называть первые владельцы «Брэйн Бёрста». Можешь искать в системе сколько хочешь, этого термина ты там не найдешь. Поэтому мы никогда не будем им пользоваться.

– «Мы»?..

Прежде чем Харуюки успел задуматься о значении этого слова, Номи желчно выплюнул:

– Правильное название – «обладатель способности к ускорению»… нет, «пользователь ускорения». Пользоваться своим умением по максимуму, брать все, что сможешь. Вот чем должны стать и ты, и я. Ладно… пора тут кончать. Я и семпай, чья инкарнация… то есть чья «жажда» сильнее!!!

Правая рука Номи загудела, посылая во все стороны мощные фиолетовые волны.

– …Инкарнация – это не «жажда». Это «стремление»!!! – прокричал в ответ Харуюки и тоже усилил световые мечи в обеих руках.

Из каждого уголочка своего тела он извлек и собрал вместе надежду и желание достичь неба. Наполнил грудь чистой небесной синевой – а потом направил ее в реактивные двигатели у себя за спиной.

Это и была истинная цель Скай Рейкер, когда она обучала Харуюки системе инкарнации. Изначально, когда «Ураганный двигун» разряжался, его нельзя было повторно использовать в ближайшее время; однако система инкарнации могла его перезаряжать. А раз так, двигатели переставали быть вспомогательным оборудованием, позволяющим совершить один-единственный прыжок. Они становились настоящими крыльями, способными к непрерывному полету.

Истощенная третья шкала разом заполнилась.

Из-за спины Харуюки выплеснулись сине-белые струи.

Черные крылья Номи раскрылись на всю ширину.

И оба, чертя в небе белый и фиолетовый следы, на полной скорости понеслись в атаку.

– ОООООО!!!

Завопив словно даже не легкими, а животом, Харуюки со скоростью света выбросил вперед левую руку.

– ТИЭЭЭЭЭ!!! – заорал и Номи; его когти, как клинки, махнули сверху вниз.

От звонкого удара сотряслось небо. Две вспышки смешались, скрутились, потом взорвались –

И две руки, отломанные посередине, разлетелись в стороны.

– Еще… НЕ ВСЕОООО!!!

Харуюки продолжил атаку правой рукой-мечом, нацелив ее в грудь Номи.

Рука, превратившись в ослепительный луч, беззвучно прошила фиолетово-черную броню и вошла по самое плечо.

Но одновременно правая нога Номи, тоже окутанная волнами пустоты, угодила Харуюки в левый бок. Хит-пойнты обоих упали разом на 30%.

Терпя острую боль, обугливающую мозг, Харуюки выжал из себя остатки силы воображения и, врубив двигатели, ринулся вниз – к школьному двору Умесато.

Два сцепившихся аватара падали, оставляя за собой огненный хвост подобно метеору. Земля становилась все ближе.

Так они точно разобьются оба. У них сейчас оставалось примерно поровну хит-пойнтов, но у Сильвер Кроу уже не было сил лететь.

Даск Тейкер – возможно, чисто интуитивно – сгруппировался, принял защитную позу.

Харуюки, наоборот, поднял голову; глядя во все глаза, внес последнюю поправку в траекторию падения –

И крикнул:

– Таку, давай!!!

– Что… – вырвалось у Номи. Он тоже поднял голову, и прямо в середину маски…

…ударила прилетевшая с земли молния – спецатака Такуму «Лайтнинг сиан спайк».

Атака чуть погасила скорость падения. Харуюки воспользовался моментом: выдернул правую руку из груди Даск Тейкера, развернулся всем телом на 180 градусов и вложил в двигатели остатки энергии.

Даже несмотря на это, при приземлении в бело-серебряной броне открылись трещины, из которых посыпались искры. Трещины разошлись во все стороны и по земле; Харуюки не устоял на ногах и опустился на колени.

Секундой позже, прочертив в небе сияющую траекторию, в нескольких метрах от него рухнул Даск Тейкер.

Судя по его виду, уже то, что у него вообще остались хит-пойнты, было чудом. Обеих рук он лишился, в груди зияла огромная дыра. По круглой, как мяч, маске змеились трещины, а в центре ее была черная дырка, из которой сыпались искры.

Видимо, воля двигаться в нем еще оставалась – кончики крыльев, распластавшихся по земле, задрожали; но взмахнуть крыльями он явно уже был не в состоянии.

…Вот и все, мысленно прошептал Харуюки. Уже абсолютно любая атака на Даск Тейкера подведет итог боя.

Однако Харуюки так и оставался неподвижно стоять на коленях, ожидая, когда сзади приблизятся медленные шаги.

Наконец рядом с ним остановился Такуму – Сиан Пайл. Выглядел он ужасно. Большая часть его тела была обожжена, отовсюду поднимался дым.

Однако это было не из-за чьих-то атак. Этот урон он нанес себе сам. Из-за остаточных болевых ощущений аватар не мог нормально двигаться, но тем не мене Такуму затащил себя в лужу магмы, созданную огнеметом Даск Тейкера. Чтобы заполнить шкалу спецатаки и нанести один-единственный удар.

Харуюки знал все это вовсе не потому, что видел. Если бы он хоть раз взглянул на Такуму во время боя, Номи бы это заметил и разгадал этот план. Вот почему Харуюки ни разу не посмотрел на землю. Он просто верил. Кто-кто, а Такуму непременно должен был так поступить.

– …Номи, – тихо обратился Харуюки к бессильно лежащему сумеречному аватару. – Ты проиграл не из-за моей «атаки инкарнацией» и не из-за «Ураганного двигуна». А потому что каждый из нас – не один. И поэтому же ты никогда больше не сможешь у нас выиграть.

Ответа не было.

Подняв глаза на товарища, Харуюки несильно, но решительно кивнул.

Такуму кивнул в ответ и протянул ему обожженную левую руку. Харуюки взялся за нее своей правой и, опершись, встал.

Осталось две минуты. Собираясь нанести Даск Тейкеру решающий удар, Харуюки сделал шаг, потом еще шаг.

…Динь.

Внезапно он услышал слабый звон.

Остановившись, Харуюки принялся вертеть головой.

Никого не было. И не должно было быть. Эта арена была создана не в Глобальной сети, а в локальной сети средней школы Умесато. Поэтому никаких других Бёрст-линкеров здесь быть не –

Дидинь.

На этот раз уже точно. Отчетливый и какой-то печальный звон.

Харуюки и Такуму разом повернули головы на источник звука – вверх.

В зеленом небе арены «Чистилище» не было ни тени. Однако в следующую секунду Харуюки краем глаза уловил какое-то движение.

Не в небе. На крыше южного школьного здания. Там, за кованой железной сеткой из острых пик, куда ярче, чем небо, сиял хризолитово-зеленый аватар.

– Э…

То ли он сам это прошептал, то ли Такуму, Харуюки не понял.

Этот аватар… этот аватар…

Лайм Белл.

Тиюри, Тиюри Курасима. Но как? Тиюри же еще не зарегистрировала ни Сильвер Кроу, ни Сиан Пайла для просмотра их боев.

– Ти-… – попытался выжать сквозь пересохшее горло Харуюки.

Но, будто специально, чтобы ему помешать, Тиюри подняла к небу левую руку с колоколом.

Харуюки показалось, что он услышал голос. Принесенный ветерком, пролетевшим над ареной, – нечто тихое, даже не звук, это можно было только почувствовать –

«…Прости, Так-кун. …Прости, Хару».

После чего желтовато-зеленый аватар махнул колоколом. И произнес название спецприема.

– …«Цитрон колл».

Эхо колокольного звона было невероятно прекрасным, но, видимо, смешавшись с каким-то звуковым эффектом арены, прозвучало как-то искаженно.