Страница 31 из 48
– Бе… зумие.
Кинув быстрый взгляд на проскрипевшего это слово Харуюки, Скай Рейкер еле заметно улыбнулась и кивнула.
– Я… чтобы сделать свой аватар легче и увеличить дальность полета через инкарнацию, решилась отбросить свое самое мощное оружие – ноги. Я попросила того человека – подругу и командира – отсечь их мечом. Она пыталась остановить меня. Но я тогда уже даже не понимала, что она чувствовала… Я наговорила ей много жестоких слов, но она лишь смотрела печально; и в конце концов она выполнила мою просьбу.
Скай Рейкер легонько погладила колено правой рукой и спокойно завершила рассказ:
– Я истратила все бонусы, освоила инкарнацию, даже отказалась от ног и потеряла способность ходить… и после всего этого мой потолок составил триста пятьдесят метров. В три с половиной раза больше, чем было с самого начала. Но я так и не смогла дотянуться до неба. Дотянулась я всего лишь до вершины этой старой Токийской телебашни. И тогда я наконец поняла. Мои сердечные раны, источник моего аватара, мои надежды и желания – в них просто не было необходимой силы. «Рейкер» означает «Смотрящий сверху». Один миг смотреть сверху, из высшей точки параболы… вот абсолютный предел моей силы. К тому времени, когда я это поняла, я уже потеряла все, что было мне дорого.
Затем Скай Рейкер с тенью улыбки на губах спросила Харуюки:
– Итак, Сильвер Кроу. Ты выслушал историю дуры; ты по-прежнему хочешь учиться летать с помощью системы инкарнации? Это на девяносто девять процентов невозможно; ты по-прежнему хочешь попытаться?
– …
Харуюки повесил голову и закусил губу.
…Безнадежно. Если она не смогла, Бёрст-линкер восьмого уровня, такая сильная, то что смогу сделать я, плакса, трус и вообще никто.
Даже если все останется как есть, мои крылья не навсегда пропали. Придется два года терпеть, и они вернутся. А Такуму и Черноснежка… я придумаю какое-нибудь объяснение, навру и буду втихаря платить Номи. Два года – и все будет хорошо. Когда надо мной Арая измывался, это ведь полгода длилось, да? А Тиюри… если я буду ее особенно сильно просить, то она выдержит, что ее в дуэлях используют как комнатную собачку. Все будет нормально, прижать руки-ноги, жить, глядя все время вниз, – нормально.
– …Для меня…
Это невозможно.
Харуюки хотел так ответить. Он хотел ответить, встать, отправиться к порталу, который был у него за спиной, и вернуться в реальный мир.
– …Я, для меня…
Однако что-то в его груди упрямилось и не пускало наружу последующие слова. Как будто сам аватар по имени «Сильвер Кроу» отказывался их произносить. Теперь, потеряв крылья, он был всего лишь человечком из палочек – руки-ноги как спички, непропорционально большая голова, – но он словно пытался сказать Харуюки, что в нем еще осталось что-то ценное.
Харуюки сделал большой глоток воздуха и задержал его в дрожащей груди.
Потом, не поднимая головы, произнес:
– Я еще должен кое-что сделать. …Прошу тебя. Пожалуйста, научи меня… пользоваться «системой инкарнации».
Скай Рейкер снова тонко улыбнулась и склонила голову чуть набок.
– Это займет много времени, очень много.
– Мне плевать.
– Больше, чем ты сейчас себе представляешь; скорее всего, намного больше. Возможно, тебе придется пройти «точку невозврата».
Значение этих слов Харуюки понял мгновенно.
Харуюки знал двух королей – черного, Блэк Лотус, и красного, Скарлет Рейн. Речь и поступки обеих девочек иногда совершенно не соответствовали их внешности в реальном мире. Все потому, что они провели очень, очень много времени в «Безграничном нейтральном поле». Настолько много, что между их физическим и ментальным возрастом образовался большой зазор.
Теперь и ему предстояло сделать выбор. Харуюки содрогнулся, но, сделав глубокий вдох, кивнул.
– Понятно. …Пожалуйста, Скай Рейкер-сан.
– Хорошо.
Инвалидная коляска, скрипнув, развернулась, и отшельница ускоренного мира посмотрела на небо.
– …Сейчас в реальном мире должно быть девять с небольшим. Сколько еще ты можешь оставаться в погружении?
– Дай подумать… завтра школа, но три-четыре часа – вполне нормально. Если понадобится, то и до утра…
Черноснежка предупреждала, что, если он останется в «Безграничном нейтральном поле» слишком надолго, у него притупятся воспоминания о том, что было в реале до погружения. Однако Харуюки решил, что на этот раз беспокоиться об этом незачем. Сколько бы времени ни прошло, он не забудет Сейдзи Номи, который украл его крылья. Ни за что, никогда.
– Отлично.
Сцепив пальцы, Скай Рейкер повернулась к Харуюки.
– Тогда… сейчас мы отдохнем.
– Да… чего?!
– Сейчас у тебя в голове каша после всего того, что сегодня произошло. В таком состоянии ты не можешь отрабатывать инкарнацию. Поскольку здесь уже вечер, выспись как следует, а завтра с утра мы начнем. У нас много времени.
– К-как следует выспаться… – обалдело повторил Харуюки. – Но, но ведь если ты засыпаешь в Полном погружении, нейролинкер засекает мозговые волны и автоматически тебя разлогинивает?
– Во время ускорения об этом можешь не беспокоиться. Знаешь, недавно начало выходить аниме по манге знаменитого автора, который еще учится в старшей школе?
Озадаченный внезапной сменой темы, Харуюки тем не менее сумел чуть кивнуть.
– А… ага. Я фанат –
– Он высокоуровневый Бёрст-линкер. Спит он здесь – потому ему и удается ходить в школу и одновременно каждую неделю сдавать новые главы. Совершенно неразумное поведение.
Что, этот классный мангака – Бёрст-линкер? Впрочем, если подумать, что-то подобное я уже слышал.
С легким ощущением дежа вю Харуюки двинулся следом за инвалидной коляской, тихонько покатившейся прочь.
Следом за хозяйкой он вошел в белый домик с зеленой крышей. Внутри оказалось на удивление просторно.
Комната, впрочем, была только одна. А в ней – лишь кухонный уголок, стол и кровать.
Скай Рейкер в своей коляске подъехала к печке и с негромким звяканьем сняла крышку со стоящей там кастрюли. Тут же по комнате расплылся мягкий, приятный аромат.
Харуюки ошеломленно смотрел, как Скай Рейкер накладывает в деревянные миски рагу, затем, держа их двумя руками, едет к столу. Положив рядом с мисками деревянные же ложки, она обратилась к Харуюки:
– Да не стой ты, садись.
– А… да, ага.
Неуверенно сев на стул с высокой спинкой, он посмотрел на рагу, от которого поднимался белый парок, и подумал:
Нет, но, как бы это сказать, мы же…
– Внутри игры-файтинга… – вырвалось у него вслух. Скай Рейкер невозмутимо кивнула.
– Ну да. А в чем проблема?
– Ну, это, ужинать в файтинге…
– О, помню, в одном старом файтинге на заднем плане зрители ели рамен.
– Это, это, конечно, да, но!
Харуюки дико захотелось почесать в затылке, и одновременно с этим на него накатило страшное чувство голода. Он ведь совсем недавно съел пиццу в реальном мире – откуда же это ощущение пустого желудка?
Но этот метафизический вопрос вылетел у него из головы, когда Скай Рейкер произнесла «Приятного аппетита», и Харуюки поспешно схватил деревянную ложку.
И вновь застыл.
– Аа, но, но, мой рот.
Лицо Сильвер Кроу было полностью закрыто зеркальной серебряной маской – без глаз, носа и рта. Однако, увидев, что Скай Рейкер жестом приглашает его есть, Харуюки нерешительно зачерпнул содержимое миски и поднес к лицу. И тут –
С тихим гудением нижняя часть маски чуть-чуть сдвинулась вверх. Харуюки в изумлении притронулся к этому месту левой рукой и явственно почувствовал там рот. Окончательно перестав что-либо понимать, он пробормотал «Приятного аппетита» и сунул в рот ложку.
…Оказалось просто замечательно.
Вкус был куда естественнее, чем от любого VR-движка воспроизведения вкуса, – тонкий, нежный. Харуюки зачерпнул по очереди кусок картошки, маленькую луковицу и кусок курятины и отправил в рот. Пока он жадно ел, Скай Рейкер, сидящая напротив и изящно орудующая ложкой, улыбнулась и произнесла: