Амулет воинов пустыни

— И как идут ваши дела? — спросил Тарик.

Гордость на лице Малика сменилась печалью.

— А как они могут идти? — ответил он и затянул жалобную песню бродячих артистов: — Люди всегда рады посмотреть на нашу работу. Глядя на нее, они пучат глаза и, когда мы ради них дурачимся, катаются по земле от хохота. Но стоит попросить зрителей запустить руки в свои кошельки и сделать скромное пожертвование в нашу пользу, их веселье мигом улетучивается. Хорошо, если они оценят наш труд в красный фильс. А могут и вообще ничего не дать.

— Тяжелая у вас жизнь, — сочувственно произнес Тарик.

— Это еще мягко сказано. То немногое, что нам оставляет наш предводитель Абу Бакр, приходится делить на шестерых. И уж тут нам достаются одни пустяки. Вчера вообще ничего не заработали.

— Как же так?

Малик злобно шмыгнул носом.

— Вчера к нам явилась толпа имамов и мулл[30], которые начали нас учить правильной жизни. Они не хотели, чтобы мы устраивали представление в их присутствии. А потом эти кровососы, которые работают на хозяина караван-сарая, ничего не дали нам за то, что мы развлекали их гостей, — продолжал жаловаться метатель ножей. — Они считают, с нас достаточно и того, что нам позволили переночевать на этой грязной соломе, а после представления дали два кувшина дешевого пальмового вина. Пусть дьявол утащит в ад это жадное отребье!

Его стенания звучали для Тарика как музыка. Для искушения золотом, которое он приготовил Малику, лучшей ситуации нельзя было и придумать.

— Да, нужда так же обременительна, как и назойливый нищий, — сочувственно произнес тамплиер. — Моль ест одежду, червь — дерево, а неблагодарность и скорбь — людские сердца.

— Еще как ест! Но я уже достаточно поведал о себе, — нетерпеливо проговорил Малик. — Скажи наконец, чего ты от меня хочешь!

— Мне нужен человек, владеющий искусством фокусника и обращения с ножом. За несколько минут такой работы я заплачу тебе больше, чем ты сможешь заработать вместе со своими друзьями за пять лет странствий, — ответил Тарик. А затем он вкратце рассказал, что надо будет сделать вечером следующего дня.

Когда Малик понял, что от него требуется, он разразился ругательствами.

— Я должен буду драться на арене с крестоносцем?! Да на тебе, видать, шайтан катался!

— Я предлагаю выгодное для нас обоих дело. И риск здесь ничтожен по сравнению с теми благами, которые нас ожидают. Если, конечно, мы сделаем все как надо, — ответил Тарик.

— А какое тебе дело до этого проклятого тамплиера? — злобно спросил Малик. — Если он сдохнет на арене, значит, такую судьбу и заслуживают христианские собаки!

— Возможно, — согласился Тарик. А затем он перешел к заранее заготовленной истории: — Но жалкая смерть этого тамплиера на арене Байата аль-Дхахабы ни мне, ни тебе не принесет и красного фильса. Однако Аллаху было угодно сделать так, чтобы мне стала известна тайна, которая стоит целой горы золота.

Малик недоверчиво посмотрел на него.

— А при чем здесь эта тайна ценой с гору золота?

Тарик сделал вид, что он колеблется. Наконец он вздохнул и произнес:

— Хорошо, расскажу. Я ведь чувствую, что ты не дурак, что будешь молчать и не разбазаришь сведения, которые помогут набить золотом твой кошелек. — Тарик понизил голос. — Этот крестоносец — очень храбрый человек. Когда его захватили в плен, он сказал, что семья отреклась от него и для его выкупа не даст ни динара. И даже дирхама не даст ни при каких условиях. Это привело к тому, что его продали на невольничьем рынке. Самую высокую цену за него предложил Амир ибн Садака. Этот неверный хочет умереть на чужбине как герой.

Тарик сделал короткую паузу.

— Но мне стало известно, что на самом деле все не так. Семья тамплиера согласна выкупить его за большие деньги. Теперь ты понимаешь, почему я хочу заполучить этого неверного?

— Так вот в чем дело! — Ненависть на лице Малика уступила место хитрости. — Но почему ты решил, что я сам не отправлюсь к Амиру ибн Садаке и не расскажу ему эту историю?

— Я ведь уже сказал, что не считаю тебя простофилей. Ведь ты не предпочтешь несколько серебряных монет вместо десяти золотых динаров, — ответил Тарик. — Или я ошибаюсь?

При упоминании десяти золотых динаров жизнь вернулась в усталые глаза лицедея и фокусника. Однако он молчал. На лице его была написана усиленная работа мысли.

— Расскажи подробнее о роли, которую ты мне отвел.

Тарик понял, что он выиграл и это сражение. Он описал Малику свой план во всех подробностях, сообщил ему, что заручился помощью прислуги Амира ибн Садаки, и рассказал, как надо отвечать на вопросы, которые Амир, возможно, задаст ему перед сражением. Тарику стоило больших трудов как можно небрежнее говорить об опасностях, которые могли подстерегать и его, и Малика.

— Я все продумал. Мы сыграем так, что никто ни о чем не догадается, — закончил Тарик свой рассказ. — Толпа будет только рада смерти ненавистного крестоносца. А если ты вполне уверен в своем искусстве, тебе ничего не стоит заработать еще несколько динаров. Для этого тебе просто надо будет сохранить хладнокровие и поставить на самого себя тот задаток, который ты получишь завтра утром. И тогда за пять минут ты сможешь превратить десять золотых динаров в пятнадцать, а то и больше — все будет зависеть от того, сколько денег зрители поставят на тебя и на крестоносца. Имей в виду, что после победы крестоносца над Абуной Волком многие зрители поставят на него. И это намного увеличит твой выигрыш.

Устоять перед таким соблазном Малик не смог. Чтобы показать себя человеком толковым, он задал еще несколько несущественных вопросов, а затем объявил, что принимает предложение Тарика.

Прежде чем расстаться, они договорились встретиться вечером того же дня, дабы обговорить последние детали. Тарик собирался повидаться с Гаруном и Амиром ибн Садакой, и он знал, что после этого ему придется внести в свой план некоторые уточнения.

— Да не заставит меня Аллах в безмерной своей милости раскаяться в том, что я согласился! — проговорил Малик, когда они расставались.

— В этом ты можешь быть совершенно уверен, — ответил Тарик. Он и сам был совершенно убежден в правоте своих слов. — Завтра вечером в Байате аль-Дхахабе ты будешь не каким-то бродячим фокусником, выступающим перед зрителями, недостойными его искусства. Ты будешь героем ликующей толпы, Маликом аль-Аблаком!

После этих слов с лица артиста будто стерли все сомнения.

Покончив с этим делом, Тарик отправился на базар к ювелиру Мохаммеду эль-Малюку. Левантиец уже не раз имел с ним дело. Этот человек каждый раз платил настоящую цену и за золото византийских императоров, и за драгоценные камни, которые приносил ему Тарик. В этот раз он положил на сухую ладонь ювелира два рубина чистейшей воды.

— Всякий раз, приходя сюда, ты просто поражаешь меня своими драгоценностями, — удивленно произнес Мохаммед эль-Малюк, пожилой человек с коротко подстриженной седой бородой.

Они с Тариком снова долго торговались — впрочем, они так вели себя скорее ради удовольствия, чем из корыстных побуждений. Спустя полчаса тамплиер, выпив несколько чашек чая каркадэ — розового напитка из цветков растения хибискус, который Мохаммед эль-Малюк предложил ему вместе с тарелкой дорогих сладостей, — вышел на улицу. При нем были три туго набитых золотом кошелька, которые он получил в задней комнате ювелирной лавки. Большую часть этих денег Тарик должен был отдать бессовестному Амиру ибн Садаке. Но рыцарь не горевал по этому поводу. Ведь золото, полученное за рубины, должно было освободить Мак-Айвора!

Продав камни, Тарик отправился к площади Майдан аль-Румайла. Он надеялся, что к этому времени Маслама Крыса уже разыскал бывшего повара из дворца эмира. Но и на этот раз Маслама не принес ему никаких новостей. Тарик догадывался, что плут не очень-то утруждал себя поисками. И поэтому он пообещал Масламе больше денег, если тот разыщет повара.

30

Имам — в арабских странах это слово имеет множество значений: священник, святой, последователь пророка, духовный и светский вождь. Мулла — это исламский вероучитель и (или) духовный вождь.