Страница 62 из 63
Поморщившись, Клясов ослабил узел галстука, взглянул на ряд дверей лифтов и простонал:
– Да где эти двое? Сколько можно заставлять ждать чемпиона?
Ежов презрительно фыркнул.
– То же мне, чемпион. Не слишком-то зазнавайся – если бы не Артёмка, у тебя сейчас не было бы повода важничать. Ишь какой павлин, даже в костюмчик нарядился.
– Ух ты, что я слышу! – притворно восхитился Клясов, – Совсем недавно ты называл план Артёма идиотским, самого его идиотом, а теперь хвалишь его.
– Никого я не хвалю, – проворчал Ежов. – И своего мнения об Артёме не изменю. И о тебе тоже. Просто сегодня оказалось, что два дебила – это сила.
Дверь лифта открылась, и в холл вышел Дима. Оглядевшись, он быстрым шагом подошёл к дожидающимся его товарищам и с ходу заявил:
– Народ, у нас проблема.
– Что ещё случилось? – расслабленно поинтересовался Ежов.
– Артём уехал.
– Куда?
– Без понятия, – ответил Дима. – Пока я валялся в ванной, рюкзак с его вещами пропал. И он забрал свой горный велосипед. А самое главное, он забрал спальный мешок. Он не отвечает на звонки, а ещё он оставил вот это.
Дима вытащил из кармана шорт записку и передал её Ежову.
На кусочке бумаги было написано всего три слова: «Меня не ждите».
– И что? – спросил Ежов. – Да никуда он не денется. Видимо, расстроился, что не смог довести Клясова до вершины последней горы, хотя стучал себя в грудь и клялся, что сделает это. Вот теперь ему и стыдно показываться. И причём здесь спальный мешок?
– Это... – Дима засмущался, но потом, набравшись храбрости, сказал: – Артём просил никому не говорить, но после гонки он собирался уйти из команды и отправиться путешествовать по миру. Прямо из Сочи. И если он забрал свой велик и спальный мешок, то, скорее всего, он уехал навсегда.
Все присутствующие переглянулись, и даже Чавин соизволил оторваться от своей книги.
– Ты это серьёзно, Дима? – встревоженным тоном спросил Клясов.
– Конечно.
Ежов хлопнул себя по коленям и, вскочив, принялся громко возмущаться:
– Что значит, он решил уйти из команды и куда-то уехать? Кто ему разрешал? Я ему ничего такого не разрешал! Вот придурок! А ну-ка дайте мне карту местных дорог! Быстро-быстро!
Расчёт Вадима оказался верным – после изнурительно недельной гонки Артём не посмел возвращаться обратно в горы, и найти его удалось на дороге, идущей вдоль побережья Чёрного моря. Медленно крутя педали своего горного велика, он катился, уставившись на бескрайние просторы моря, серебрящееся в лучах заходящего солнца, и, казалось, просто наслаждался поездкой. Однако за его спиной висел распухший от набитых в него вещей рюкзак, с которым Артём уехал из Питера и в котором умещались все его пожитки.
Клясов достал из кармана пиджака сотовый, набрал номер Ежова, назвал номер дороги и, раскрутив передачу, быстро нагнал Артёма.
– Артём! Эй, Артём! – окликнул его, поравнявшись, Клясов.
Артём не отвечал, уставившись на море, и тогда Вадим спросил:
– Всё ещё злишься на меня? Ну, за то, что я стукнул тебя во время этапа? Да ладно тебе, забей. У меня просто не выдержали нервы. Ты мне мешал, поэтому я разозлился. – Не дождавшись ответа, Клясов предложил: – Если тебе будет так легче меня простить, то я разрешаю тебе ударить меня.
Хмыкнув, Артём выкинул руку и тыльной стороной ладони заехал Клясову по носу.
Ойкнув, Клясов схватился за нос и прогундосил:
– Козёл, по носу-то зачем бить? А если бы сломал? Как мне тогда тренироваться?
Артём обернулся, впервые посмотрел на Клясова и невольно начал лыбиться.
– Зачётный прикид, Вадим. Первый раз вижу чела в деловом костюме и на велике. Тебе надо было выходить в таком виде на гонку. И да, можешь не извиняться – я тебя уже давно простил. Ты реабилитировался передо мной, после того как победил в гонке.
– Зачем тогда ударил?
– Как зачем? Мне очень давно хотелось тебя стукнуть, и я просто не мог отказаться от твоего предложения.
– Гадёныш, – произнёс Клясов и надолго умолк. Прокатившись рядом с Артёмом, Вадим наконец не выдержал и первым нарушил молчание: – Знаешь, во время этой гонки я очень много думал и кое-что понял. Во-первых, моя победа сегодня стала возможной только благодаря тебе и этому, – Клясов затравленно оглянулся, – очкарику. Без вашей помощи у меня бы ни за что не получилось так ярко финишировать и подняться сегодня на подиум. Если бы вы не помогали, не поддерживали и не тормозили меня, когда я слишком заводился, я бы опять обломался, как уже было сотни раз. Я не верил, что вы окажетесь способны поддержать меня, сможете защитить мою позицию и сможете вывезти на сложных участках, но вы справились. До сегодняшнего дня это получалось только у Миши, но вы вдвоём смогли полностью заменить его. И за это тебе спасибо, Артём. – Клясов слегка смутился. – Во-вторых, я кое-что понял о самом себе. Как бы сильно мне не хотелось побеждать и быть всегда первым, но ещё больше я люблю просто участвовать в гонках. Мне нравится сама атмосфера на гонках, возможность ездить по миру, посещать места, в которые меня бы никогда не занесло, не стань я велогонщиком. А высокие результаты... они менее важны, чем возможность наслаждаться самой гонкой. У меня было много побед, но очень редко мне удавалось добыть их и при этом получить удовольствие от самой гонки. Очень трудно ездить, когда все считают тебя звездой и требуют, чтобы ты совершал невозможное. Я устал от постоянного давления и от повышенного внимания к себе. Я хочу просто гоняться и побеждать, когда чувствую себя способным победить, а не когда это надо спонсорам команды. И в этой команде я провёл одну из лучших гонок за несколько последних сезонов. Я смог победить, смог сделать это красиво, и кататься вместе со всеми вами было сплошным удовольствием. Мне уже давно не было так весело, и я давно не чувствовал себя в гонке таким свободным. Мне было очень комфортно. – Клясов тяжело вздохнул. – Мне недолго осталось в велоспорте – года три, не больше, – но я готов рискнуть и поставить всё на нашу команду. Спонсоров у нас нет и в этом сезоне точно не будет, из активов у нас всего одна большая победа и сильно изгаженная репутация, но зато есть я, ты, Сергей и Дима. Вместе мы прорвёмся, завоюем внимание и однажды сможем попасть на Тур де Франс. И я чувствую, что только в таком составе, только вместе с вами, я смогу добиться победы во Франции. Я не буду рассматривать предложения о контрактах от других команд и останусь в Питере. Я пожертвую стопроцентной возможностью три раза попасть на Тур де Франс ради одной гипотетической возможности приехать туда всего один раз, но вместе со всеми вами. Вот насколько я верю в потенциал нашей команды. И я хочу, Артём, взять тебя во Францию с собой. Потому что я верю, что если ты продолжишь тренироваться с прежней самоотдачей, то очень быстро сможешь стать великолепным горняком и сможешь когда-нибудь превзойти меня. Поэтому кончай дурить и поехали обратно, все тебя ждут.
– Если я продолжу тренироваться в прежней самоотдачей, я сдохну, – признался Артём. – И ты вообще о чём? С какого перепугу ты вдруг припёрся в костюмчике и на велике и начал изливать мне душу? Перепил на радостях, что ли? Мне уже нельзя спокойно покататься?
Клясов почувствовал, как его лицо заливается краской стыда, и, резко остановившись, слез с велосипеда.
– Ты ведь собирался после гонки отправиться в путешествие. Так сказал Дима.
– Он всё-таки проговорился, – злобно прошептал Артём и тоже слез с велика. А после до него дошла вся комичность ситуации, и он, согнувшись и положив голову на руль, разразился громким смехом. Успокоившись, Артём произнёс: – Да, собирался. Но только не сейчас. Ты хоть представляешь, как у меня всё болит? Да у меня такое чувство, что на мне каток разворачивался. Какое нафиг путешествие?
– А спальный мешок? И почему ты не отвечал на звонки? И почему взял свой велосипед? И зачем тебе рюкзак? – начал сыпать вопросами Клясов.