Страница 39 из 63
Ежов встретился с Артёмом посреди поля, проорал «стоять!» и, подбежав вплотную, толчком в грудь сбил его на землю.
– Какого хрена?.. – растянувшись на спине, спросил Артём. – Чего опять не так, деда?
Схватив Артёма за руку, Ежов проверил показатели пульсометра за весь период тренировки. Так и есть, через каждые полторы минуты кривая пульса на тридцать секунд поднималась до значений двести.
– Ты закончил с бегом, – констатировал Ежов, и по ровной, спокойной интонации его голоса Артём понял, что старик крайне зол и лучше с ним не спорить.
– А в чём дело? – поднимаясь, поинтересовался Артём.
– D-тип гипертрофии, да? Значит, вот как это называется по науке. – Приняв угрожающую позу и сжав руки в кулаки, он надвинулся на Атёма. – Думал, самый умный, думал, что я ничего не замечу?
Артём засунул руки в карманы шорт и, уставившись себе под ноги, пробурчал:
– Ну, я вообще-то ничего не скрывал. Дима сказал, что мне можно заниматься сердечно-сосудистой, вот я и занимался.
– Ага, занимался, используя очень опасную технику. – Развернувшись, Ежов потопал обратно к дому. – Ты хоть понимаешь, какой опасности подвергал себя, разгоняя пульс за пределы красной зоны?
– Эээ... да, понимаю.
Не оборачиваясь, Ежов попросил:
– Ну-ка, объясни мне, почему нельзя превышать максимальное ударное значение пульса?
– Потому что тогда сердце будет не растягиваться, а уменьшаться.
– Правильно, оно будет дистрофироваться. А ещё из-за нагрузки за пределами красной зоны в сердце, как и в обычных мышцах, образуется молочная кислота, которая разрушает клетки. В результате длительных нагрузок в красной зоне может начаться омертвение тканей сердца, а это приведёт к микроинфаркту.
– Да-да, я всё знаю, – откликнулся Артём.
Резко обернувшись, Ежов схватил Артёма за воротник футболки и, плюясь слюной ему в лицо, проорал:
– Дебил, если ты всё знаешь, тогда какого хрена ты специально используешь такую технику гипертрофии сердца?! Микроинфаркты не лечатся, они будут накапливаться, и в один прекрасный день ты сдохнешь прямо на велосипеде или во сне! Ты должен был слышать про футболистов, которые мрут на поле во время матчей, подобные случаи часто мусолят в новостях, – так вот, их смерти – это последствия чрезмерных нагрузок! И ты закончишь так же, если не будешь аккуратно относиться к своим тренировкам! – Не отпуская Артёма, Ежов принялся стучать по его голове костяшками пальцев. – Навсегда вбей в свою тупую башку, что нельзя перегружать сердце! Нельзя! Для тупых повторяю ещё раз – нельзя! Ясно?!
– Да-да, – закивал, морщась, Артём.
Отпустив его, Ежов продолжил путь до дома, всем своим видом выражая негодование, а Артём, пригладив растрёпанные волосы, последовал за ним.
– Короче, с этого момента всё будет так – ты тренируешься, ешь и спишь с пульсометром, – сказал Ежов. – Увижу тебя без него – сразу же покупаю тебе билет до Питера, и до свиданья. Всё ясно?
– Предельно, – буркнул Артём, подходя вместе со стариком к крыльцу, на котором как обычно сидел и читал Чавин.
– Отлично. А теперь отвечай, кто рассказал тебе про D-тип гипертрофии? И с чего ты решил, что увеличение силы сердца поможет тебе в гонке на велосипеде? В велоспорте сильное сердце – не главное. Главное – большое сердце, способное перекачивать много крови, а при D-типе гипертрофии оно будет всего лишь выталкивать немного больше крови.
– Ммм... Вообще-то меня предупреждали, что эффект от увеличения силы будет незначительным, поэтому я не собирался долго заниматься сердечно-сосудистой. Просто решил попробовать и посмотреть, что получится, – нехотя признался Артём и чуть не врезался в спину резко остановившегося Ежова.
– Кто тебя предупреждал? – проникновенным тоном, заглядывая в глаза Артёма, уточнил Ежов.
Обругав себя, Артём замялся, придумывая, как бы не выдать своего советчика.
– Ну же, – подтолкнул его Ежов, – я жду. Кто тот гений, который посоветовал тебе это упражнение?
Подняв руку за спиной Ежова, Чавин произнёс:
– Я.
Ежов крутанулся на пятках, готовясь высказать советчику Артёма всё, что он о нём думает, но сообразив, кто ответил на вопрос, он так и замер с раскрытым ртом.
Захлопнув книгу, Чавин поднял на Ежова безмятежный, прохладный взгляд голубых глаз за стёклами окуляров и сказал:
– Чтобы прилично проехать Тур, мне немного не хватает в горе, поэтому я подумывал о том, чтобы увеличить выносливость за счёт увеличения силы миокарда. Но прежде чем пробовать этот способ на себе, я решил испытать его на Артёме. Правда, я не знал, что этот кретин наплюёт на все предосторожности и станет тренировать сердце каждый день, а не раз в неделю, как я ему советовал.
Выдав столь длинную речь, Чавин поднялся со ступенек и направился внутрь дома, а Ежов, кое-как вернув челюсть на место, стоял и пялился ему в спину.
– Вот он и признался, – сказал, ухмыльнувшись, Артём. – Только странно, что ты деда ещё не пытаешься его убить.
Покраснев, Ежов прошептал:
– Этот парень меня пугает. Когда он смотрит на меня, как только что смотрел, мне кажется, что он придумывает, где лучше спрятать мой расчленённый труп. Но больше всего меня удивило другое.
– Что именно?
– До сегодняшнего дня я вообще не понимал, зачем Сергей стал велогонщиком. Я видел две его выигранные гонки, но он ни разу не радовался победе. Даже ни разу не улыбнулся. Я думал, что он ездит на велосипеде просто потому, что у него это хорошо получается. А он, оказывается, тоже хочет выигрывать. И ради победы он тоже готов рисковать своим здоровьем...
Отдых
Прыгая по своей комнате на одной ноге, Артём безуспешно пытался натянуть джинсы.
– Задолбал уже топать, – окрикнул его со второго этажа Ежов.
Наконец просунув вторую ногу в штанину и застегнув джинсы, Артём вышел из комнаты и набросился на сидящего за столом Диму, играющего в компьютерную стрелялку:
– Придурок, сколько градусов ты выставил на стиральной машине?
– Э, не помню, – ответил тот, дёргаясь всем телом вслед за движениями своего персонажа. – В последний раз я стирал свои вещи вместе с твоими недели три назад.
– Чёрт, ты что, залил в стиралку кипяток? Почему мои любимые джинсы так сильно сели? Раньше сидели идеально, а теперь жмут.
Покосившись на ноги Артёма, затянутые в светло-синюю джинсовую ткань, порванную в нескольких местах, Дима заявил:
– Выкинул бы ты эти брюки, они уже разваливаются. Тебе давно пора купить новые.
– Они новые. А порваны они специально. Это такой крой.
– Разве? – удивился Дима. – Тогда не беспокойся, джинсы не стали меньше. Просто твоя нога немного увеличилась в объёме.
– Серьёзно? А мне казалось, что я, наоборот, похудел.
– Ага, ты похудел, но нога стала больше... – Дима резко выпрямился и откинулся на спинку стула. – Фак, меня из-за тебя убили.
Заглянув в экран ноутбука, Артём поинтересовался:
– Дима, ты точно не пойдёшь с нами?
– Нет, – замотал головой Дима, – это у тебя завтра выходной, а мне как обычно надо будет вставать в восемь и ехать в Сочи. К тому же мне не хочется переться пешком с Кешей и его дружками в соседнюю деревню, чтобы подрыгаться под непонятную музыку в каком-то сарае. Как-то это совсем не круто. Да и компания у вас подобралась не самая спокойная, а я не хочу встревать и нарываться на драку. И я не очень хочу сходиться с местными – они все слишком агрессивные и тупые.
– Не, они нормальные ребята, – возразил Артём. – Просто надо немного попривыкнуть к их манерам. Они – простые деревенские парни и далеки от понятий гламура.
– Хватит совращать моего спортсмена! – крикнул сверху Ежов. – У него завтра тренировка! Вали уже к своим дружкам! И не смей напиваться!