Страница 28 из 38
— Чего ему отдавать-то? — сказал
Олег сердито. — Он столько нам всего наустраивал, а мы ему будем отдавать?
Олегу не нравилось, что родная двойняшка помягчала к этому типу... Ну и, допустим даже, у него мать действительно не самая лучшая... что, кстати, еще не доказано! Ты сам должен быть человеком, потому что уже не маленький... и так далее — чего тут объяснять-то. А Олька уж сразу жалеть!
Ольга знала за Олежкой эту особенность: он не умел прощать за одну секунду. Не очень-то хорошая черта. Но раз они были... ну вроде бы единым организмом, то она не осуждала брата, просто старалась сделать так, чтобы от его суровости было меньше вреда. Сейчас она просто промолчала. А Олег, который относился к себе трезво, был благодарен Оле за ее такт. В результате они просто обменялись взглядами и побежали ловить такси.
А не поздновато ли вам на машинах-то разъезжать? — спросил парень, который сам был старше их, может, лет на пять или шесть.
Если ты в смысле денег, — решительно сказала Ольга, — то они у нас есть!
И на том разговор был окончен... Оказывается, шофер действительно волновался из-за денег — как и очень многие теперь. А остальное, увы, их на самом деле не трясет!
Ну и бог с ними.
Близнецы доехали до того отличного двора, где жил Ромашкин. Хотели бросить записку в почтовый ящик. Переглянулись: нет, не подходит — подозрительно. Уж лучше вовсе ничего не делать. Потому что записку матери оставляют в кухне на столе, правильно?..
Взглянули на окна... вот удача! Окна ромаш-кинской квартиры светились. А ведь его мама сегодня должна была работать в ночную. Но что-то не сложилось. Отлично, им повезло.
Олег спрятался на площадке между первым и вторым этажом, а Ольга поднялась к двери Ромашкиных и позвонила.
Мама оказалась тетенькой с красивым, но каким-то усталым, а может, просто равнодушным лицом. Сказала, разглядывая Ольгу без всякого любопытства:
Его нет.
А я знаю... Я вам от него записку принесла.
Вот как? — взяла бумажку. — Куда же он теперь направился?
Я точно не знаю. Он сказал, тут все написано.
А ты, что ли, не читала?
Ольга ничего не ответила, лишь опустила глаза, как девица, уличенная в мелкой лжи.
— Ладно, ступай, — милостиво сказала мать Ромашкина.
А, между прочим, могла бы и поблагодарить!
Спасибо, до свидания, Клавдия Васильевна!
До свидания, до свидания...
Имя и отчество не поправила, значит, Ольга запомнила правильно. Это может очень даже пригодиться. Как и записка... Кстати, так оно и получилось. Но ужз когда она приехала к Висюлькину.
Настроение, надо сказать, было у Сергея Евдокимовича не из лучших. Ему не повезло в одном очень важном деле. Пока Виталька Ромашкин безуспешно набирал его номер и сердито думал, с кем это можно так долго трепаться, Висюлькин столь же безуспешно прозванивался в Москву, куда должен был привезти уже хорошо известные нам конверты, в которых лежал... Кстати, Генка, который в свое время был не столько странствующим рыцарем, сколько просто «странствующим пацаненком», угадал совершенно точно: там был гашиш — не самый дорогой, но все-таки дорогой наркотик!
Его Висюлькин собирался переправить в Москву и там сдать оптом неким господам, которые обещали ему за эту почти шестикилограммовую партию... Впрочем, какое нам дело, сколько ему обещали тех нечистых денег!
Висюлькин должен был получить много тысяч. Долларов, которые он называл баксами.
К этой увлекательной истории мы еще вынуждены будем вернуться. А пока нам просто надо знать, что Сергей Евдокимович был сильно не в духе. Связь между Москвой и Ростовом в тот вечер отсутствовала напрочь. Сейчас он собирался выпить с горя, закусить, а потом завалиться спать. Но его ждал еще длинный вечер!
В дверь позвонили... Каково же было удивление Висюлькина, когда он увидел перед собой... одну из своих девчонок. Серегина Ольга, так, кажется, ее звали. И к удивлению его примешалось... невольное подозрение. Висюлькин вообще был человеком подозрительным. Жизнь крепко его учила: не доверяй, не доверяй!
Возможно, дело в том, что с такими уж людьми он общался. Да и сам был таким, о ком точно можно было сказать: «Не доверяй, не доверяй!»
В данном случае подозрение его имело основание: ведь девчонка эта дружила с Моровой, которая по приказу Сергея Евдокимовича была изолирована. И он не верил, что это простое совпадение. Хоть сто лет убеждайте, а не верил.
Однако сейчас же изобразил удивленно-радостную физиономию:
— Добрый вечер... Какими судьбами?.. Да ты что в дверях-то стоишь? Проходи, Оля!
А сам в это время продолжал вычислять, вычислять...
Ольга, конечно, не была такой ловкой и опытной обманщицей. Но и девчоночью хитрость тоже не стоит недооценивать, это уж точно! Она увидела, как ему стало не по себе от ее прихода. А ведь, наверное, и он понял, что она заметила его испуг. И хитрая Ольга тоже сделала удивленное лицо. Потом, словно что-то вспомнив, полезла в карман:
Я же вам письмо принесла!
Письмо? От кого же?
—> Да от этого, от Виталика... — и увидев якобы непонимание на его лице: — От Ромашкина.
— Что же сразу не отдала?
Ну... — Ольга замялась. Или, по крайней мере, попробовала сыграть, что она замялась. — Я как вас увидала...
Да будет тебе! — сказал он строго. Однако по лицу его промелькнуло невольное удовлетворение. — Давай же, где оно?
Ольга вынула аккуратно сложенный листок:
Вы почерк его помните?
Да, по правде говоря, не очень!
Ну, тогда я не знаю, чего сказать.
А что говорить? По содержанию все будет понятно... — тут он сделал невинные глаза. — Да что там у вас за секреты? Такую таинственную физиономию делаешь!
Я?.. Нисколько!
— Может, скажешь, что и не читала?
Ольга опустила глаза:
— Я взрослым врать не имею привычки... Но я же должна была узнать, что несу, правда? Может, он просит меня зарезать. Висюлькин между тем уже читал записку. Потом внимательно посмотрел на Ольгу:
Он тебе рассказывал про... Морову Надежду?
Я все знаю! — ответила Ольга, не поднимая головы.
Что же именно — «все»?
Что она хотела помешать нашей поездке в Москву!
Да, правильно... — кивнул Висюлькин, однако в голосе его не было полной уверенности.
Слишком уж она толковая, правильная эта красавица... Так размышлял про себя господин мелкий жулик.
А почему все-таки именно тебя... он попросил?
Не знаю...
Ольга опять опустила глаза. Потому что глазами-то врать всего труднее. А так — опустишь, может, и за скромную сойдешь. И сейчас надо было сказать что-то такое, чтоб Висюлькин понял: она не просто так прячет глаза.
— Дело в том, понимаете... Я его люблю!
Висюлькин, кажется, никак не отреагировал на эти слова. Только вдруг спросил:
— Его маму как зовут?
Но Ольга была готова к этому вопросу. Выпалила, что называется, как из пушки.
— А телефон у него какой?
Ну да. Если ты влюблена, то, конечно, должна знать и мамино имя, и телефон... Ольга их и знала!
Хотя как раз не факт, что должна. Ты с мальчиком, например, ходишь, а его родители тебе вообще-то до лампады. Вот если ты шпионка и готовишься к предстоящему разговору, то действительно должна это знать!
Так подумала про себя Ольга, делая вид, что в этот момент она растерянно так улыбается.
Так же, возможно, подумал и Висюлькин. Но только он решил проверять ее последовательно, шаг за шагом. Набрал телефон, продиктованный Ольгой. Телефон этот он и сам отлично знал, потому что часто общался с Виталькой, отдавал ему всякие приказы. Выслушивал донесения. Ведь это только кажется, что «мелкие сошки» так уж мелки. На самом деле они играют очень даже серьезные, хотя и незаметные роли.
— Алло, это Клавдия Васильевна? Здравствуйте! Это из районной библиотеки. Ваш сын не сдал нам несколько книг, а наступили каникулы. Ах, вот как? Значит, его нет? Когда же он вернется?Понятно. И далеко?.. По Дону со школой. Ну, пусть к нам непременно заглянет, как только...