Тайна старинного парка

— На экскурсии насильно никого тащить не буду. Интересно — идите, неинтересно — гуляйте сами. Условие одно — не теряться. Все москвичи, в метро сориентируетесь, шумные улицы перейдете по подземному переходу. В гостинице вести себя прилично, без ссор, без шума и детских выходок. Всем все ясно? Кто с этим не согласен, может отправиться домой, пока поезд не тронулся.

Таких несогласных не нашлось. Евгения Кирилловна кивнула и закончила:

— В вагоне сутолоку не создавать. Нижние полки занимают девочки, верхние — мальчики.

Ира и Зина сидели впереди мальчишек. Ира обернулась и сказала:

— Нас четверо. Сразу купе.

— Вагон плацкартный, — проворчал в ответ Львенок.

Но даже Львенок и Зина возражать против Ириного предложения не стали. Дело в том, что редко кто любит выбирать новых друзей. Это очень сложно. И еще можно ошибиться. А наши герои знали друг друга с первого класса и, хотя иногда и ссорились, а Львенок с Зинкой однажды даже подрались, они все-таки считали себя друзьями, да и были ими по большому счету.

Львенок, со свойственной ему торопливостью, нырнул в вагон раньше всех и быстрее всех облюбовал для своей четверки места в середине. Группа была довольно большая — человек двадцать пять, поэтому для других пассажиров в вагоне оставались только крайние, самые неудобные «купе» и боковые полки.

На боковые полки напротив ребят всего за минуту до отправления плюхнулись двое парней. Им было лет по семнадцать-восемнадцать. Они громко смеялись, о чем-то шутили и потягивали пиво из железных баночек.

Львенок с завистью подумал о том, что вот так и надо отправляться в путешествие — без всякой группы, без руководителя, без девчонок-одноклассниц. Все это по-взрослому.

Костя осмотрел новых соседей настороженно. Он не любил и побаивался парней года на три-четыре старше себя. Ему все время казалось, что они над ним подшучивают, и веселье у них наигранное: так и ждут, чтобы прицепиться к чему-нибудь, вызвать на конфликт и полезть в драку. Костя несколько раз сталкивался с такими типчиками, и никогда ничего хорошего из этого не выходило. А сейчас, при Ире, дурацкие насмешки парней были бы совсем неуместны. Поэтому Костя вжался в самый угол и сделал вид, что разглядывает в окно бегущие навстречу фонари.

— Не вагон, а детский сад! — довольно громко и насмешливо заключил один из парней.

— Голубой вагон бежит, качается! — пискляво подхватил второй и выдал на расстроенной гитаре пару аккордов.

То, что гитара была расстроена, Костя заметил сразу. В музыкальной школе у него находили абсолютный слух и очень сожалели, что он не захотел продолжать учебу.

— Куда едем, дети? — продолжал насмехаться первый.

— Молодой человек! — строго и очень своевременно оборвала его Евгения Кириллловна. — Все интересующие вас вопросы можете задать руководителю группы, то есть мне.

Парни сконфуженно затихли. Кажется, у них не было желания задавать вопросы Евгении Кирилловне.

Пару минут соседи помолчали.

— Скучно! — снова сказал первый: он, видимо, задавал другу тон.

— Скучно, — согласился второй. — Может, с детьми познакомимся? Пардон, с девушками!

Он широко улыбнулся и без всякого приглашения пересел на Зинкину полку:

— Девушка, как вас зовут? Меня — Николай, а это мой лучший друг и лучший гитарист Олег. Куда же вы все-таки направляетесь?

— В Петербург, — улыбаясь, ответила Зина. — По туристической путевке. А что, ваш друг и петь умеет?

— Обижаете! — Олег сел напротив, нахально потеснив локтем Львенка: — Ну-ка, пусти, шкет! Гитара должна быть свободной. Что вам спеть?

— Что хотите.

— Тогда нежное, лирическое, и давайте перейдем на «ты».

Львенок, после ощутимого толчка в бок, насупился и смотрел на непрошеных гостей исподлобья, а Костя продолжал вжиматься в угол. Честно говоря, ему очень хотелось выбраться из своего угла, нахамить этим парням, заставить их пересесть на боковые места, а потом с достоинством залезть на свою вторую полку. Но Костя в такие моменты храбростью не отличался. Только в уме он мог вот так все красиво представить. На самом деле у него даже не хватило сил сесть поудобнее и расправить затекшие ноги.

Настроение было мрачное. Парни болтали с Зиной и Ирой, они уже знали их имена, шутили, тренькали по очереди на гитаре, рассказывали, что живут в Бологом, едут домой после вступительных экзаменов, что им удалось поступить в какой-то престижный институт с очень длинным названием, что они — отличники и вообще будущее российской науки.

Костя не знал толком, где находится Бологое, и очень надеялся, что это где-то рядом, что парни не так долго будут докучать им своим присутствием. Львенок тоже с места не двигался, но совсем по другой причине. В отличие от Кости, он не хотел, чтобы его так откровенно не замечали, поэтому нарочно мешал Олегу расположить гитару, мешал Николаю наклониться к Зинке и о чем-то с ней похихикать. Его злило то, что соседи не только не пожали ему и Косте рук, но даже не удосужились спросить их имена. Парни просто игнорировали «шкетов», и это было возмутительно.

Олег предложил Ире:

— Я оставлю тебе адрес. Напишешь?

Ира смущенно пожала плечами, но бумажку с адресом взяла, покрутила ее в руках и аккуратно положила в карман.

Костя почему-то был уверен, что адрес она не возьмет, и теперь сердито сдвинул брови от досады. Эх, Ира! Два метра роста, узкие губы, пустые серые глаза — что еще нужно девчонкам?

— Душно тут! — ни с того ни с сего сказал Львенок. — Костя, пойдем в тамбур, чего нам тут сидеть?

— Точно! — обрадовался его предложению Николай. — Пойдите, ребятки, глотните свежего воздуха. И нам тут посвободней будет.

Костя не хотел уходить в тамбур, не хотел оставлять девчонок в обществе этих нахалов, но послушно вылез из своего угла и потащился за Львенком.

В тамбуре было накурено и прохладно. Костя угрюмо уставился в темноту за окном.

— Как ты думаешь, они скоро выйдут? — спросил Львенок.

Костя пожал плечами. Львенок вздохнул:

— Надоели, — потом помолчал и добавил: — Легкомысленный все-таки народ эти девчонки. Знакомятся с кем попало. Им, наверное, нравится, что взрослые парни на них внимание обратили.

Костя упрямо отказывался поддерживать разговор.

— Ты же из-за Ирки в Питер поехал, да? — улыбнулся Львенок.

— Нет, — отрезал Костя. — Просто так поехал. Пошли спать.

Парни по-прежнему сидели на нижних полках, пели песни и рассказывали девчонкам анекдоты. Зинка смеялась, Ира смущенно улыбалась. Косте показалось, что она тоже устала от назойливых попутчиков.

— Мы хотим спать, — громко сказал он.

— А кто вам мешает? — полюбопытствовал Олег.

— Вы! — взорвался Львенок. — Хватит на гитаре тренькать!

— Полезай на вторую полку и спи, детка, — мило улыбнувшись, посоветовал Николай.

— Молодые люди! Хватит играть на гитаре! — вмешалась Евгения Кирилловна. — Время позднее.

Парни гитару отложили, но еще долго болтали какие-то глупости. Костя и Львенок залезли на свои полки. Поначалу Костя пытался прислушиваться к болтовне внизу, но потом прислушиваться перестал и очень скоро уснул, так и не дождавшись спасительного Бологого.

ГЛАВА II

Первый день в Петербурге

Утром поезд прибыл в Петербург. Вчерашних парней в вагоне не было, но Костя так разобиделся на девчонок, что и не разговаривал с ними. Только Львенок спросил Зину:

— Ну, что? Проводили своих кавалеров?

Зина ни капельки ни смутилась:

— Проводили.

— Дуры вы!

Зина пожала плечами и заметила:

— Правильно про вас вчера Николай сказал: глупые сопляки.

— Ах, вот как? Да я бы твоему Николаю так накостылял!

— Что же не накостылял? — обидно рассмеялась в ответ Зинка.

Теперь и Львенок демонстративно замолчал. Костя подумал, что надо бы забрать у Иры тяжелую спортивную сумку, но потом решил, что это будет расценено как перемирие, а на перемирие он идти не хотел. У Львенка мысли про сумки девчонок и не возникали. Их багаж — пусть сами несут!