В поисках счастья

Женщина, отчаянно моргая, стояла, пунцовая от стыда и волнения.

— Чего я терпеть не могу, так это безответственности, — возмущался Дуглас, когда они двинулись дальше. — Здесь очень оживленное движение, всякое может случиться. Какое право мы имеем заводить питомцев, если не готовы о них заботиться?

Джоанна теперь редко виделась с Шеем. У него была масса дел в Донеголе, в штаб-квартире фирмы. Он постоянно встречался с партнерами по бизнесу, заказчиками, поставщиками.

Джоанна скучала по Шею. Ведь, страшно сказать, одной из причин, побудивших ее добиваться места экономки в доме, был этот смуглый черноволосый красавец. И теперь ей очень недоставало его улыбки, дружеского участия…

Вдруг, словно по волшебству, Шей оказался прямо перед ней. Он стоял и радостно ухмылялся, заметив ее растерянность. В строгом темном костюме и белоснежной рубашке, молодой человек был просто неотразим.

Молодой О’Мейли — он мог бы стать лицом новой линии фирмы, подумала Джоанна, любуясь им.

— Хочешь чего-нибудь? — спросила наконец девушка.

— Да, молока.

Они тихо сидели за столом и мирно беседовали о пустяках. Джоанна задумалась. Всего пять дней в Нокбэге, но вот опять возникло ощущение, что она на своем месте, что здесь ее дом.

— Ты с Дугласом общалась?

Девушка покачала головой.

— Видимо, он слишком занят, чтобы вспоминать о нас, — вырвалось у нее.

Джоанну поразила обида, сквозящая в ее словах.

— Но он каждое утро приходит и помогает отцу, для которого начало дня — самое тяжелое время суток.

— Понятно, — протянула Джоанна. — А почему Дуглас всех сторонится, запирается у себя наверху?

— Так уж получилось. Он давно ведет самостоятельный образ жизни. Родители раньше жили в Донеголе, потом в Дублине. А вместе все поселились, потому что боссу нужна помощь. А как у тебя дела с Мэтью?

— Нормально, — бодро ответила девушка. — Он не такой уж и страшный. Мне все время кажется, что я должна его бояться, но я почему-то не боюсь.

— Ты можешь с ним разговаривать. И я могу. С боссом можно общаться, — объяснил Шей.

Правда, подумала Джоанна. А еще он очень обаятельный. Бесполезно напоминать себе, что мистер О’Мейли — бессердечный эгоист. Стоит только увидеть его за рабочим столом, всегда подтянутого, безукоризненно одетого, энергичного, улыбающегося, как невольно забываешь обо всех его недостатках.

Шей рассказал о делах на фабрике, объяснив, что для заказа Фэлгейт-Уинтера необходимо подобрать другие красители для тканей.

— Придется мне самому поискать, а может, лучше сразу посоветоваться с Де.

— С Де?! — удивленно повторила Джоанна.

— С дедушкой, — засмеялся Шей. — Мой отец умер, когда я был совсем маленьким, и меня воспитывал дед. Он ткач еще той, старой школы. Тогда можно было использовать собственные идеи. Он часто сам составлял красители.

Джоанна почувствовала неподдельный профессиональный интерес. Да, ей было приятно осознавать, что справилась с трудным делом, наладив хозяйство в Нокбэге. Но приехала она сюда все-таки не за этим.

Слова Шея разбудили в ней тайные надежды. Пряжа, ткани, красители — вот о чем она действительно мечтала, вот почему оказалась здесь.

Утром следующего дня Шей собирался в Каррикду, и Джоанна встала пораньше, чтобы приготовить ему завтрак и проводить.

— Джо, милая, у меня нет слов. Ты сотворила чудо. Еще несколько недель назад эти стены казались мне чужими, мрачными, а теперь… даже не знаю… я чувствую, что я дома.

Джоанна и ахнуть не успела, как Шей обнял ее, прижал к себе, целуя в губы.

Желтый автомобиль скрылся за поворотом, когда девушка увидела Дугласа, спускавшегося по лестнице во двор. Он махнул рукой в знак приветствия и скрылся в дверях дома.

Время текло мирно. Джоанна хлопотала на кухне, изобретая изысканные лакомства. Она получила первое письмо от матери, которая беспокоилась о том, что дочка останется без отдыха. В Ярмуте шли дожди, неизвестно, что будет с урожаем. Семь сорок по-прежнему жили рядом с домом. «А это значит, что тайна все еще существует, но я не могу ее разгадать», — шуткой закончила мать свое послание.

Следующий день выдался тревожным. Утром Дуглас попросил приготовить отцу только чай.

— Что-нибудь случилось? — встревожилась Джоанна.

— Ночь выдалась очень тяжелая, — сдержанно ответил Дуглас. — Он слишком плотно поужинал вчера: свинина, сливки, ананас. Ему бы, конечно, следовало быть более ответственным… Но, Джо, я так надеялся на твое здравомыслие.

— Мне очень жаль, — пролепетала девушка. — Я могу чем-нибудь помочь?

— Сейчас нет. И пожалуйста, чтобы больше такого не было. Всем ведь плохо.

Мэтью О’Мейли держался молодцом. Бледный, осунувшийся после тяжелейшего приступа боли, он старался успокоить Джоанну.

— Перестань извиняться. Все в порядке. Хороший урок нам обоим.

— Мы все знаем, что ты отлично готовишь, — сказал ей Дуглас, когда она вернулась на кухню. — Совсем необязательно так усердствовать.

Что он такое говорит? Джоанна не верила своим ушам. Да на него не угодишь!

— Прости, — смиренно потупилась она. — Этого больше не повторится.

— А что сегодня на ужин?

Джоанна заранее все продумала и бойко отрапортовала:

— Филе палтуса на пару с бананами и лимонным соком. Поужинаешь с нами?

Пока слова приглашения слетали с ее губ, странное дело, Джоанне вновь вспомнилась песенка о дожде. Это глупо, решила она, глупо надеяться, что такой сильный и цельный человек, как Дуглас, нуждается в опеке, в убежище.

Дуглас явно колебался, посматривая на часы, затем покачал головой:

— Нет, спасибо за приглашение, но у меня слишком много вызовов.

Шей вернулся домой утомленный. На фабрике ему пришлось утрясать проблемы с профсоюзом, заняться красителями он даже не успел.

— Но посмотри, что я привез, — оживился Шей, доставая из портфеля мотки и катушки с пряжей самых невероятных цветов.

Джоанна замерла от восторга.

— Гарри хочет это использовать для оформления витрины нашего магазина. У меня в машине еще кое-что есть.

— Что?! — по-детски загорелась Джоанна.

— Пойдем посмотрим. Там рама для нитяной основы и ткацкий станок.

— Станок в машине?

— Небольшой, настольный, в наши дни такой редко встретишь. Сейчас пользуются ножными. Надеюсь, Гарри он пригодится, — удовлетворенно заметил Шей.

— Когда мистер Блэйк начнет оформлять витрину? — осторожно поинтересовалась Джоанна.

— Не знаю. Дня через три, а что?

— Если возможно, мне бы очень хотелось поработать на станке. Только никому не говори, умоляю.

Сердце защемило от его улыбки и понимающих глаз. Как же хорошо рядом с этим человеком! Неясное нежное чувство словно прикоснулось к ее душе, растворяя все волнения и заботы.

Позже, сидя у себя в комнате на полу, Джоанна раскладывала на ковре моточки пряжи. Она увлеченно составляла «картину» летнего ирландского неба. Какой цвет выбрать? Кобальтово-синий? Может, бирюзовый и лиловый? Девушка отложила ярко-синий, бледно-зеленый и розовый мотки.

— Что же нам с тобой делать? — В дверях стоял Дуглас. — Стучусь, стучусь, а ты не отзываешься.

— Прости, — растерялась Джоанна.

Дуглас расположился рядом с ней на ковре.

— Интересно, чем это ты занимаешься? — Он внимательно осмотрел необычную коллекцию, подержал в руках два моточка розовой пряжи и отложил тот, который выбрала и Джоанна.

Девушка попыталась что-то объяснить:

— Шей привез с фабрики. А я…

— Да, ты говорила, что изучаешь ткани, твид. — Дуглас тепло взглянул на нее. — Хочу пригласить тебя ко мне на чашечку кофе.

Он продолжал раскладывать разноцветные моточки: желтый, серо-зеленый, оливковый, коричневый.

— Спасибо, — быстро ответила Джоанна и поспешила к туалетному столику, чтобы привести себя в порядок.

— Пока я тут устраиваю кукурузное поле, я тебе еще кое-что скажу, — задумчиво произнес Дуглас.