Ошибка предсказателя

– Север Шотландии меня в последнее время особенно привлекает. Полагаю, у нас еще будет возможность об этом поговорить.

– У вас это, кажется, называется «искусствовед в штатском», – рассмеялся Монтгомери.

– У нас это словосочетание имеет совсем другое значение, нежели просто обозначение профессионально разбирающегося в искусстве офицера…

– Я знал лишь одного человека, который в равной степени был профессионалом и в истории искусства, и в расследовании самых сложных преступлений международных криминальных группировок. Кстати, в библиотеке Клуба есть его монографии по истории русского и английского искусства, переведенные на английский язык. У него есть лишь один недостаток: шотландскую живопись он рассматривает как составную часть истории изобразительного искусства Великобритании, тогда как…

– Тут, дружище, я вынужден вас остановить, иначе разговор уйдет далеко за рамки нашей встречи. Тем более, что я не только уже заметил книги профессора Патрикеева на полках клубной библиотеки, но и… имел честь много лет служить под его началом.

– Вы профессиональный искусствовед?

– Нет, профессия моя иная, соответствует второй ипостаси Егора Федоровича… В связи с чем я и хотел бы, передав от него привет, подтвердить свои официальные полномочия. Сегодня утром вы получили распоряжение Интерпола?

– Да, сэр.

– Текст его, естественно, совершенно секретен и тот факт, что я предоставляю вам его копию, говорит о степени моих полномочий. Тем более, что на ксерокопии распоряжения, пересланного мне по факсу из Лиона, есть приписка от руки: поручительство комиссара Жюля Леви с просьбой оказывать мне максимально возможную помощь по подготовке экстрадиции нашего клиента из Лондона в Москву.

– Вам и вашей даме? – галантно улыбнулся Рэмзи.

– Дама имеет другую специальность. Она целительница. Если приболеете…

– Избави Бог, я здоров как йоркширский бык. Можно ведь и просто дружить.

– Короче: дама сопровождает меня, как говорят, для отвода глаз. Но ей известны все наши секреты, тайны, пароли – и она сожалеет, что наша увлекательная, но достаточно утомительная командировка в Великобританию подходит к концу. Поскольку доктор Монтгомери не просто в курсе наших дел, но и активно помогает нам, вы можете еще раз прочитать ориентировку и задать мне свои вопросы, чтобы не привлекать ненужного внимания моего патрона к нашему знакомству. Итак, сержант Рэмзи…

– Итак, полковник Князев… Первый вопрос – уже серьезно, демонстрируя владение информацией по делу, начал Рэмзи. – Вы полковник военной разведки…

– Действующего резерва. Но это тонкости. Понимаю ваш вопрос. К нашему клиенту претензии есть у многих ведомств, каждое из них посильно участвует в подготовке экстрадиции гражданина России: ему инкриминируется совершение ряда особо опасных деяний, которые рассматриваются как преступления не только по законам России, но и по законам Великобритании. Каждое ведомство при этом решает свои задачи.

– Кто руководит операцией по подготовке экстрадиции?

– Общее руководство операцией поручено мне.

– А проведение самой экстрадиции?

– Ею будет руководить генерал Патрикеев, он на днях прилетает в Лондон.

– Ведомственных противоречий не будет?

– Все согласовано на самом высшем уровне.

– Безопасность операции? У вашего «клиента» солидная охрана.

– Она будет блокирована в час «X».

– Кульминация операции?

– В Эдинбурге. Мы загоним его в замок. И он очередной раз окажется в нужное время в нужном месте. Но это, как вы догадываетесь, уже не принесет ему привычной удачи…

Интерпол. Совершенно секретно. Гриф: «Русская мафия за рубежом». СС-78—2008. XII. Фас, профиль /до операции/. Фас, профиль /после операции/. «Пальчики» до процедуры, «Пальчики» со стертой дактилоскопией. Для идентификации голоса – приложение аудиодискеты. Запаховые пробы: для идентификации – приложение. Варианты почерка /манера его изменения/ – приложение.

Текст: «Центральное бюро Интерпола в Лионе просит Национальное бюро Интерпола в Великобритании обнаружить и по возможности задержать гражданина Российской Федерации Осинского /Сидорова/ Владимира Михайловича. При задержании целесообразно использовать офицеров, направленных в рамках официальных служебных командировок из России.

После задержания будет истребована экстрадиция по обычным служебным каналам. Дополнительная информация может быть представлена и обсуждена по дипломатическим каналам. Предварительная консультация МИДа двух стран проведена, найден консенсус. Дополнительная информация, представляющая интерес с точки зрения безопасности задержания и экстрадиции может быть представлена вам по вашему запросу руководителем операции со стороны Российской Федерации, который имеет статус советника Центрального бюро Интерпола в Лионе и комиссара Национального бюро Интерпола в России.

Осинский /Сидоров/ Владимир Михайлович подозревается в совершении ряда тяжких и особо тяжких преступлений на территории России, Украины, Грузии, Белоруссии, Молдавии, Финляндии, Франции, Швейцарии. В том числе Генеральной прокуратурой РФ /Следственным комитетом при Генральной прокуратуре/ ему инкриминируется совершение таких преступлений, как неуплата налогов в особо крупных размерах, строительство финансовых пирамид, использование фальшивых авизо, организация заказных убийств, ограблений, краж драгоценностей».

Глава семьдесят пятая

Размышления генерала Тропина

Боль была одновременно острая и тупая. В подвздошье. Именно сюда уголовники, стараясь ударить наверняка, целят заточку. А там вовсе и не сердце. Сердце повыше и поглубже. Боль по всему телу, как тревожный сигнал, гнала поджелудочная железа. Приступ острого панкреатита, так, кажется, у врачей это называется.

Расстегнув мундир и сунув руки глубоко в карманы, начальник криминальной милиции Московской области Юрий Тропин стоял в своей любимой, известной во всем Главке позе у окна, распахнув форточку и устало рассматривая незатейливый вид, типичный для центра Москвы – крыши, голуби, антенны, мелкий дождь пополам со снегом.

Надо ложиться в госпиталь, обследоваться, подлечиться. А тут дел, как обычно, невпроворот.

Часть дел, возбужденных по фактам убийства коллекционеров, ограблений антикваров, похищения уникальных драгоценностей объединили в одно производство. И оно – на постоянном контроле у министра. При этом надо знать, что из 12 убийств коллекционеров 6 приходится на Москву, а 4 – на область; убийств владельцев раритетов, краж рубинов и изделий с рубинами по стране 45, из них на область приходится 15; вооруженных ограблений с той же целью по стране 34, а по области – 15… Понятно, что генералу Тропину не до очередного отпуска, не до госпиталя…

Нынешний Генеральный прокурор, когда еще был заместителем Генерального по следствию, рассказывал, что вот так же боль терпел, все к врачам не обращался – у тех, кто следствием занимается, свободного времени вообще не бывает. Ну и дотерпелся до острого приступа. Увезли прямо из кабинета к Склифосовскому. Перитонит. Еле откачали. Кто бы нынче плечо подставил в борьбе с оргпреступностью кроме Кадышева…

Hе ляжет на обследование в госпиталь – наверняка, запустит хворь. Ляжет – тут же дезертиром обзывать станут: дескать, как можно? Конец года, столько дел нераскрытых, а генерал медсестер щупает…

Чуть согнувшись от боли, он прошелся по кабинету, взял из хрустальной пепельницы (слава богу, хоть курить бросил) горошину прописанного лекарства, запил водой из хрустального стаканчика. Надо бы выкроить время, поесть. Но опасался – после любой еды боль обострялась, начиналась тошнота, выступал холодный пот.

Как-то в этой жизни ему никогда не удавалось заботиться о своем здоровье. В Высшей школе милиции всегда был полуголодным, поскольку аппетит не соответствовал стипендии. Потом лет пять без сна и отдыха в должности инспектора отделения по борьбе с наркоманией. Все второпях, все на скорую руку. И стресс снимали, не сильно о закуси беспокоясь.