Давай поспорим

– Это убило бы Тони. Я буду молчать.

– Спасибо.

Чем дальше от людных улиц они уходили, тем темнее становилось, хотя везде горели фонари, и Мин только теперь оценила присутствие Кэла.

– А почему именно вас приглашают учить людей?

– У нас индивидуальное обучение по адаптированным программам, – объяснил Кэл. – Мы даем стопроцентную гарантию успеха и всегда добиваемся результата.

– Похоже на рекламу.

– Но это чистая правда.

– И как вы добиваетесь результата? – поинтересовалась Мин. – Очаровываете людей?

– А если и так, что в этом плохого?

– Обаяние редко сочетается с честностью, – ответила Мин.

Кэл вздохнул.

– Многие боятся учебы и потому замыкаются. Таких мы выявляем с самого начала. Люди пытаются преодолеть свой страх и делают это по-разному. Некоторые очень скованны, этих мы направляем к Роджеру. Он мягкий, деликатный человек и способен уговорить любого изучать что угодно.

– Это даже пугает. – Мин попыталась представить Роджера милейшим преподавателем.

– Вы очень подозрительны, – заметил Кэл и продолжал: – Чтобы спрятать свой страх, некоторые начинают острить, привлекая внимание остальных и нарушая рабочую обстановку. Таких берет к себе Тони. Он шутит и смеется вместе с ними, пока все не почувствуют себя свободно.

– А вам кто достается? – полюбопытствовала Мин.

– А я работаю с озлобленными, – ответил Кэл, – с теми, кто злится на свой страх.

– И вы своими чарами выводите их из этого состояния, – заключила Мин.

– В общем и целом.

«Вот как – с озлобленными». Они шагали молча, и звуки их шагов сливались.

– Увидев меня, вы, наверное, почувствовали себя как рыба в воде. – Мин посмотрела на него.

– Нет, ваш случай другой. Вы озлоблены не потому, что испуганы. Причина другая – вам кто-то напакостил. И никакие чары не выведут вас из этого состояния, пока вы не решите более глубокие проблемы.

– Но вы все же пытались опробовать на мне свои чары.

– И не думал, – ответил Кэл. – Как только вы сказали, что вас бросил парень, я оставил свои попытки.

Мин задумалась.

– Неправда, вы пытались, и даже очень.

– А вы не жалеете, что весь вечер злились?

– Нисколько. Вы ведь изливали свое обаяние с самого начала, значит, хотели что-то получить от меня – не знаю, что именно, – «Ты хотел секса, чтобы выиграть пари, мерзавец», – поэтому заслужили такое обращение.

– Разумно, – согласился Кэл.

Мин почувствовала удовлетворение: он не лишен честности, только жаль, что ее маловато. Дальше они шли молча.

– А вот и мой дом. Благодарю вас.

– Где? – не понял Кэл.

– Там, наверху. – Мин показала на холм. – Вот ступеньки.

Кэл с трудом различил в темноте очертания холма.

– Бог мой, да это настоящий Эверест! Сколько же здесь ступенек?

– Тридцать две, – ответила Мин, – и еще двадцать шесть, чтобы попасть в квартиру. – Она протянуларуку. – Попрощаемся здесь. Спасибо, что довели до дома. Всего доброго.

Он пропустил ее слова мимо ушей, глядя на холм.

– Прекратите. Я не допущу, чтобы вы одна карабкались наверх в темноте.

– Ничего страшного, – возразила Мин. – Между прочим, статистика показывает, что нападения на женщин совершают в основном знакомые им мужчины.

– Еще один камешек в мой огород?

– Ну что вы! Нет такого мужчины, который прошел бы тридцать две ступеньки наверх, чтобы напасть на меня, поэтому мне ничто не угрожает. Можете с чистой совестью уходить.

– Не могу. – Он был на редкость терпелив. – Пошли вместе. Вы впереди, я за вами.

За ней? Чтобы ее зад торчал у него перед глазами? Ну нет уж.

– Послушайте, уже поздно, я устал…

– Скорее в аду похолодает, чем вы пойдете за мной. Если хотите, идите первым.

– Почему? – заинтересовался он.

– Нечего вам рассматривать мой зад. – Он покачал головой.

– Знаете, мисс Доббс, вы кажетесь нормальным человеком, но когда открываете рот…

– Поднимаемся, или уходите! – Кэл, вздохнув, сделал первый шаг. – Стоп! Теперь вы будете смотреть мне в зад всю дорогу.

– Ну, у вас наверняка великолепный зад, – сказала Мин. – И двигаетесь вы совершенно иначе.

– А я еще не видел вашего, – заявил он. – Здесь темно, и ваш жакет слишком длинный.

– Так вы идете или нет? – Кэл начал подъем.

Дойдя до последней ступеньки, он остолбенел, и она увидела дом его глазами: оштукатуренное каменное здание середины века, темное, запущенное, заросшее плетистыми розами, от старости превратившимися в сплошные колючки.

– Дом красивый, – произнесла она, словно защищаясь.

– Он, наверное, хорош днем, – из вежливости согласился Кэл.

– Точно. – Мин поднялась по лестнице к входу, открыла дверь. – Я уже дома. А вы возвращайтесь.

– Это не ваша дверь. Где же еще двадцать шесть ступенек?

– Ладно, идем дальше. – Она сделала приглашающий жест и прошла в холл. В его присутствии ей стало неловко за поблекшие голубые обои и унылую деревянную мебель.

Они двинулись наверх по узкой лестнице. Та казалась еще уже от того, что он своими широкими плечами закрывал почти весь проход. Мин шагала следом.

Великолепный у него был зад.

«И больше ничего хорошего в нем нет, – подумала она. – Будь благоразумна, не теряй голову».

– Можете быть уверены: у человека, который проводит вас до дома два раза, действительно серьезные намерения, – заметил Кэл, дойдя до конца лестницы.

Он внезапно повернулся. Мин от неожиданности наткнулась на его локоть, ударилась лицом и потеряла равновесие. Стала падать, но схватилась за перила и осела на ступеньку.

– О Боже! – воскликнул Кэл. – Простите меня! – Он наклонился, но она отстранила его:

– Ничего, я сама виновата. Слишком маленькая дистанция. Она осторожно ощупала ушибленное место на лице. «Вот тебе за то, что ты судишь поверхностно и оправдываешь этого самца».

– Дайте посмотреть. Где ушиблись? – Он попытался заглянуть ей в глаза, потом мягко взял за подбородок.

– Не надо. – Мин отстранила его руку и тут же почувствовала покалывание в месте ушиба. – Все нормально. Если не считать того, что я попала в те семьдесят восемь процентов женщин, которые стали жертвами…

– Подождите вы с вашей статистикой, – перебил Кэл, выпрямляясь. – С вами все в порядке?

– Да. – Она поднялась и прошла мимо него к двери. – Теперь можете идти.

– Иду. – Он взял ее руку и пожал. – Рад был познакомиться. Простите за травму. Будьте счастливы.

– Именно это я и сделаю. Больше никаких мужчин – завожу кошку.

Мин проскользнула внутрь и захлопнула дверь перед его носом, прежде чем он успел что-либо сказать. «Будьте счастливы». Это что, шутка? Она включила бабушкину китайскую лампу возле двери, и в гостиной стало уютно. Затем нажала кнопку автоответчика и стала слушать, потирая виски.

«Мин, – услышала она голос сестры, – ещеразнапоминаю, чтозавтрапримерка. Приходи, хочутебявидеть». Голос невеселый, и это было так не похоже на Диану, что Мин прослушала сообщение еще раз. Что-то не так. Сестры Доббс вечно проигрывают, решила Мин и стала думать о Кзле. Она подошла к каминной полке, взглянула в потускневшее зеркало, тоже доставшееся от бабушки. Обыкновенное круглое лицо, заурядный цвет волос – вот какой видел ее Кэл Морриси весь вечер. А теперь еще и синяк. Со вздохом она взяла один из стеклянных шаров, которые подарила на Рождество Бонни. Золушка со своим принцем на ступеньках замка, голубки, взмывающие в небо… Кэл Морриси ничем не хуже принца.

А ее место – среди слуг. «Волшебные сказки не для меня». Она положила шар на место и включила музыку. Запел Элвис, «Дьявол в маске». «Вот это и есть Кэлвин Морриси», – подумала она и потрогала свой синяк. Ей хотелось пойти в ванную и смыть с себя все воспоминания о сегодняшнем вечере. По крайней мере то, что связано с Дэвидом. Остальное не так ужасно.

Одно ясно – она больше не увидит Морриси.

Когда следующим утром Кэл пришел на работу, солнце ярко светило в окна, в комнате витал аромат кофе, а из проигрывателя доносился голос Элвиса Костелло, который пел песню с загадочным названием «Ангелы хотят носить мои красные туфли». Роджер помахал ему рукой. Кэл бросил папку на стол, налил себе кофе и уселся в кресло, готовый устраивать райскую жизнь клиентам.