Ночь дракона

– Скажи мне, Премудрая, у тебя есть возможность отлучиться денька на три-четыре? Я тут гостил в одном замке, так у них там во рву некий реликт завелся, не иначе как на стерлядей ихних посягнул. Вроде лягушки, но с хвостиком и со свинью размером, а пасть такая, что туда средней паршивости осетрина поперек входит! Тебе понравится…

Глаза Лиссы загорелись; я прекрасно знал это ее выражение и понял, что первая половина дела сделана.

– Я сейчас только находку домой отвезу, – сказала девушка, заматывая своего страховидла в мягкую тряпку и засовывая в холщовую торбу, – и вещи нужные возьму. И напишу записку, чтоб не волновались. Полагаю, мое отсутствие в лучшем случае через неделю заметят.

– И еды какой-нибудь захвати, – напомнил я ей, когда она уже вскочила в седло. – Я помню, у вас мясник делает отменную колбасу с разными специями.

Подъезжали мы к замку через день рано утром. Лисса вообще хотела ехать всю ночь, но мы все-таки остановились на постоялом дворе какого-то селения, откуда выехали затемно и, подгоняемые принцессиным любопытством, проскакали последние три мили галопом. Когда над деревьями замаячили башенки замка, едва тронутые рассветом, я придержал Аконита и спешился. Девушка последовала моему примеру.

– Давай попробуем подойти ко рву потихоньку, – предложила она.

– Именно это я и собираюсь сделать. Тут осталось саженей двадцать.

И мы, вместо того чтобы ехать торной дорогой, с заговорщицким видом пошли по тропе, ведя в поводу проникшихся важностью момента коней.

Ухоженный вид рва вызвал у принцессы неприятное удивление – по ее мнению, в таком окультуренном водоеме могли водиться разве что караси, а уж никак не монстры. Но сомнения Лиссы очень скоро развеялись: чудовищное земноводное лежало на берегу рва совсем недалеко от нас.

– Сивер! Может, ты перекинешься? – театральным шепотом спросила принцесса, привязывая свою лошадь и что-то нащупывая в переметной суме.

– Зачем?

– Ну, чтобы неслышно подкрасться!

– Лисса, это амфибия, голый гад, так сказать она и так по холодку ничего почти не видит и не слышит!

Подкрадывались мы с двух сторон. Слава богам, исполинский лягух залег не у самой кромки воды. Я старательно обошел его и занял позицию между чудищем и рвом, с некоторой дрожью вспоминая зубовную пилу в пасти этого голого гада, Лисса, еще не видавшая, к счастью, этих зубов, подкралась с головы, аккуратно разворачивая тонкую, но прочную сеть.

Ну, надо честно признать, что в некоторых вещах Лисса профессионал. Лягух спросонья бестолково задергался в сети, запутываясь еще больше, а мы с принцессой ухватились за веревки, чтобы не дать ему скатиться в воду. В конце концов плененное земноводное затихло и стало похоже на огромный кусок зеленой ветчины в сеточке.

Мы выпрямились и отерли пот со лба. Глаза принцессы сияли так, как будто ей подарили целый сундук старинных фолиантов. Я тихонько удалился в кусты и там остался наблюдать за развитием событий. Лисса не заметила, как я ретировался. Она восхищенно рассматривала пленника, уделив особое внимание его хвосту, а затем взялась обеими руками за приплюснутую морду, глядя в выпуклые глаза амфибии.

– Восхитительно! Я готова поклясться, что это какой-то реликтовый гад. И он не может быть тут один, наверняка где-то неподалеку их водится довольно много, – принцесса аж задыхалась от восторга и наконец произнесла слова, которых я давно ожидал: – Это же просто пусечка!..

Слава богам, земноводную тварь не требовалось целовать взасос, хватило и легкого, возможно даже случайного, касания губ. Трансформация произошла с такой скоростью, что я, тратящий на перевоплощение по две-три минуты, обзавидовался из своих кустов. Принцесса ошарашенно отшатнулась, увидев перед собой вместо реликта совершенно голого молодого человека, дрожавшего от холода и взиравшего на нее с неменьшим ужасом.

Принц Деррик, частично придя в себя, попытался выбраться из сети и встать на ноги, но пошатнулся, запутавшись ногами, и едва не упал на стоявшую перед ним девушку. Реакция оскорбленной в лучших чувствах Лиссы была четкой и молниеносной – великолепный хук справа отправил принца в ров.

Я не удержался и расхохотался, глядя на барахтающегося в воде принца – купание, судя по доносившимся изо рва ругательствам, окончательно вернуло ему человеческую сущность, – и на перекошенное от гнева лицо Лиссы.

– Ты знал, что так будет! – принцесса бросилась к кустам, в которых я валялся от смеха. – Ты, волкодлак, только попадись мне, я с тебя обе шкуры спущу!!!

– Да ладно тебе! – еле выговорил я сквозь смех. – Охолони и помоги лучше выловить королевича. А то потонет еще…

– Да я его сейчас нарочно утоплю, из принципа! А твою башку лично прибью в своей комната над дверью!

– Ладно, ладно, согласен! – Я на всякий случай продолжал оставаться по другую сторону куста. – Но, Лисса, подумай, каким бесценным опытом сможет поделиться с тобой принц, если ты его не утопишь.

– Каким еще опытом?

– Ну как же, он ведь единственный человек, побывавший в шкуре реликтового земноводного. Лучшего источника информации о жизни и быте таких амфибий тебе не найти.

– Ну ладно, – принцесса немного остыла и даже слегка улыбнулась, протянув руку принцу, который вылезал изо рва, стыдливо прикрываясь комком роголистника. – Но помни, место волкодлака в моей коллекции вакантно и я его пока попридержу.

– По рукам, – согласился я, подавая замерзшему королевичу свою куртку и глядя, как от замка к нам бегут люди во главе с колдуном (видимо, уже отчаявшимся избежать близкого знакомства с палачом). – Зная твое любопытство, полагаю, что моя голова останется со мной еще довольно долго. Пошли-ка лучше в замок: уж чего-чего, а горячего чаю с бутербродами мы заслужили…

– А почему «Премудрая»? – спросил Одд. – Сказочного какого-то персонажа напоминает…

– А потому, что Лисса – наиболее образованная принцесса в Берроне. И, главное, не брезгующая этим образованием пользоваться. Ты же знаешь, что для меня…

– Знаю-знаю, – заухмылялся тролль, – для тебя и девка – не девка, если с ней поговорить не о чем! А я вот думаю, что если бы все женщины были шибко умные – тяжко бы нам жилось. – Он подпер подбородок широченной ладонью и скорбно оглядел стол, словно представляя, насколько бы тот ухудшился при указанных экстремальных обстоятельствах. – Десяток-другой умных был бы – и хватит.

– А их и так немногим больше, – ответил я.

– Да и мужиков – тоже, – внесла свою лепту Ивона.

– Вот и хорошо! – повеселел тролль. – Давайте отметим тот замечательный факт, что здесь, в одном доме и за одним столом, совершенно неожиданно собрались двадцатая часть всех умных женщин королевства и десятая часть всех умных мужиков. Короче, за присутствующих!

Мы чокнулись и выпили.

– Тебе что, не понравилась настоечка? – шепотом поинтересовался я у Ивоны.

– Очень даже понравилась, – тоже шепотом ответила девушка, – только я хорошо свою меру знаю. Так что я лучше винцо…

Одд протянул было руку к лютне, но потом передумал и тяжело поднялся из-за стола.

– Сейчас вернусь, – сообщил он и направился к выходу.

За окошком продолжали падать снежинки, а вот ветер, похоже, усилился, и белые звездочки проносились мимо в стремительном танце. Скрипнула дверь, и в комнату через сени докатилась волна холодного воздуха. Послышалось заунывное завывание ветра, прежде заглушаемое толстыми стенами.

Одд вернулся за стол. Мороз ничуть не разрумянил его лицо, ибо коричневая шкура тролля была невосприимчива к погодным неурядицам.

– Там мою добычу еще никто не стащил? – спросила Ивона.

– Нет-ка, только снегом присыпало. Но это даже хорошо. А вы, кстати, на вендига-то пошли за деньги или так, для развлечения?

– Понимаешь, – пояснил я, опережая Ивону, – то, что в этой местности, сравнительно недалеко от столицы, объявился вендиг, – само по себе нечастое явление. К тому же он оказался людоедом и – о чудо! – Университету срочно потребовалась шкура взрослого вендига. И не далее как сегодня утром… Или это было уже вчера? Нет, еще сегодня. Так вот, сижу я, никого не трогаю, на крылечке в Зеленицах, где вендиг последнюю жертву как раз задрал, заправляю меч и вижу дивную картину: приближается ко мне среброволосая дева на вороном коне.