Все могут королевы

Американец в ответ заявил, что несчастному животному после проживания в таких условиях потребуется зоопсихолог.

– Это птица! – рявкнули все собравшиеся хором.

Хрюша от этого вопля проснулся и посеменил к американцу, неожиданно сделал быстрое движение головой и опять цапнул длинным клювом. Американец взвыл.

Скандал продолжался довольно долго. Наши граждане, как я видела, получали от него огромное удовольствие и истинное наслаждение. Многие (в частности, восточные дети) впервые увидели живого пингвина и очень этому радовались. У бабок появилась новая тема для разговоров и хвастовства перед товарками из других домов. Где еще живые пингвины живут? Участковый поддержал наших граждан. Никто не просил американца вытаскивать Хрюшу из ванной, и вообще нормальные люди к чужим животным и птицам не лезут.

Мы с Пашкой кое-что засняли, потом уехали делать другие репортажи. Американец же сходил в травмпункт, зафиксировал укусы пингвина (представляю лица сотрудников травмпункта, услышавших жалобу американца), потом обратился в какое-то наше общество защиты животных, но туда быстренько позвонили из Управления и объяснили, что с данным делом связываться не стоит, и вообще пингвину на самом деле живется очень неплохо. Спросите у Юли Смирновой, она живет в соседней квартире.

Американец целыми днями бегал по каким-то инстанциям, правда, в суд не пошел. За его передвижениями следили люди Ивана Захаровича, который обещал сообщить мне, если произойдет что-то интересное. Но вывод его людей был однозначным: американец – придурок. Встречается со своими соотечественниками, с какими-то нашими сумасшедшими, которых каким-то образом находит (вероятно, при помощи Интернета), успел несколько раз подзарядиться у магической трубы.

Труба, у которой некоторые жители нашего города (явно нуждающиеся в специальном лечении) подзаряжаются особой энергией, расположена на Васильевском острове. На самом деле это вытяжная труба старинной аптеки, существующей не первый век. Аптека расположена в жилом доме, жители которого не знают, как избавиться от толп подзаряжающихся. Началось с того, что в Интернете появилось сообщение об этой самой трубе, у которой можно подзарядиться какой-то особой энергией. Кто его поместил, сказать сложно, но это мог быть и гражданин, больной на голову, и желающий просто постебаться и посмотреть, что из этого выйдет. Вышли толпы подзаряжающихся. Один выразил желание даже пожить в трубе, но до этого, к счастью для жильцов дома, не дошло. Наш американец тоже был несколько раз замечен у магической трубы, к ней прижимался, вместе с постоянными посетителями считал какие-то кирпичи (жильцы дома так и не поняли, почему подзаряжающиеся их считают). С главным психом, который регулярно объясняет что-то новым адептам, даже ходил пить морковный сок в какое-то кафе. Вообще с нашим главным психом американец вел долгие беседы, они размахивали руками и спорили. Сотрудники Ивана Захаровича пару раз подходили достаточно близко, чтобы послушать, но суть бесед оказалась выше их понимания. Наш псих что-то доказывал американцу «как физик и как гений». После сеансов у трубы Ричард Редбулл возвращался в квартиру Стаса окрыленный и даже с указаниями по кормлению и содержанию Хрюши не лез. Может, труба на самом деле благотворно подействовала?

Меня Ричард Редбулл пытал об алмазах три вечера подряд. У него на самом деле оказался подготовлен длиннющий список вопросов. На большинство имелись ответы в Интернете, к которому я Ричарда и отправила, чтобы потом меня не цитировал. Он мне вопрос – я ему ответ на экран вывожу. Один день с утра до вечера американец ездил с нами с Пашкой. Напросился в мою машину, я предупредила Викторию Семеновну и ребят из Управления. В результате американец целый день наблюдал за нашей работой. После первого же комментария я, предупрежденная ребятами из Управления, так на него рявкнула, что Ричард Редбулл молчал до вечера, только смотрел и слушал. В конце дня выразил восхищение нашей с Пашкой работой и удивление крайне напряженным ненормированным рабочим днем. Еще он сказал, сколько у нас с Пашкой было бы помощников в Нью-Йорке (если бы мы там работали), и вообще там бы нашу работу выполняли три сменные группы!

– У нас частный телеканал, – сказала я. – И весь холдинг принадлежит частному лицу.

– Так и у нас частные телеканалы и владельцы – физические лица, но…

– Нас устраивает наша работа, – перебила я. – Правда, Паша?

Оператор кивнул, не отрываясь от бутылки пива.

А я подумала, что в Нью-Йорке операторам на работе не позволяют пить, а у нас позволяют, потому что наши руководители (в разных сферах) знают, что многие наши талантливые мужики без горючего просто не смогут работать или работу запорют. И еще в Нью-Йорке у журналистов явно нет таких теплых отношений с сотрудниками полицейского управления, как у меня с нашими ребятами. Там многого нет – из того, без чего я не представляю своей жизни и работы.

Американец внимательно слушал все мои объяснения, познакомился с Викторией Семеновной, ее порасспрашивал об алмазах (то есть попытался), она отмахнулась и сказала, что «не в курсе». У нее без алмазов дел хватает, и они ее не интересуют ни в каком плане.

Редбулл пытался расспрашивать Пашку (как оператор мне потом сообщил), но это ничего ему не дало. Пашка каждый раз показывал себя неадекватным и отвечал, что с вопросами – к Юле, а он только снимает то, на что Юля пальцем покажет. Ричард Редбулл видел, сколько пива за день выпивает Пашка (и он видел еще не все пиво!), и, вероятно, решил, что оператор на самом деле не совсем адекватен, и от него отстал. От меня – нет. У него каждый день возникали какие-то вопросы. Правда, больше он с нами с Пашкой никуда не ездил.

А потом в нашем доме произошло странное землетрясение, которого вроде бы на самом деле не было.

Мы с Пашкой и Татьяной решили подниматься по лестнице пешком. Не сахарные. И вообще лифтом во время землетрясения и пожара пользоваться опасно. У нас, кстати, в лифте табличка висит с правилами. Мы все смеялись насчет землетрясений. Досмеялись.

– В сумке змеи? – спросила я у Татьяны, пока мы шли, осматривая стены и ступени, на которых не появилось ни одной новой трещины и остались все старые надписи.

– Ага, – кивнула Татьяна. – И не самые дорогие, а те, которыми я в тот момент занималась! Но подумала, что хоть кого-то спасу. Сумка рядом стояла, я в нее змей бросила и рванула. Ни документов, ни денег не взяла. И дверь оставила не запертой.

– Но змеи-то, наверное, не могут дверь открыть, так что не расползутся, – заметил Пашка. – Это Хрюша бы мог толкнуть. Кстати, а он-то как?

Меня больше волновало, как мой кот и вообще в каком состоянии моя квартира, но Хрюшу тоже было жалко – если он пострадал. Телефон Стаса был выключен. Но у Татьяны есть ключи от квартиры Стаса (как, впрочем, и от моей), она наших животных кормит в наше отсутствие, как я уже говорила. Зайдем и посмотрим. Пусть потом американец какой хочет иск предъявляет. Чрезвычайные обстоятельства, и вообще хозяин квартиры – Стас.

Кстати, а не мародеры ли какие-то устроили нам это «землетрясение»? Может, все дело не в американце, а в каком-то другом жильце нашего дома? У нас шесть подъездов, на каждой лестничной площадке – по четыре квартиры, в доме девять этажей. Выбор большой… Но ведь вполне может быть, что в какой-то одной квартире хранилось то, ради чего следовало устраивать это представление. Что это может быть? Ну, например, алмазы. Вынести легко, много места не занимают. И если время требовалось на поиски, оно было. Такая паника обычно надолго.

То есть или хотели забраться за чем-то вполне определенным в конкретную квартиру, или дело в американце. Я считала, что с моей персоной происшествие не связано. Меня в такое время дома не бывает! А серьезные люди это должны были выяснить. То есть как меня пугать, если меня нет дома? Надеяться, что соседи мне все в красках опишут? А пугать могли, чтобы не лезла куда не надо. Такое в моей жизни уже неоднократно случалось. Или, наоборот, пугали соседей, пока меня дома нет? И в ближайшее время я получу соответствующий звонок по телефону? Или Иван Захарович получит? Ну что ж, подождем.