Все могут королевы

Один из спонсоров сестрички Стаса, в свое время следуя моде на экзотов, приобрел пингвина. Змеи и крокодилы к тому времени уже жили у кого-то из знакомых, а пингвина не было ни у кого. Пингвин хозяину быстро надоел, сестричка Стаса тоже быстро надоела, и он явно решил убить сразу двух зайцев. Он подарил пингвина Даше при расставании – чтобы, глядя на Хрюшу (так зовут пингвина), девушка вспоминала о совместной жизни с его хозяином.

Но вспоминать приходится Стасу с тех самых пор, как сестра съехала к очередной жертве. Пингвин, как мы с самого начала и предполагали с Татьяной, остался у нашего соседа. Татьяне теперь и его иногда приходится кормить, если Стас зависает у какой-то дамочки.

Пингвин живет у Стаса в ванной, а для себя сосед на кухне оборудовал душевую кабину. Вначале Хрюша жрал только рыбу (в несколько раз больше моего кота, которого я всегда считала обжорой), но постепенно был приучен к разнообразному питанию и теперь не выпендривается.

– В чью квартиру вы хотите поселить американца? – спросила я у представителей органов.

– К сожалению, Галькина однокомнатная не подойдет, но ты обязательно как-нибудь его туда замани, – сказал Андрюша. – Пусть бежит от микробов и тараканов в свою Америку.

Его коллега добавил, что лично позвонит нашему участковому (они вместе с Андрюшей с ним неоднократно распивали спиртные напитки), чтобы к нашему дому отправляли всех певцов, задержанных в нетрезвом состоянии, или просто устроили кастинг на роль Галькиного мужа. Естественно, на нашей лестничной площадке. Русские нетрезвые кабальеро вполне могут способствовать скорейшей отправке Ричарда Редбулла на родину.

– Но американец просил отдельную комнату, – вздохнуло милицейское начальство. – То есть или квартира Татьяны со змеями, или Стаса с пингвином.

– Наверное, лучше Стаса, – высказал свое мнение Андрюша. – Во-первых, американец будет платить за постой – ему на это деньги выделены, а Стасу, насколько я знаю, денег всегда не хватает.

– Кому их хватает? – философски заметила я.

– Юля, у тебя постоянный заработок. Да, то больше, то меньше, но постоянный. А у Стаса с его бабами? И с его расходами на мужскую косметику! Ты видела, что у него в комнате стоит?! Он парфюмерный магазин открывать может!

– Знаешь ли, если что-то нужно для работы, то никаких денег не жалко, – заметила я. – По крайней мере, мне не жалко. А вся эта мужская парфюмерия – часть работы Стаса.

– Это другой вопрос. Но Татьяна прилично зарабатывает на своих змеях и, как я понимаю, не нуждается ни в каком дополнительном заработке. И Татьяна американца может долго не выдержать. Уж я-то знаю ее взрывной характер. А Стас – пофигист и на вопросы американца просто не будет обращать внимания. И на самого американца не будет обращать внимания.

– Но вам же нужно его выгнать из России?

– Мы и предлагаем комплексный подход! – закричал Андрюша. – Пофигист Стас плюс купающийся в ванне Хрюша – это первый этап. Юля, ты в квартире своего соседа никогда не ночевала! А я ночевал, причем в хлам пьяный. До дома мне тогда было не добраться. У тебя в квартире спали Пашка и патологоанатом Василий. И Виталя еще тогда у тебя жил. У тебя было негде ложиться. У Татьяны я спать не могу. Не хочу, чтобы мне под бок какая-нибудь змея, не запертая в террариуме, пристроилась. И я пошел к Стасу. Я обычно, когда пьяный, сплю, как убитый. А у Стаса не мог! Там Хрюша всю ночь купался! Или скакал по ванне. А ты знаешь, какие звуки он издает?

– Ну, что-то доносится, – задумчиво произнесла я.

Слышимость у нас в доме очень хорошая, но я уже давно не обращаю внимания на привычные звуки. Но опять же на неподготовленного человека пингвин, как и змеи Татьяны, должен произвести неизгладимое впечатление.

– А если американец просто вернется в гостиницу? – спросила я.

– Будем надеяться на лучшее, – ответило милицейское начальство. – Что он вернется в Америку. И мы все очень надеемся на вас, Юленька. На вашу изобретательность. Нужно сделать все, чтобы американец вернулся не в гостиницу, а на родину! Ему должно захотеться покинуть пределы Российской Федерации и никогда сюда больше не возвращаться. Подумайте, а мы в долгу не останемся! Обеспечим любую поддержку. Местными алкашами, бомжами…

– Мы договоримся с участковым и вашим районным отделением, – вставил коллега Андрюши.

– Сводите его в гости к Татьяне, к этой вашей алкоголичке, бабок-общественниц подключите. Что угодно! Конечно, в рамках закона. А то этот придурок уже два иска подал.

Милицейское начальство скривилось.

– Кто ему не угодил? – спросила я.

– Бармены. Привыкли наших граждан дурить, а у американца не забалуешь.

Мне рассказали, что Ричард Редбулл заказал какой-то коктейль, а ему шотландский виски в нем заменили американским бурбоном. Он попробовал, что налили, слил в баночку (и ведь баночка с собой была!), взял чек с распечаткой, записал данные каких-то двух немцев, которые сидели в том же баре и были готовы выступить свидетелями того, как он сливал в баночку коктейль. С баночкой отправился на экспертизу (и ведь знал, куда!).

В другом случае ему не так сделали апельсиновый фрэш. Мои знакомые из органов (как, впрочем, и мы с Пашкой) узнали, что апельсины в зависимости от времени и места сбора и срока хранения дают разное количество сока, причем это количество может различаться в четыре (!) раза. Конечно, бару выгодно использовать один апельсин на один фрэш. Четыре у нас в стране навряд ли кто-либо где-либо использует. Сок разбавляют водой или бросают побольше льда. Американцу кинули льда. Он это увидел и не стал сразу же пить фрэш, дождался, пока вода отдельным слоем выступит поверх напитка. Весь процесс зафиксировал на камеру – и опять подал иск.

Бары предпочли вернуть стоимость напитков и заплатить за моральный ущерб. Американец в своей Америке научился обосновывать свои моральные страдания. У них ведь подачей исков о возмещении морального ущерба не занимается только ленивый. Заподозрил, что тебя обманывают, – сразу в суд.

– А если он Стасу что-то предъявит? – спросила я.

– Что он может предъявить Стасу? – посмотрел на меня Андрюша. – Он нам заявил, что хочет жить в русском доме и хочет пообщаться с тобой на алмазные темы. Мы ему обеспечиваем и то, и другое одновременно. Объясним, что у молодой незамужней женщины у нас в России чужие мужики не селятся и даже не ночуют.

Пашка хрюкнул.

– Паша, вы с Василием – не чужие мужики для Юли, – заметил коллега Андрюши. – И вы же у нее остаетесь просто потому, что на ногах не держитесь. А тут другое. В общем, мы найдем, что ему сказать. Еду он себе обеспечивать не просит. Только отдельную комнату.

– У Стаса пустует комната сестры, – продолжал Андрюша. – Она отдельная и расположена как раз ближе всего к ванной, то есть к пингвину. И к входной двери, то есть к песнопениям. Стас спит в дальней, одной из двух смежных, так?

Я кивнула.

– Американец вначале квартиру посмотрит. Надеемся, что согласится. Если нет… Ну, на нет и суда нет. Будем дальше думать.

– Кстати, а как у него с женщинами и вообще лет ему сколько? Может, попросить Стаса организовать оргию с кем-нибудь из его постоянных клиенток? Те вполне могут согласиться.

– Тридцать четыре, – ответило милицейское начальство. – А девочек мы бы и сами ему обеспечили, но он приехал со своей надувной женщиной.

Пашка захохотал, я изобразила собой вопросительный знак. Андрюша кивнул с печальным видом, его коллега демонстративно закатил глаза. Начальство сидело с каменным лицом.

– Я слышала, что у них теперь вроде бы солдат обеспечивают надувными женщинами, – заметила я.

– Моряков-подводников, – сказал коллега Андрюши.

– И солдат тоже, – подал голос Пашка. – Которых забрасывают в районы, где свирепствует СПИД – ну или еще какие-то заболевания. У нас в холдинге мужики это обсуждали. Американское правительство бережет каждого своего солдата и одновременно думает о его потребностях. Ведь если солдат пойдет к местным женщинам в какой-нибудь дикой африканской стране, то американская армия потом может потерять солдата. А если пойдет в арабской, то армия может лишиться многих солдат, потому что арабы скорее будут терпеть установление у себя демократии, чем насилие над своими женщинами.