Восход Вечерней звезды

Зомби поднял руку и ткнул в сторону Сета костлявым пальцем. Мальчика тут же охватил жуткий холод — как будто он нырнул в ледяное озеро. И горло сдавило; он ахнул, хватая ртом воздух. Все тело как будто окаменело. Внутри еще сохранялись тепло и уверенность, но они быстро таяли. Необъяснимый, непонятный ужас подступал к нему со всех сторон, без труда справляясь с искусственной храбростью.

Сету захотелось припасть к земле и жалобно заскулить. Он заскрежетал зубами. Пусть зелье не действует, пусть зомби насылает на него ужас. Он просто так не сдастся — его не возьмешь! Сет заставил себя шагнуть навстречу упырю. Ноги упорно отказывались повиноваться. Они онемели до самых бедер; к ним как будто привязали тяжеленные гири. Нагнувшись вперед, напрягая все силы и пошатываясь, он с трудом сделал шаг. Потом еще один…

Зомби по-прежнему наступал, тыча в него пальцем. Сет понимал, что можно подождать, пока зомби дотронется до него, но что-то подсказывало: важно не останавливаться. Он сделал еще один шаг вперед.

Теперь до упыря можно было дотянуться рукой. Глазницы у него оказались совершенно пустые. Воздух заполнила едкая вонь. Упырь по-прежнему вытягивал руку; теперь его палец едва не касался Сета.

Уверенность Сета таяла. Он понимал: вот-вот его покинут последние силы. К его груди тянулся черный, зазубренный ноготь. Тепло улетучивалось; в груди осталась последняя мерцающая искра. В голову заползали всякие кошмары. Замахнувшись, Сет ударил по костлявому пальцу клещами. Упырь как будто никак не отреагировал на удар, но его рука чуть опустилась, а палец Сет, безусловно, выбил.

Стиснув зубы, Сет старался преодолеть земное притяжение, которое вдруг выросло во много раз. Наконец ему удалось шагнуть в сторону. Собрав последние силы, он лягнул упыря в коленную чашечку. Хрустнула кость, и упырь упал. Сет с трудом шагнул вперед и наступил коленом на выступающие ребра.

Упырь посмотрел на него снизу вверх, и Сета точно сковало льдом, только руки дрожали. Таяла последняя искра тепла и уверенности. Им снова овладевал необъяснимый ужас. Скоро он совсем оцепенеет! Упырь поднял обе руки и потянулся к шее мальчика.

Сет вспомнил обо всех, кто зависел от него, надеялся на него. Коултер ради него пожертвовал собой. Кендра одна в домике. Бабушка, дедушка и Дейл в темнице. У него получится! Храбрость — его сильная сторона. Спешить не обязательно. Главное — добраться куда нужно.

Не сводя взгляда с гвоздя, Сет протянул руку с клещами. Двигаться быстро он не мог. Воздух вокруг него как будто сгустился, превратился в гель. Как только он пытался ускорить движения, все замедлялось. Он медленно, но неуклонно тянул руку к шее упыря, и клещи все приближались к гвоздю…

Руки упыря дотянулись до его шеи. Ледяные пальцы прожигали кожу насквозь. Почти все его тело онемело.

Сету было все равно. Клещи продолжали двигаться. Сильные, безжалостные пальцы крепче сдавили ему шею. Сет обхватил клещами деревянный гвоздь и попытался выдернуть его, но гвоздь не поддавался.

Сету показалось, будто он тонет. Последняя храбрость улетучилась, осталась лишь мрачная решимость. Он почти ничего не чувствовал, кроме обжигающей боли в шее. Очень медленно — Сету показалось, что рука действует сама по себе, независимо от его воли, — он начал вытаскивать гвоздь. Он видел, как гвоздь выходит — постепенно, понемногу. Гвоздь оказался длиннее, чем он ожидал; он все тянул и тянул, а гвоздь все выходил из раны, с которой, наверное, давно сросся. Тащить становилось все труднее. Воздух казался уже не гелем, а твердым веществом. Упырь стискивал ему горло; Сет задыхался. Лоб у него покрылся потом.

Медленно, как во сне, из раны вышел кончик деревянного гвоздя. На мгновение Сету показалось, будто на лице упыря что-то мелькнуло — облегчение в глазах, жуткая ухмылка стала чуть более радостной…

Вдруг он почувствовал, что снова может дышать, но сразу же провалился, полетел куда-то в темноту.

Глава 19

ПЕРЕВЕРНУТАЯ БАШНЯ

Укутавшись одеялом, как шалью, Кендра сидела на толстой ветке дерева, откуда открывался хороший обзор всей округи. Она прекрасно видела домик. Ночь была достаточно прохладной, и она обрадовалась, что захватила одеяло. Сейчас оно вместе с Кендрой стало невидимым. Прежде чем взобраться на свой насест, девочка обошла домик со всех сторон и потрогала все деревья — на тот случай, если имп будет искать ее по запаху.

Хотя девочка очень устала, она понимала, что спать нельзя. Стоит ей задремать, и она грохнется с большой высоты. Пробуждение будет весьма неприятным. Кендра то злилась на Сета, то тревожилась за него. Он поступил нечестно! Бросил ее без всякой защиты. И опять не послушался ее, поступил по-своему. С другой стороны, ее младший брат решил сделать то, что считал правильным. Возможно, он дорого заплатит за свою отчаянную храбрость. Мысленно злясь на брата, Кендра в то же время корила себя за недобрые мысли.

Она ни на секунду не позволяла себе расслабиться. Все время всматривалась в темноту и прислушивалась, не приближается ли враг. А может, возвращается Мендиго? Она не знала, что будет делать, когда вернется Мендиго. Спасать Сета, наверное, уже поздно. И все же ей больше хотелось найти его, а не бежать из «Дивного». В то же время она понимала: если она сумеет разыскать Сфинкса, с его помощью, скорее всего, удастся спасти бабушку, дедушку и, может быть, даже придумать, как вылечить ставших альбиносами Сета, Тану, Коултера и Уоррена.

Вдруг Кендра заметила Уоррена. Молодой человек вылез на крышу, на наблюдательную площадку. Она ошеломленно наблюдала за ним; вот Уоррен потянулся и растер себе руки. Ночь была темная, и видела она его неотчетливо, но он, похоже, ходил и двигался как нормальный человек.

— Уоррен! — прошелестела Кендра.

Он вздрогнул и повернулся к ней.

— Кто здесь? — спросил он.

Кендра так удивилась, услышав его голос, что ответила не сразу.

— Ты можешь говорить?! О господи! Что случилось?

— Конечно, я могу говорить. Извини… а ты кто такая?

— Я Кендра!

Невероятно! Он и говорил, как совершенно нормальный человек.

— По-моему, одного имени мало. — Уоррен повернул к ней голову и прищурился. Наверное, он не так хорошо видел ночью, как она. Кроме того, Кендра ведь была невидима!

— Я Кендра Соренсон, внучка Стэна и Рут!

— Охотно верю. Почему ты среди ночи прячешься на дереве? И кстати, расскажи, как я сюда попал?

— Встретимся у задней двери, — сказала Кендра. — Я буду там через секунду. — Уоррен каким-то образом исцелился! Она больше не одна! Она быстро спустилась с дерева и, сняв перчатку, бросилась бежать к двери черного хода.

Уоррен уже ждал. Стоя на пороге, он внимательно разглядывал ее. Теперь, когда он исцелился, он показался Кендре еще красивее. Серебристые глаза… Неужели такими они были раньше?

— Это ты! — воскликнул он в радостном изумлении. — Я тебя помню!

— Когда еще ничего не соображал? — уточнила Кендра.

— Значит, я ничего не соображал? Ничего себе! Входи.

Кендра вошла в дом.

— Ты почти два года пробыл немым альбиносом.

Выслушав рассказ девочки, Уоррен пришел в замешательство. Они оба сели за стол.

Уоррен провел белой рукой по белым волосам и посмотрел на свою ладонь.

— Мне казалось, что я как-то выцвел, — признался он, сгибая и разгибая пальцы. — Последнее, что я запомнил, — что-то приближалось ко мне в роще. Как будто это было вчера. Меня охватил жуткий страх, которого я раньше не ведал, и вокруг все почернело. Я перестал чувствовать боль — и вообще что-либо. Все чувства куда-то улетучились; осталось лишь жалкое подобие сознания. А потом я вдруг увидел тебя; вокруг тебя распространялось сияние. Но мне казалось, с тех пор, как я изменился, прошло всего несколько часов, но не несколько дней и, уж конечно, не два года!

— Ты как будто оцепенел, — сказала Кендра. — Рощу охраняет упырь. Со всеми, кто туда заходит, случается то же, что и с тобой!