Страница 4 из 33
Ну и здорово! Ах, молодец девчонка! Нашла и притащила. Маленькая, а соображает…
Не сказав Маринке ни слова, Антон кинулся к окошку регистратуры. Сунул туда пропуск, взамен получил жетон. Привычно взглянул на номер. Запомнил - пятьдесят два. Назвав этот номер в окошко, он получит здесь после занятий свой пропуск обратно.
Он уже хотел бежать дальше, но остановился: девочке-то он ничего не сказал, даже простого "спасибо"!
Обернувшись, махнул рукой и крикнул:
- Спасибо тебе!
И вдруг увидел, что девочка стоит и плачет. Да, именно стоит и плачет…
Антон растерялся. Подошел к ней, встревоженно спросил:
- Тебя обидели? Я тебя обидел?
Маринка замотала головой: нет, никто ее не обижал.
- Так чего же ты ревешь?
Маринка не отвечала. Только слезинки быстро-быстро, одна за другой, скатывались по ее щекам и капали с подбородка на рыжий воротник.
Антон с озадаченным видом поворошил рукой свои густые кудлатые волосы. Беда с девчонками! И жетончик у него в руках, и на занятия уже надо торопиться, а тут вот стой и гляди! Ревет в три ручья…
- Послушай… - Голос Антона прозвучал строго.- Мне спешить надо, понимаешь? У нас дисциплина. Отчислить могут в два счета. Ну, говори скорей - чего ревешь?
- Боюсь… - шмыгая носом, выдавила наконец из себя Маринка.
Антон повеселел. Усмехаясь, спросил:
- Кого? Меня боишься, что ли?
Маринка опять отрицательно качнула головой. Нет, Антона она теперь ничуть не боялась, ни капельки.
- Чего же ты боишься? - допытывался Антон. А сам переминался с ноги на ногу. Готов был сорваться, бежать на занятия.
- Домой боюсь идти, вот чего боюсь! - сказала наконец Маринка, зарыдав горше прежнего.
Теперь Антон понял. Вон что - домой она боится идти. Значит, дома влетит ей по первое число, зачем вздумала нести ему в бассейн пропуск.
- Ну, ладно, ты слушай меня! - бросил он решительно.- Жди меня здесь. К тебе домой пойдем вместе. Я им там скажу, что ты меня выручила. Тебя не станут ругать. Хочешь так?
- Ладно, - всхлипнув, сказала Маринка и сразу перестала плакать.
- Сядь на это кресло пока. Оно мягкое… - И Антон ринулся с места и исчез.
А Маринка поплелась к большому кожаному креслу, куда ей показал Антон. Оно стояло возле вешалки.
Если говорить начистоту, о доме Марина не думала. Дома-то ее никто бранить не станет. Но она боялась идти обратно через Ленинградский проспект. Уж такого страха натерпелась она, когда бежала сюда, что твердо знала - теперь нипочем не будет переходить улицу без взрослых.
А ЧТО ЗА ТЕМ ОКНОМ?
- Брата, стало быть, ждать осталась? - нараспев спросила у Маринки гардеробщица, которая стояла за коричневым заборчиком возле вешалки.
- Он мне не брат, - возразила Маринка.
- А кто же?
- Просто он из нашей школы.
- Брат не брат, ждать-то его будешь?
- Буду.
- Тогда раздевайся - вспотеешь! Потом выйдешь на улицу, простудишься.
Маринка обрадовалась. В пальто и правда жарковато. И шарф вокруг шеи. И теплая шапка. К тому же ранец оттягивает плечи.
Хорошо, что тетя гардеробщица догадалась, все это взяла у нее на вешалку, а взамен дала номерок.
Номерок Маринка спрятала, поправила косички, обдернула черный передник. Поудобнее уселась в мягком кресле.
А вокруг, оказывается, было очень интересно!
Смотри в оба глаза, слушай в оба уха, не зевай.
Маринка так и делала: смотрела, слушала и старалась ничего не прозевать.
Входная дверь то и дело распахивалась. Разные люди входили сюда, в просторный вестибюль с широкими четырехугольными колоннами. И всех, точно магнитом, притягивало маленькое оконце, над которым висела табличка: "Регистратура".
Вот вошел военный. В руках чемоданчик. Быстро снял шинель, фуражку, отдал на вешалку и, словно боясь потерять драгоценные минуты, заспешил к оконцу, чтобы потом скрыться за боковой дверью, куда недавно убежал и Антон.
Маринка наблюдала и соображала: значит, без окошка никуда нельзя, а плавают, наверно, где-то там, за теми дверями.
Снова хлопнула тяжелая входная дверь. Пропустила женщину с девочкой. Девочка маленькая, в белой мохнатой курточке. Краснощекая, кругленькая, этакий кубарик!
Помогая ей раздеваться, женщина торопила:
- Скорей, скорей, Лена! Скорей…
Раздевшись, девочка побежала, вернее, покатилась к тому же окошку, где регистратура. Встала на цыпочки, подтянулась, еле достала рукой, подавая свой пропуск.
"И она будет плавать? - удивилась Маринка.- Ведь меньше меня…"
А девочка, взяв жетон, быстро побежала теперь к боковым дверям. Значит, тоже будет плавать…
Рядом остановились двое. Они спустились сверху по большой лестнице, устланной ковровой дорожкой. Оба в легких спортивных брюках, в белых майках. На ногах только подошвы с ремешками. Сандалии не сандалии, а что-то в этом роде. У каждого на груди на длинном шнурке болтается свисток.
Они остановились и стали разговаривать. Говорили совсем о непонятном.
- Классный был заплыв!
- Кролем - ну, подумаешь…
- Он и баттерфляем шел не хуже.
- Не отработан баттерфляй.
- Уж это ты брось!
- Видал я, как он баттерфляем…
"Учителя по плаванию, может быть?" - подумала Маринка. И не ошиблась, между прочим, - это разговаривали два тренера.
К одному из них подошла девочка. Школьница. Видно, старшеклассница. Она, залившись румянцем, спросила:
- Можно записаться в спортивную школу?
Тренер оглядел ее:
- А сколько лет тебе?
- Тринадцать, - ответила девочка.
- Многовато.
- Но я умею плавать, - настойчиво сказала девочка,- я училась плавать.
- Где?
- В городе Фрунзе. У нас там тоже есть бассейн.
- А теперь будешь жить в Москве?
- Папу сюда перевели. Мой папа военный.
- Хорошо, - сказал тренер. - Пойдешь в воду. Надо посмотреть, как плаваешь.
Девочка повеселела, заулыбалась и бегом кинулась туда, куда кивнул тренер. Он вслед ей крикнул:
- А мыло? Мочалка? Все остальное?
- Есть, есть, все тут! - Девочка подняла прозрачный мешочек, в котором просвечивало что-то пестрое.
Как ни интересно глядеть по сторонам, но все-таки Маринка начала томиться. Минуты летели за минутами. И сколько этих минут уже пролетело - не сосчитаешь! У нее даже ноги устали сидеть. Она поднялась с кресла и вопросительно глянула на гардеробщицу. Та улыбнулась девочке и поняла ее:
- Ладно, ладно, сходи разомнись. По той лестнице иди. Там наверху у нас красиво. А брату я скажу, где ты.
- Он мне не брат… - снова поправила гардеробщицу Маринка.
Но, в общем, ей было приятно, что Антона Черных считают ее братом. Как там ни говори, а хорошо, если есть старший брат. За таким было бы как за каменной стеной…
Робея, Маринка стала медленно подниматься по красной бархатной дорожке, а снизу ее подбодрял голос гардеробщицы:
- Иди, иди, не бойся, у нас разрешается!
Правда, красиво было у них здесь, наверху. Красиво и богато! Опять колонны, колонны, колонны… А возле каждой - стеклянный шкаф. А в каждом шкафу наставлено видимо-невидимо удивительных вещей. И не просто удивительных, а прямо редкостных вещей!
Ого, какие хрустальные вазы! Да они ростом с нее, с Марину. А может, и повыше! А серебряные блюда! На таких, наверно, в сказках царям и царицам могли подавать жареных лебедей и медовые пряники. А чаши в узорчатых оправах! И вообще всякое-разное было в этих стеклянных шкафах. Глаза разбегались смотреть. И не разглядишь - так много! Будто в музее каком-нибудь.
Маринка сперва удивилась - зачем это тут, в бассейне? Но, читая надписи, поняла: вазы, чаши, кубки - все это награды, все это призы, полученные спортсменами на соревнованиях, спартакиадах, олимпиадах… Одни - за плавание, другие - за прыжки в воду, третьи еще за что-то. И удивляться нечего, что все это здесь. А где же еще такому находиться?