Влечение

— Я... э-э... Рози сказала...— сконфуженно пробормотала она.

— Рози? — Арлетта негодующе всплеснула руками. — Да она ни разу в жизни не сказала ни о ком доброго слова. Ей доставляет удовольствие говорить гадости. К тому же она давно неравнодушна к Иву, хотя и без малейшeгo повода с его стороны. Поверь, Софи, в том смысле, что ты имела в виду, репутация Ива не хуже, чем у любого мужчины. Разумеется, у него были женщины, но...

Она пожала плечами и, решительно встряхнув головой, докончила:

— Знаешь, тебе лучше прямо обсудить это с Ивом. Но должна признаться, Софи, ты меня удивила. — Софи неуютно заерзала, стараясь не смотреть Арлетте в глаза. — Как ты, такая славная, такая умная, могла поверить ревнивым словам влюбленной девчонки?

— Мне нет дела до того, кто в него влюблен! — огрызнулась Софи, злясь на себя и в то же время не умея проглотить обиду.

— Ладно, ладно, успокойся! — Арлетта ласково погладила ее по плечу и вновь вывела машину на шоссе. — Из полиции ничего нового не слышно? — спросила она, меняя тему разговора.

Софи отрицательно покачала головой:

— Нет. Они собираются дождаться возвращения родителей и поговорить с мамой. Хотя не представляю, что она сможет доказать. Ведь после смерти бабушки она не видела этой вазы.

— Когда твои родители приедут, они могут остановиться у нас на ферме, — предложила Арлетта. — Места всем хватит, а Мари-Клэр будет приятно пожить в доме, где прошло ее детство.

Софи была искренне тронута.

— Я обязательно передам им ваше предложение, — заверила она. — Маме давно хотелось приехать, — Софи заколебалась, — но учитывая репутацию дяди...

— Боже милостивый! Никто не собирается взваливать на нее грехи Фернана! — возмутилась Арлетта. — Ее здесь прекрасно помнят, и против нее никто ничего не имеет.

— А вот Ив против меня имеет. Из-за дяди, — печально заметила Софи.

— Не знаю, вправе ли я тебе об этом рассказывать, — помолчав, задумчиво проговорила Арлетта, — но у всей нашей семьи, а у Ива особенно, имеются достаточно основательные причины, чтобы плохо относиться к твоему дяде.

И Софи со все возрастающим ужасом выслушала историю о младшей сестре Карреров и об унижениях, которым подвергал Ива Фернан еще в школе.

— Пойми, что ни к тебе, ни к кому-либо из вашей семьи это не имеет никакого отношения, — заверила ее Арлетта. — Но для Ива все это не прошло бесследно. Сам он не способен обидеть того, кто слаб. И позже, когда он вырос и стал гораздо сильнее Фернана, он ни разу не воспользовался своим преимуществом, чтобы отомстить. Но в душе он никогда не забывал о своих детских унижениях. А когда случилось это несчастье с нашей сестрой, его мучило чувство вины за то, что он не смог защитить ее. — Она вздохнула и погладила руку Софи. — Прости, что я тебя расстроила.

— Нет, нет, что вы, — хрипло ответила Софи, ничего не видя вокруг из-за слез, застилавших глаза. — Но все это так ужасно!

Боже, почему Ив сразу мне ничего не рассказал? Почему?

Арлетта пожала плечами.

— Наверное, потому, что он — мужчина, — сказала она. — Они всегда поступают по-своему.

Остаток пути обе молчали. У Софи больше не было никакого желания развлекаться. Рассказ Арлетты окончательно развеял ее слабые надежды на благополучное завершение всей этой истории. Примирение с Ивом было невозможно. В любом случае тень прошлого всегда будет стоять между ними.

Однако, когда они вышли из машины, она не смогла сдержать восхищенного восклицания. В тот раз, когда Ив привозил ее сюда, здесь было тихо и безлюдно. Теперь кругом полно людей, веселившихся от всего сердца. Повсюду звучала страстная цыганская музыка. Аплодисменты и смех доносились оттуда, где выступали танцоры и цирковые труппы. В нескольких кибитках, видимо, происходили традиционные трапезы. В толпе расхаживали женщины в ярких, живописных нарядах. Устроители сделали все, чтобы воссоздать атмосферу традиционного цыганского праздника.

Софи стояла, словно зачарованная, восторженно оглядываясь по сторонам.

— И это все устроил Ив? — спросила она, повернувшись наконец к Арлетте.

— Конечно, — подтвердила, улыбаясь, любящая сестра. — Ему все это нравится устраивать. Он в таких случаях наслаждается, как ребенок. Разумеется, он делает вид, что занимается этим ради коммерции, но это не так. — Она покачала головой и рассмеялась. — Видела бы ты, как он устраивает наши семейные встречи Рождества! Даже не знаю, как их назвать. Что-то вроде веселого представления, только нет зрителей, одни участники. Все в маскарадных костюмах играют роли, которые Ив для каждого придумывает. Все веселятся, как дети, не говоря уж о самих детях.

— Как это здорово, — мечтательно произнесла Софи, но тут же тяжело вздохнула, вспомнив, что ее ребенку никогда не придется участвовать в таких веселых семейных празднествах.

— Я сейчас вернусь, — сказала Арлетта. — Принесу нам что-нибудь попить. Погуляй пока сама, только не отходи далеко, чтобы не потеряться.

Софи кивнула и, стараясь не смешиваться с толпой, направилась по тенистой аллее к уединенной скамье. Ей хотелось посидеть одной и погрустить. Несмотря на всеобщее оживление вокруг, она всё еще не могла успокоиться после рассказа Арлетты.

Она не успела сделать и пары шагов, как вдруг дорогу ей преградила парочка подвыпивших парней довольно сомнительного вида.

— Скучаешь, красотка? — воскликнул один из них. — Ничего, мы тебя развеселим. Иди-ка сюда.

Софи попыталась вырваться, но парни с двух сторон подхватили ее под руки и буквально поволокли к видневшейся в стороне машине. Паника захлестнула ее, она хотела закричать, но голоса не было. Собрав все силы, она стала рваться из их рук, с ужасом чувствуя, что сейчас потеряет сознание. Последнее, что она увидела перед тем, как все поплыло у нее перед глазами, была какая-то черная тень, стремительно метнувшаяся к ее обидчикам. Знакомый голос, полный ярости, прокричал ее имя. Она не поняла, что произошло, а лишь услышала сдавленный крик и почувствовала, что парень, тащивший ее слева, упал. Его приятель отскочил от нее, грязно ругаясь, и больше она ничего не помнила, потому что сознание действительно покинуло ее. Она уже не увидела, как просвистевший мимо нож рассек руку Ива, но он, не замечая этого, нанес сокрушительный удар и второму ее обидчику.

Софи медленно возвращалась из небытия. Она никак не могла понять, где находится, пока наконец не попыталась открыть глаза. Тогда она обнаружила, что лежит на пригорке на кем-то подстеленном пиджаке, от которого исходил удивительно знакомый и волнующий запах.

— Ив...— прошептала Софи, напряженно стараясь пробиться сквозь туман, словно плавающий у нее перед глазами и окутывающий ее сознание. Вдруг с глаз будто спала пелена, и в голове прояснилось. Она рывком подняла голову и в страхе крикнула: — Ребенок! Мой ребенок!

— Все в порядке, Софи, все хорошо,— совсем рядом прозвучал спокойный голос Ива.

Она приподнялась на локте и увидела, что Ив сидит совсем близко. Рубашка у него была расстегнута и спущена с одного плеча. Над ним склонился какой-то врач, которому никак не удавалось остановить струящуюся по руке Ива кровь.

— Ив! — забывая обо всем, заволновалась Софи. — Твоя рука... Что с ней?

— Не волнуйтесь, мадемуазель,— ответил ей вместо Ива доктор. — Рана глубокая, но не опасная. Нож не задел крупных артерий...

— Нож? — побледнев, переспросила Софи. — Боже! Ив, ты... ты бросился на них...

— Он поступил правильно и успел как раз вовремя, — сказал врач. — Теперь этих парней ждут серьезные неприятности в полиции. А вам,— обратился он к Иву, — надо немедленно отправиться в больницу. Мы остановили кровь, но надо наложить шов, как следует продезинфицировать рану и сделать противостолбнячные прививки.

— Но я не могу бросить все и уехать,— запротестовал Ив.

— Ерунда! — послышался женский голос. Софи подняла глаза и увидела белую, как мел, Арлетту, которая подходила к ним, неся в руках два стакана, наполненных темно-красной жидкостью. Один она протянула Софи, другой — Иву. — Вот. Вам обоим полезно подкрепиться. Что касается тебя, — обратилась она к брату, — то здесь полно твоих помощников. Я уже сказала Катрин, что им придется обходиться без твоего надзора. Сейчас мы с Софи отвезем тебя в больницу. Я возьму твою машину и договорюсь, чтобы кто-то пригнал позднее мою. А ты пока побудь с Софи.