АНТИЛОВУШКА

- Зачем считать чужие деньги? - произнес управляющий казино. - Это же казино...

- Никто не считает, - ответил майор. - Вот ему за двести баксов надо месяц бегать за карманниками, а ей, - майор кивнул на прислоненное к батарее тело, столько же, а то и больше за вечер удалось заработать.

- Но, помилуйте, у каждого свои, так сказать, таланты...

- Знаем мы такие таланты... Ей еще учиться надо, а она сюда бедрами вилять пришла...

- Ее под конвоем никто не приводил... - иронично заметил Василий Петрович.

Леонов промолчал. Ему был неприятен этот холеный, пахнущий одеколоном субъект. Раздражало его спокойствие, в то время как он, управляющий, скорее всего причастен к этому убийству. Майор не скрывал, что вид денег, которые он держал в руке, волнует его больше, чем вид мертвого молодого тела.

Сергей внимательно рассмотрел документы, которые нашел в сумочке, фамилия и имя ни о чем ему не говорили.

- Валентина Николаевна Огородникова, - пробормотал Леонов и недоуменно пожал плечами. Он знал нескольких проституток из этой части города, но девушка с подобными именем и фамилией не встречалась.

После того как был закончен предварительный осмотр, управляющий вновь обратился к майору:

- Простите, я все-таки хотел бы поговорить с вами...

- Вас допросят...

- Но у меня несколько неконфиденциальный разговор.

Василий Петрович слегка придержал майора за локоть.

- Видите ли, товарищ майор, - управляющий не хотел быть грубым, - эта дамочка - известного рода представитель, так сказать, древнейшей профессии. Ее услугами, простите, пользовались посетители нашего заведения, в том числе ваш покорный слуга... - управляющий говорил так, чтобы его не слышали остальные милиционеры. - Ведь результаты экспертизы могут оказаться, ну-у, интересными...

- Ну и что?

- Так вот, товарищ майор, среди наших клиентов весьма известные люди. Поэтому не хотелось бы, - голос Василия Петровича стал резким и грубым, - чтобы информация об убийстве широко распространилась... Да и следствие, как я понимаю, будет вестись при весьма щепетильных обстоятельствах ..

- А мне какое дело?

- Я надеюсь, вы понимаете меня...

- Я вас понимаю, господин управляющий, - сухо сказал майор Леонов, - но мне надо найти убийцу, будь он хоть министр, хоть мэр, хоть хер - мне все равно.

Майора начинало злить, что на него стали наезжать с самого начала следствия. Этому хлыщу ничего не стоило позвонить в горотдел или в областное управление МВД (связи всегда найдутся), и дело через месяц-другой прикроют, если только у этой бедной девочки не найдется какой-нибудь влиятельный родственник: есть же у нее мать, отец, братья, наконец...

- Надеюсь, мы поняли друг друга, - уже полный доброжелательности Василий Петрович протянул руку на прощание, уверенный, что на этот раз работник милиции не отвергнет рукопожатия.

Скрепя сердце майор Леонов пожал руку управляющему и покинул игорное заведение.

Глава 13

Василий Петрович Ищенко славился своим умением сохранять хорошую мину даже при самой плохой игре. Например, при жесточайшем похмелье. Причем похмелье у Ищенко было не следствием бытового алкоголизма, а издержками рабочей специфики: поить слишком много выигравшего клиента - первый закон управляющего казино.

А вчера "раскрутка" шла по полной программе. Еще до полуночи пришлось принять немало шампанского и коньяку в зале, поддерживая азарт играющих дружеским тостом "за удачу". А несколькими часами позже Василий Петрович выдержал самый настоящий марафон: водка, шампанское, вино и фирменный коктейль казино "глубинная бомба" - стопка водки, опущенная в бокал с пивом. Невозможно было допустить, чтобы сопляк, выигравший две тысячи зеленых, ушел из казино с деньгами и на своих ногах.

От незадачливого игрока на столе в кабинете управляющего остались лишь норковая шапка да кожаные перчатки.

Василий Петрович вчера был уверен, что, если этот парень вновь сядет за рулетку, деньги останутся в казино. Но для этого надо было заставить упрямого клиента вернуться к игре.

"Зря я вчера понадеялся на "глубинные бомбы", - подумал Василий Петрович. - Башка у самого отваливается, а парень за рулетку так и не сел..."

Ищенко решил позвонить из кабинета на вахту, предупредить вахтера о том, что, если придет молодой человек спрашивать шапку и перчатки, пусть поднимется к нему в кабинет.

- А он уже приходил, этот молодой человек, - неожиданно ответил Степаныч на слова управляющего.

- Когда?

- Да вот еще перед тем, как милиция приезжала...

- Точнее можешь указать время?

- Сейчас, Василий Петрович, скажу точно... - последовала минутная пауза. - Еще раньше приходил, до вашего приезда. Как мы с Лизаветой поднялись от этой.., так он уже в холле расхаживал.

- Без шапки и перчаток?

- Без шапки, а вот без перчаток ли - не помню...

- И что же он? Ушел?

- Ушел... Хотел что-то спросить, но ушел.

***

Молодого человека, забывшего в кабинете управляющего казино шапку и перчатки, а также проведшего ночь в туалете этого игорного заведения по соседству с удушенной девушкой и мертвой птицей, звали Игнатием Барановым.

В свое время он возглавлял саперный отряд городской милиции, но после того, как в Подольске взорвались несколько мин, начальство решило, что он не справляется со своими обязанностями командира отряда, и уволило его.

Варанов ударился в пьянку, а когда кончились деньги, стал добывать средства к пропитанию, занимаясь азартными играми, рулеткой и игральными автоматами. Он любил риск, ему везло, и из бывшего сотрудника милиции он превратился едва ли не в профессионального игрока.

После ночи, когда Варанов "перекантовался" в туалете казино в "полном отрубе", придя домой, он сразу же, не раздеваясь, завалился спать. Около одиннадцати проснулся, и первой его мыслью было немедленно бежать из Подольска в Москву, сесть на любой из поездов, следующих в южном или западном направлении, и уехать в ближнее зарубежье. Для дальнего у него не было документов.

Варанов посмотрел на свои руки.

"Неужели я этими руками смог задушить человека?! - подумал он. - Ведь я и двадцати раз от пола не отожмусь... В саперном отряде ребята в издевку называли меня Вараном именно за то, что я был слабаком... Эти руки созданы только для тасовки карт".

Баранова мучила сильная жажда, но выйти из квартиры, чтобы купить пива, он боялся.

"За квартирой следят, - мельтешили в голове разрозненные мысли, - я убил или не я, никто не знает. Но за мной следят. Я - важный свидетель.

Кто бы принес мне пива? Я мог видеть того, кто удушил Огородникову... Они пришлют мне экстрасенса, и тот под гипнозом восстановит мою память... А вдруг я убил? Взял и задушил. Ведь когда разозлюсь, я становлюсь сильным..."

Варанов поднялся с кровати, привел постель в порядок, снял пальто и осмотрел свою квартиру: довольно просторная комната и крошечная кухня.

"Бардак, конечно, ужасный, - подумал он. - Давно у меня не было в гостях женщины. Надо позвать. Тогда сам к ее приходу и уберу". Варанов поискал в ящике кухонного стола заварку.

"Блин, даже чая нет... - промелькнуло в голове. - И чая нет, и кофе нет, и денег никаких...

Вчера последнее вытрясли из карманов, сволочи..." Игнатий прямо из-под крана начал жадно хлестать отдающую хлоркой воду.

Неожиданно в дверь позвонили. Варанов вздрогнул и поспешно закрутил шумевший кран. Подойдя на цыпочках к двери, он глянул в глазок.

Перед дверью стоял шестнадцатилетний сын соседки Генка.

- Чего ты сопишь?! - крикнул пацан. - Отворяй. Я целое утро трезвоню тебе, а ты все не отворяешь и не отворяешь... Ведь я видел, как ты утром пришел...

Варанов впустил Генку, сам прошел в комнату и бухнулся на диван с растерзанными пружинами.