Страница 53 из 73
А вдруг среди них был некто, хорошо знающий Рыжикова? И Рыжиков доверил ему свои бумаги, пообещав отстегнуть кое-какую сумму от 50 тысяч, ежели он со своими корефанами окажет Рыжикову «силовую поддержку» при завершении расчетов с Филатом. Или, допустим, мог пообещать найти для этого гражданина и его друзей хорошие, чистые ксивы бесплатно…
Таран размышлял об этом все утро, с нетерпением дожидаясь Птицына. Но Птицын и утром не приехал, и днем, и вечером. Правда, отбывая, он говорил не четко, а обтекаемо: «Либо завтра, либо послезавтра».
А Таран сильно опасался, что те самые друзья Рыжикова, не дождавшись Андрюши с баксами и паспортами, могут попросту смыться. Если, конечно, они действительно прячутся на кордоне.
После того как Птицын и вечером не приехал, Юрка решил воспользоваться сотовым, который ему оставил Генрих Михайлович. Забрался в туалет, чтоб не привлекать внимания любопытных девок и старухи, и набрал номерок. Однако никто не отозвался. Ни на первый звонок, ни на второй, ни на третий. И, похоже, тот телефон, на который звонил Таран, был попросту выключен. Это Юрку не то чтобы озадачило, а попросту напугало.
Не в характере Птицына было забывать о своих собственных распоряжениях. То есть если он сказал, что по этому телефону можно звонить в любое время дня и ночи, значит, должен был постоянно держать его включенным.
Конечно, излишне паниковать Юрка не стал. Дождался ночи и позвонил еще раз. Снова ответа не было. Тогда Таран решил набрать номер «Антареса» — тот самый, связной, полученный от покойного Душина. Там, как обычно, ответил женский голос:
— Алло!
— Будьте добры, позовите Генриха! — произнес Таран и услышал:
— Извините, но он в отпуске, позвоните через десять дней, — сказала дама и тут же повесила трубку.
Тогда Юрка рискнул набрать коммутатор дивизии и, когда немного сонная телефонистка сняла трубку, назвал добавочный 2-15.
Это был телефон штаба МАМОНТа, по которому рекомендовалось звонить как можно реже.
— Дежурный майор Додонов вас слушает! — отозвался знакомый голос. Зимой этот веселый дядечка и его милая собачка по кличке Чарли помогли Юрке избавиться от заминированного плеера, который Ваня Седой повесил Тарану на шею.
— Это Таран, — представился Юрка. — Мне бы с Птицыным поговорить.
— Он в отпуске, юноша, — голос у майора прозвучал встревоженно. — Есть мнение, что где-то неподалеку от вас. Еще вопросы?
— Извините… — только и ответил Юрка.
КОГДА НЕРВИШКИ ИГРАЮТ В КАРТИШКИ
В общем и целом оснований для паники по-прежнему не было. Ни в «Антаресе», ни в МАМОНТе никто не обязан был докладывать Тарану, есть ли Птицын на месте, а тем более где он находится. Кроме того, там могли и действительно не знать, где полковник проводит нынешнюю ночь, ибо для всех он в отпуске. Конечно, вовсе необязательно, что Генрих проводит его в поисках тех бумажек, которые испарились из коричневой папки. Фиг его знает, может, у него и любовница имеется.
Однако некоторая тревога, которую Юрка отчетливо услышал в голосе Додонова, оптимизма Тарану не прибавила. Юрка сразу понял, что майор-взрывотехник до этого звонка был на все сто убежден — Птицын находится в Шишовке и мирно ловит рыбку в обществе Тарана. Конечно, Додонова тоже могли не информировать, чем занят командир на самом деле. Единственный человек, который всегда был в курсе, так это Сергей Ляпунов. После того как майор Авдеев оказался предателем, Ляпунов фактически стал первым замом Генриха, несмотря на свой скромный капитанский чин.
Тарану подумалось, что Додонов сейчас наверняка разыщет Ляпунова даже на дне морском и поставит его в известность о Юркином звонке. Если после этого выяснится, что и Ляпунов ни черта не знает, то меньше чем через час «мамонты» начнут искать своего шефа. Возможно, они и сюда нагрянут, поскольку Таран о месте проведения своего отпуска оставил все данные. Ну а если, паче чаяния, все в порядке и Ляпунову четко известно, что командир никуда не пропал и находится там, где надо, то никакого ночного визита не будет. В крайнем случае позвонят Тарану и скажут, чтоб не волновался попусту. Поскольку срок «до послезавтра» еще не истек.
На какое-то время Юрка успокоился, хотя и не совсем. С некоторым трудом ему удалось заснуть и проспать до утра. То есть до того самого «послезавтра».
Как обычно, поднявшись, Юрка, Надька и Лизка направились на речку — совершать утреннее омовение. Лизка выглядела хмурой, и это сразу бросилось в глаза.
— Ты чего, Лизунчик? — заботливо спросила Надька. — Нездоровится, что ли?
— Сон плохой видела, — проворчала госпожа Матюшина.
— Это какой же? — полюбопытствовала Тараниха.
— Такой, — уклончиво ответила Лизка, — неприятный.
— Надо обязательно рассказать! — заявила Надя. — А то еще сбудется! Это хорошие сны пересказывать нельзя…
— Не про папу Гену случайно? — спросил Таран, ощущая, как мурашки по спине забегали. Ему вдруг показалось, что чертова Полина могла оттуда, из лечебницы, какую-нибудь заморочку на Птицына наслать. Ведь достала же она Магомада, Колю, Васю и еще кучу народа…
— Да, про него, — мрачно кивнула Лизка. — А ты почему так подумал?..
— Не знаю. Может, потому что он вчера не приехал? И сегодня тоже не торопится…
— Может быть, — пробормотала Лизавета, рассеянно поглаживая Мурзика, сидевшего у нее на руках. Муська преданно трусила рядышком с хозяйкой, будто была не кошкой, а болонкой какой-нибудь.
— Так что привиделось-то? — понастырничала Надька.
— Отстань! — сердито буркнула Лизка. — И думать о таком не хочу, и рассказывать не буду!
Искупались, в волейбол поиграли и отправились домой. Лизка вроде бы повеселела. Завтрак соорудили общими усилиями под командой бабушки Натальи.
Все вроде бы шло нормально, сидели, кушали, пошучивали, Муська с Мурзиком молочко из миски лакали. И вдруг Лизка встала, медленно вышла из комнаты, а затем бегом выбежала на улицу и помчалась куда-то со всех ног. Следом за ней в мгновение ока вспрыгнула на подоконник Муська и ушмыгнула в открытое окно. Мурзик так прыгать еще не умел, а потому жалобно замяучил. Наверно, маму звал.
— Куда это она? — удивилась бабушка.
— Не знаю, — пробормотала Надька.
— Ладно, — сказал Таран, — я ща догоню ее, разберусь!
И побежал следом за кошкой, только что из окна сигать не стал.
— Ох, не к добру это! — озабоченно вздохнула бабушка Наташа. — Смотри, Надюшка, не ровен час, уведет эта михрютка твоего мужичка.
— Не уведет, — уверенно произнесла Тараниха, — никуда он не денется…
Таран тем временем проскочил по коротенькой улице Шишовки и увидел, что Лизка и Муська, свернув с проезжей дороги, побежали по узкой тропинке через выкошенный луг к лесу. Отделяло их от Юрки метров сто, и Таран, прибавив ходу, довольно быстро настиг беглянок. Почти на самой опушке.
— В чем дело? — спросил Юрка, запыхавшись, югда Лизка обернулась на его топот.
— Ни в чем! Отстань, пожалуйста! — проворчали та. А Муська сердито зашипела.
— Куда ты собралась? — косясь на сердитую кошку, боевые возможности которой он хорошо знал, поинтересовался Таран. — Надьку с бабкой перепугала…
— На почту, в Васильево. Отцу позвонить хочу. Генриху в смысле, — нехотя ответила Лизавета.
— Из-за этого сна, что ли?
— Хотя бы. Но и не только из-за этого. Он же должен был приехать вчера или сегодня утром, а почему-то не приехал.
Таран вытащил телефон из кармана джинсов:
— На, звони!
Лизка нехотя взяла телефон и набрала какой-то неизвестный Тарану номер. Во всяком случае, это был не коммутатор дивизии и не связной телефон «Антареса».
— Если баба подойдет, то ты говорить будешь… — произнесла Лизавета сердито. После нескольких длинных гудков трубку сняли.
— Алло! — ответил из динамика женский голос, и Лизка тут же отдала телефон Юрке.
— Будьте добры, попросите Генриха Михайловича! — с некоторым волнением в голосе проговорил Таран.