Спасти президента

Президент Российской Федерации Василий Васильевич Правдин совершал полет по маршруту «Внуково-2 – Шанхай», где через два дня должен был состояться Шанхайский Евро-Азиатский энергетический конгресс. На повестке дня конгресса стояли вопросы разведки, добычи, переработки и транспортировки нефти и газа.

Правительство России возлагало на конгресс большие надежды. Руководителю страны представилась возможность заключить так называемый «Контракт века». В случае удачи Россия смогла бы сбросить кабальную зависимость от западных рынков с их кризисами и получала выход на богатейшие рынки Китая, Японии, Южной Кореи и других стран Юго-Восточной Азии. Перспективы от заключения «Контракта века» были просто головокружительными.

Для Правдина сейчас это было особенно важно. Его президентский рейтинг за последнее время пошатнулся и начал заметно снижаться. Причин тому было немало, как объективных, так и субъективных. А ему до зарезу требовалось остаться во власти, как минимум, еще на один президентский срок. Иначе незавершенные реформы, незаконченные дела каменными жерновами повисли бы у него на шее.

Поэтому возможность совершить экономический прорыв давала ему шанс и на политическую победу над противниками. А их число неуклонно росло, в том числе и за счет недавних соратников. Свора зажравшихся и проворовавшихся чиновников и политиканов, устроивших из своей близости к власти личную кормушку, бросилась врассыпную, как только услышала отдаленные раскаты надвигающейся грозы. И теперь считали своим долгом посильнее пнуть своего вчерашнего благодетеля, обвиняя его во всех мыслимых и немыслимых политических грехах.

Поэтому президент Правдин видел для себя только один выход – вернуться в Россию из Шанхая с победой, с подписанным «Контрактом века». Для него сейчас это было вопросом жизни.

Как обычно, передовая группа российской делегации вылетела в Шанхай загодя. Эскадрилья из пяти самолетов – три транспортных и два пассажирских – должна была доставить в Шанхай все необходимое, чтобы обеспечить безопасность главы государства. Руководил всем этим сложным хозяйством начальник президентского ХОЗУ Виктор Степанович Адамов. В далекие студенческие годы он частенько злоупотреблял знаменитым портвейном «Агдам», за что получил прозвище Агдамыч. Пить он давно бросил, но прозвище прилипло на всю жизнь.

На работе Агдамыча ценили за абсолютную надежность и философский склад ума. Любимой его поговоркой была: «Короля играет свита». Поэтому обслуживающий президента персонал, от уборщицы до начальника охраны, он держал в строгости и перманентном напряжении. Благодаря этому все вверенные Агдамычу службы работали с точностью и надежностью швейцарских часов.

Рано утром Агдамыч лично позвонил Правдину из Шанхая по прямой линии и доложил, что можно вылетать. Для встречи президента там все было готово: резиденция, транспорт, службы питания и безопасности. Выслушав своего лейб-завхоза, президент дал команду на вылет.

Дежурный экипаж и бортпроводников президентского лайнера, которые томились в суточном резерве, кто у себя дома, а кто в специальном профилактории, вызвали по тревоге. Улицы Москвы, к раздражению водителей, в срочном порядке перекрыли. Спустя полтора часа «борт номер один» оторвался от взлетной полосы.

С президентом летело только его ближайшее окружение. Рядом с ним шагал человек с кейсом. На плече его висел небольшой кофр. Это был портативный абонентский терминал автоматизированной системы управления стратегическими ядерными силами. В просторечье – «ядерный чемоданчик».

Кроме обслуги главу государства сопровождали двое помощников: генерал-силовик Валентин Феликсович Лепешкин и либерал-финансист Игорь Павлович Фабриков. Только этим двоим, пожалуй, президент и мог еще полностью доверять в условиях всеобщего предательства.

Обязанности секретаря исполняла младший референт-стажер Ольга Ильинична Старостина. Собственно, Ольгой Ильиничной ее называл только президент. Остальные, по причине крайней юности младшего референта, звали ее Олей, а то и вовсе Олечкой.

Она летела президентским бортом впервые. Самолет произвел на нее сильное впечатление. Это был, по сути, главный штаб и мобильный центр управления государством, в том числе вооруженными силами и ядерным оружием. Кроме того, сам лайнер представлял собой настоящую летающую крепость. Но в электронный и боевой отсеки Ольга соваться не стала, ограничилась жилыми апартаментами.

Оформление интерьера поражало роскошью отделки. Салон был украшен гобеленами, стены отделаны инкрустацией из золота и драгоценных камней. На стенах, дверях и мебели карельская береза чередовалась с красным деревом, а позолота и бронза гармонировали с малахитом. Даже кожаные кресла в конференц-зале имели зеленовато-малахитовый цвет.

Все полы были застелены мягкими ворсистыми коврами. Отделка и обстановка были изготовлены английской фирмой «Diamond Aircraft Furnishings» с размахом, без оскорбительного намека на экономию. Впрочем, ходили слухи, что отделка самолета предыдущего президента обошлась вдвое дороже.

Президентский кабинет был украшен массивным золотым двуглавым орлом. Внутри было тесновато, площадь помещения не превышала девяти метров, но все необходимое для работы здесь имелось. Дальний угол кабинета целиком занимал комплекс спецсвязи – установка размером с большой холодильник. К кабинету примыкала комната отдыха с двумя кроватями для президентской четы.

За президентскими покоями находились душевая и туалет. Там, где раньше, при одном из предшественников нынешнего президента, помещался медицинский реанимационный блок, ныне располагался небольшой тренажерный зал. Дальше шли кухня и складские отсеки. Кроме того, Ольга насчитала целых три бара. Впрочем, ни один из них пока не был открыт.

Обойдя помещение, Ольга вернулась в кабинет президента.

– Ну, как вам апартаменты? – поинтересовался Правдин, оторвавшись от документов, которые внимательно изучал.

Ольга отметила, что лицо Правдина выглядит усталым и слегка осунувшимся. Подготовка к предстоящему конгрессу отняла у него слишком много сил.

– Ничего, все очень миленько, чистенько и скромненько, – пошутила она. – А где тут спасательная капсула?

Президент развел руками:

– Это знает только начальник охраны. Даже мне не говорит, боится, что проболтаюсь.

Дверь кабинета открылась без стука, и в нее, громко споря, вошли оба помощника президента. Они, по обыкновению, выясняли отношения. Правдин окинул их укоризненным взглядом.

– Все ругаетесь? Вот, полюбуйтесь, Ольга Ильинична, – это наши братья Повидловы. За день вспашут любое поле. Но после работы, за столом, выясняя, какой метод вспашки прогрессивнее, обязательно подерутся.

– Но ведь главное, что поле вспахано, – заметила Ольга.

Ее ответ понравился всем, включая спорщиков. А Лепешкин, увидев младшего референта Старостину, ощутил прилив сил и продолжил с удвоенной энергией.

Но Правдин, видимо из зависти, решил тоже подключиться к дискуссии. Или хотя бы выступить в роли судьи.

– А, собственно, о чем скандалите, братцы?

Фабриков изысканным жестом интеллигента в четвертом поколении поправил очки.

– Да вот, наш господин генерал пророчит конец света. Скорый и неотвратимый.

– Календаря майя начитался? – заметил президент. – Расслабься, Валентин Феликсович. Мы вчера с Пал Палычем Глобой на тему выборов общались, заодно и эту ситуацию разрулили. Я ему пообещал новое помещение для его института астрологии, поближе к центру. А он в ответ пообещал, что конца света в этом году не будет.

– А в будущем? – исподлобья покосился Лепешкин.

– Разберемся во благовремении, – заверил его Правдин. – Давай сначала до следующих выборов доживем.

Тут он подозрительно прищурился:

– А ты что, может, знаешь что-то такое, чего не знаем мы с Игорь Палычем?

Лепешкин обиженно пожал плечами:

– Скажешь тоже, Василь Васильич! Откуда я могу знать то, чего ты не знаешь?

Главное, что знал сам Лепешкин, это то, что его шеф не любил, когда подчиненные оказывались более информированными, чем он сам. Поэтому постарался как можно быстрее рассеять это впечатление.