Страница 8 из 65
Трипио стоически сохранял спокойствие, когда близнецы захотели сделать из него дройда-снеговика и стали обкладывать снегом его сверкающее тело. В его шарнирных суставах похрустывали кристаллики льда. А когда он увеличил мощность своих оптических датчиков, ему показалось, что золотистый сплав его покрытия самым натуральным образом посинел от холода.
Дети катались с горы на карусельных санках, с визгом и хохотом врезаясь в невидимые подушки ограждений. Трипио то поджидал их внизу, то отправлял их наверх, и так много-много раз. Лучше бы он был низкоинтеллектуальным дройдом, вычислительные возможности которого малы, чтобы не мог осознавать нудности существования. «Ах, скорей бы уж вернулся Мастер Соло», — думал он.
Добравшись до вершины горки, Трипио рассадил Джесина и Джайну по местам. Розовощекий тандем выжидательно смотрел на беднягу-протоколиста. Люди почему-то считают, что мороз приятно бодрит; он же мечтал о более эффективном антифризе.
— Дети, будьте предельно осторожны, горка очень крутая, — напомнил он. — Буду ждать вас внизу, а потом поднимусь наверх. — Он помолчал и добавил: — Снова. — Дройд закрепил детей в креслах санко-карусели. Джесин и Джайна засмеялись и завизжали, когда закрутились по склону. Трипио припустил вниз по склону.
Когда он закончил спуск, близнецы уже были внизу и пытались выбраться. Джайна расстегнула один ремень, хотя служитель проката уверял Трипио, что детям ни за что с этим не справиться.
— Джайна, больше так не делай, — сказал он, вновь пристегнул ее ремень и включил антигравитационное поле под санко-каруселью. Сам же, схватившись за поручни, опять стал подниматься на площадку запуска.
Когда он достиг верха, малыши одновременно закричали: «Еще!» Тогда Трипио решил, что как раз настало время, чтобы прочитать им лекцию о вреде чрезмерных удовольствий, но прежде, чем ему удалось составить свою речь, запоминающуюся и убедительную, прибыл маршрутный скиммер.
Появился Хэн Соло, в своей серой парке с откинутым капюшоном и турболыжами на плече. Следом шел Кип.
Трипио поднял вверх отливающую золотом руку:
— Кого я вижу?! Мастер Соло!
— Папа! — обрадовалась Джайна. Секундой позже отозвался и Джесин.
— Слава Богу, — проговорил Трипио и начал расстегивать ремни.
— Быстренько собирайтесь, — заявил Хэн, проходя вперед с необычайно озабоченным выражением лица. Дройд пошел следом за ним, готовый начать свои бесконечные жалобы, но Хэн сбросил ему на руки турболыжи.
— Что-то неладно, Мастер Соло? — Трипио пытался удержать выскальзывающие из рук громоздкие лыжи.
— Мне очень жаль, дети, что получился такой короткий отпуск, но нам надо срочно возвращаться домой, — сказал Хэн, не обращая внимания на дройда.
Трипио выпрямился:
— Очень рад слышать это, сэр. Я не собираюсь жаловаться, но я не рассчитан на такие температурные перепады.
В этот момент он почувствовал удар по затылку, как если бы в него бросили большим комком снега.
— Ах, — воскликнул он, в испуге поднимая руки и с трудом удерживая лыжи. — Мастер Соло, я должен заявить протест!
Джесин и Джайна засмеялись и вновь скатали по снежку, чтобы бросить в дройда.
Хэн обернулся к двойняшкам:
— Оставьте Трипио в покое. Пошли собираться.
Стоя глубоко под землей, в ремонтных помещениях модернизированного Имперского Дворца на Корусканте, Ландо-калриссит все силился вообразить себе, как это Чубакке удалось протиснуть свое огромное лохматое тело в узкий эксплуатационный люк космического корабля «Тысячелетний Сокол». Отсюда Ландо видел вуки — этакий клубок коричневой шерсти, разместившийся между генератором аварийной энергии, компенсатором ускорения и генератором защитного поля. Неожиданно Чубакка уронил гидравлический гаечный ключ и громко взвыл. Инструмент отскочил и упал и после серии рикошетных ударов оказался в совершенно недоступном месте. Вуки зарычал и взвыл еще громче, ударившись своей косматой головой о патрубок охладителя.
— Нет, Чубакка, не так, — сказал Ландо, отбрасывая на спину капюшон своей щегольской накидки и просовывая руку в эксплуатационный лаз. Он попытался объяснить Чубакке схему соединения:
— Это идет сюда, а это — сюда.
Вуки что-то проворчал, не соглашаясь.
— Учти, Чуви, я знаю этот корабль как свои пять пальцев. Не зря же я несколько лет был его владельцем.
Чубакка в ответ издал ряд завывающих звуков, которые эхом задрожали в замкнутом помещении.
— Ну ладно, делай как знаешь. Я могу поработать над наружными люками доступа. Пойду поищу гидроключ. Кто знает, что еще удастся там найти.
Ландо повернулся и пошел вниз по трапу, углубляясь в какофонию громких звуков и шумов двигателей, заполнивших пространство ремонтного цеха. Спертый воздух был пропитан машинным маслом и смешивался с газообразными хладагентами и выхлопными газами различного рода космических аппаратов — от малогабаритных дипломатических шаттлов до гигантских грузовых кораблей. Инженеры-люди и представители других цивилизаций работали над своими кораблями. Коренастые угнауты влезали в люки и болтали друг с другом, одалживая инструменты и схемы для ремонта неисправных двигателей.
Тщательно подобранная бригада механиков адмирала Акбара с Каламари предусмотрела специальные модификации для небольших кораблей воздушного флота Новой Республики. Терпфен — главный механик Акбара — переходил от одного корабля к другому с контрольной панелью в руках, проверяя качество произведенного ремонта и оценивая работу своими прозрачными рыбьими глазами.
Ландо открыл наружный люк доступа. Гидравлический ключ загрохотал и упал прямо в протянутую ладонь; в руках у него также оказались перегоревшие киберпредохранители, ненужный шунт гиперпровода и упаковочная оболочка пищевых концентратов.
— Получай, Чубакка! — прокричал он и сунул ключ в волосатую руку вуки, высунувшуюся из люка.
Ландо горестно рассматривал страшные подпалины на побитом корпусе «Сокола». Казалось, корабль состоит из сплошных заплат и сварочных швов. Ландо провел мозолистой рукой по корпусу, лаская грубый металл.
— Эй, какого хрена ты отираешься у моего корабля?
Ландо отдернул руку и виновато обернулся. Увидев приближающегося Хэна Соло, он как ни в чем не бывало поприветствовал его.
Хэн быстро шел по забросанному отходами полу механического отсека. Лицо его при этом отражало целую бурю чувств.
— Мне нужен корабль прямо сейчас. Он на ходу? — спросил Хэн.
Ландо игриво подмигнул:
— Спрашиваешь! Я тут кое-что подремонтировал, кое-что усовершенствовал. А в чем дело, старик?
— Кто разрешил тебе вносить какие-либо изменения? — Хэн выглядел необычайно рассерженным. — Чуви, нам надо лететь прямо сейчас. Что это еще за цирк? Что ты натворил с моими двигателями?
— Минутку, Хэн! Когда-то это был мой корабль, ты это знаешь, — возразил Ландо, не понимая, что вызвало такой гнев его друга. — Кроме того, кто спас этот корабль на Кесселе? Кто помог ему ускользнуть от флота Империи?
В механический отсек быстрыми, упругими шагами вошел Си-Трипио.
— Приветствую вас, генерал Калриссиан, — обратился он к Ландо, но тот не обратил на робота внимания.
— Спасая твой корабль, я потерял свою «Госпожу Удачу». Мне кажется, это заслуживает некоторой признательности, не так ли? Сам подумай, я же пожертвовал своим кораблем, чтобы спасти твою шкуру. Мне кажется, что отдать мне за это «Сокола» было бы в порядке вещей.
— О, — вставил Трипио, — эта идея заслуживает некоторого внимания, не так ли, хозяин Соло?
— Не трепись, Трипио! — прорычал Хэн, не взглянув на робота. — М-да, Хэн, похоже, ты несколько переобщался с Чубаккой. У тебя, кажется, начинаются проблемы с речью, — съязвил Ландо с усмешкой, которая, как он знал, рассердит его друга. Хэн явно переступил границы общепринятых норм вежливости своими обидными обвинениями, и Ландо не собирался оставить за ним последнее слово.
Хэн готов был взорваться. Ландо не мог понять, что с ним случилось.