Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 34 из 41



Кроме женщины, в доме еще трое. Два охранника и какая-то девка — вроде медсестры или сиделки. Охранники — здоровые амбалы. Судя по разговорам, не американцы. По-моему, албанцы. Итак, наша цель — войти в дом, договориться полюбовно с охраной, забрать женщину и отвезти в ее собственный дом. Если договориться с охраной полюбовно не удастся, придется их вырубить. А так как я уверен, что договориться не удастся, то буду отключать их сразу, без долгих разговоров. Медсестра не в счет.

Матвей склонил голову к одному плечу, потом к другому, как боец перед схваткой. Лицо его не выражало ничего. Только абсолютное спокойствие.

Накануне позвонил Гриб и сказал, что Матвей нашел Женю. Она находится в частном доме под охраной. Сказать, в каком состоянии она находится, никто не может. Кто знает, что ей наговорили Сухоцкий и Изобретатель, которых видели выходящими из дома. Судя по всему, здорово обрабатывают. Надо вырвать ее из их лап. Ни о каком насильственном похищении речи быть не может — это только повредит делу. Надо убедить ее вернуться домой. А сделать это может только Ледников. Скоро подъедет Матвей и всю подготовительную часть возьмет на себя. Ледникову надо будет только поговорить с Женей…

И вот теперь Матвей объяснял Ледникову с Немцем диспозицию предстоящего набега.

— Мы идем в дом все? — поинтересовался Немец.

— Нет, зачем? Я и со мной Валентин Константинович. Я обеспечиваю условия и безопасность переговоров, он их непосредственно ведет.

— А вы уверены, что справитесь с этими… албанцами? Может, мне стоит пойти с вами?

Матвей без всякого сомнения покачал головой.

— Ну, если это не Бэтмен с Суперменом, я их сам сделаю. А если это Бэтмен с Суперменом, то вряд ли вы сможете мне помочь… Вы будете ждать нас в машине. А если что-то пойдет не так и мы там застрянем, сообщите руководству. Нужно, чтобы оно все время было в курсе. И сразу приняло ответные меры.

Ледников посмотрел на совершенно спокойное лицо Матвея, его ловкую фигуру, словно заведенную изнутри на какую-то страшно тугую пружину, и решительно сказал:

— Все разумно. Надо двигать. Знать бы еще, как с ней разговаривать…

— Увидишь, сразу поймешь, — успокоил его Немец.

Ледников не стал спорить. Он чувствовал себя довольно неприятно в малопочтенной роли некоей фигуры, которую направляют в ту или иную сторону, отводят ту или иную роль. В своей следовательской и журналистской работе он привык к другому, к полной самостоятельности. Но в нынешней ситуации у него не оставалось выбора, этот чертов Гриб выстроил все так, что не соглашаться с ним было глупо.

— Так, приступаем, — деловито сказал Матвей и расстегнул молнию большой дорожной сумки, которая у него была с собой. Оттуда он извлек серо-синюю куртку, на рукаве которой красовался шеврон с надписью «Post» и такого же цвета фуражку военного образца с эмблемой почтового рожка.

Приговаривая «Это он, ваш швейцарский почтальон!», он облачился в куртку и водрузил на голову фуражку. Потом достал из сумки довольно объемную картонную коробку, обклеенную скотчем, и молодцевато сказал:

— Ihre Wertpaket, bitte!

— Посылка, значит, — усмехнулся Немец. — А вы уверены, что именно так выглядит швейцарский почтальон? Корпоративный цвет швейцарской почты — желтый. У швейцарцев этот цвет ассоциируется с надежностью, — наставительно сказал он. Его раздражало, что Матвей ведет себя как главный, он такого не переносил.

— Для доставки почты они нанимают и всякие мелкие транспортные фирмы, у которых нет особой униформы, — невозмутимо объяснил Матвей.

— А зачем этот маскарад вообще? — поинтересовался Ледников.

— У них перед входом камера наблюдения. Довольно примитивная, с узким полем обзора. Я в своей фуражке и ящиком в руках стану прямо перед ней, закрою им весь обзор. Вы встанете в нескольких шагах сбоку, чтобы они вас не видели. Фуражка классная — на албанцев произведет неизгладимое впечатление. Ну и коробка подействует — они ребята жадные. Один из них откроет дверь, я суну ему в руки коробку. Он ее возьмет. Ну а с коробкой в руках он как младенец. Я отключу его без шума, чтобы второй ничего не заподозрил…

Ледников вдруг вспомнил про двух аферистов из России, которые на швейцарских дорогах грабили иностранцев, нарядившись в полицейских, и подмигнул Матвею:

— Фуражкой-то в магазине игрушек обзавелись?

Тот засмеялся.

— Точно. Там еще бляха с рожком была. Я и ее хотел нацепить.

— Ну, вперед, сыны Отечества? — осведомился Немец. И сам ответил: — С Богом!

В машине Матвей вдруг задумчиво сказал:



— А ведь Серегу Мальцева я знал. Мы с ним одно училище заканчивали и потом пересекались… Он из-за бабы пропал. Их у него было — вагон и маленькая тележка, а потом вдруг попалась тварь, и… Пропал казак, пропал для всего казацкого рода! Всего ей было мало, а он из кожи лез — доказывал, что все для нее может сделать.

— Ну и что он, танк что ли продал? — хмыкнул Немец.

— Да нет. Его один бизнесмен попросил помочь с конкурентами, которые на него сильно наехали, разобраться. Ну, Серега и разобрался. Те дураки пушки достали, ему пришлось отработать по полной… В результате два трупа и трое покалеченных. Бизнесмен от него отрекся, от следствия откупился, и вдруг оказалось, что это Серега вымогал деньги у честных предпринимателей. А все знали, что ему деньги на эту сучку нужны. Ее, кстати, тоже потом купили, и она показала, мол, он хвастался ей, что скоро у них денег будет немерено…

Матвей вздохнул.

— В общем, его взяли, и когда он понял, какой срок ему отпустят, сбежал… Вроде бы на Украину сначала, потом в Турцию, а потом попал в наемники… И главное, в бабе той, из-за которой он пропал, ничего особенного не было. Она о нем и не вспомнила никогда. Погубила мужика и забыла.

Еще одна Нина Гладыш, подумал Ледников. Ничего особенного, а мужики с ума сходят и жизни свои ради них калечат. Но все дело в том, что ничего особенного в них не видят другие, а те, обреченные, вдруг увидели…

— Остановимся на углу, — сказал Матвей.

— Дальше мы пойдем вдвоем вон к тому красному дому. Ждите нас здесь.

— Сколько? — осведомился Немец.

— Мне понадобится несколько минут. А сколько уйдет на переговоры с женщиной…

Немец посмотрел на Ледникова.

— Ты уже знаешь, что скажешь?

— Знаю, — отмахнулся Ледников.

Хотя ничего такого он не знал. Даже не думал об этом. Что-нибудь придет в голову, когда он ее увидит.

Они вылезли из машины.

— Работаем, как договорились, — сказал Матвей, подбросив в руках коробку. — Вы ждете моего сигнала. Держитесь в метрах пяти позади меня. И не вмешивайтесь, пока я жив. Запомните — пока я живой, не вмешивайтесь. Ну если буду неживой, то уж действуйте на свое усмотрение.

Он двинулся вперед, Ледников чуть подождал и двинулся следом.

Дом отделяла от улицы металлическая ограда в человеческий рост, увитая плющом.

Матвей остановился прямо у калитки, обернулся. Ледников прислонился к ограде. Сквозь листья он мог видеть чистенький дворик и входную дверь дома.

Матвей позвонил и наклонился поближе к глазку камеры, чтобы в доме могли разглядеть его великолепную фуражку.

Через несколько секунд дверь распахнулась, и на пороге появились два молодых мужика в темных галстуках и синих рубашках. Видимо, в доме они дохли от скуки, и появление почтальона стало для них каким-то развлечением.

— Post! — прокричал Матвей. — Ihre Wertpaket, bitte!

Мужчины переглянулись. Потом тот из них, что держал в руке телефон, пошел к калитке, а второй, с бритой головой, остался у двери, следя за происходящим.

Матвей таким образом оказывался в самой невыгодной ситуации — у него просто не оставалось времени добраться до второго после того, как он уложит первого.

Распахнув калитку, мужик с телефоном на ломаном немецком языке стал объяснять, что они не ждут никакой посылки. Матвей стал тыкать пальцем в адрес и говорить, что таскаться взад-вперед с тяжелым ящиком он не намерен. Больше того, ему придется сообщить в полицию, что по этому адресу отказались принять посылку. Потому что это выглядит подозрительно.