Страница 5 из 10
Пять минут трясемся по плохой дороге от аэродрома до окраины Североморска, затем петляем по улочкам городка. Наконец подъезжаем к морскому вокзалу. Короткая остановка у КПП военно-морской базы. Кто-то из дежурных офицеров называет водиле номер причала, и автобус плавно движется дальше, оставляя позади длинные пирсы с силуэтами пришвартованных боевых кораблей и судов обеспечения…
У одного из сторожевых кораблей нас уже поджидает группа матросов во главе с розовощеким старлеем.
Моряки дружно принимают наш скарб и перетаскивают по трапу на борт корабля. Ну а мы в сопровождении старшего помощника идем размещаться в каютах, после чего радушные хозяева приглашают в кают-компанию…
За ужином слышим пиликающую по трансляции дудку и строгий голос вахтенного, объявляющего экипажу готовность к бою и походу. В бесчисленных коридорах врубаются пудовые звонки – так называемые «колокола громкого боя», по металлическим палубам громыхают тяжелые «гады» – своеобразного вида матросская обувь, корпус содрогается от набирающей обороты машины. Корабль отходит от «стенки»…
К утру следующего дня наш сторожевик, следуя полным ходом, преодолел пару сотен морских миль и прибыл в нужный район.
– Где-то здесь, – задумчиво сообщил командир корабля – молодой капитан третьего ранга. И добавил, кивнув на дисплей навигатора: – Координаты полностью соответствуют тем, что указаны в тексте приказа.
Мы молча оглядывали горизонт под серыми низкими облаками. Погодка была хмурая, но почти безветренная, поэтому море оставалось относительно спокойным.
В рубку заглянул один из сигнальщиков:
– Справа тридцать вижу оранжевый буй!
– Удаление? – схватил бинокль командир.
– Восемь-девять кабельтовых!
С минуту мы по очереди рассматривали ярко-оранжевую точку, то пропадающую, то снова появляющуюся в бело-серой ряби холодного моря.
– Да, похоже на буй, которым рыбаки обозначили находку, – вздохнул я, намереваясь спуститься в каюту.
– Когда приступаем к работе, Евгений Арнольдович?
– Готовьте катер. А мы через полчаса будем со шмотками на юте…
По старой традиции мы оккупируем просторную вертолетную площадку. Авиаторов нет, ангар пуст, и нас никто не стесняет.
Для начала распаковываем багаж, извлекаем самую теплую рабочую одежку, так называемые «сухари» – гидрокомбинезоны-мембраны «сухого» типа, полностью изолирующие тело и обеспечивающие длительное пребывание в холодной водице. Многие подводники их недолюбливают из-за сложной, утомительной процедуры одевания и за относительную «жесткость», затрудняющую движения при выполнении работ. Но, как говорится, здоровье дороже, ибо переохлаждение под водой бесследно не проходит. Это факт. Несколько лет назад наши комбинезоны обогревались с помощью носимой на боку аккумуляторной батареи, которая питала небольшие эластичные элементы, спрятанные под ближайшим к телу слоем ткани. Вспотеть данная система не позволяла, да и функционировала от силы минут тридцать. Теперь в снаряжении каждого пловца имеется небольшой баллон с системой аргонного поддува. Баллон крепится слева от ребриреза и соединяется с гидрокомбинезоном коротким шлангом. При необходимости пловец нажимает на рычажок клапана и подтравливает газ под комбинезон. Теплопроводность аргона чрезвычайно мала, поэтому тепло человеческого тела расходуется на глубине не столь быстро.
Да, к сожалению, канули в Лету времена, когда мы с гордым удовольствием использовали отечественное снаряжение. Увы, разработка и производство родной «снаряги» безнадежно отстали. Приходится довольствоваться раритетами или покупать передовые образцы у французов, немцев, итальянцев. Жаль, ведь некоторые из наших «штучек», при всей их неказистой топорности, до сих пор по некоторым параметрам остаются непревзойденными.
Перетаскав на площадку снаряжение, начинаем подготовку.
Работа идет слаженно и быстро, ибо делом мы всегда занимаемся молча, ни на что не отвлекаясь. Разговоры и шуточки будут позже – когда выполним задачу и соберемся на палубе. Мокрые, уставшие, довольные. А главное – живые.
Спущенный боцманской командой катер успел сходить к бую, после чего помощник командира доложил, что якорный буй принадлежит рыболовному траулеру, подцепившему тралом обломок мачты.
Стало быть, мы на месте.
Итак, шестерка разбита на три смены. График обычный: одна смена отдыхает после погружения, вторая работает, третья в готовности «№ 1». Сейчас на глубину собирается первая смена во главе с опытным Георгием Устюжаниным, ему в связку я «пристегиваю» мичмана Гарина. Во второй паре Михаил Жук с Игорем Фурцевым – этим ребятам опыта не занимать, да и в паре работают не первый год. Сам готовлюсь пойти третьим, взяв напарником молодого старлея Панина.
Группа заканчивает подготовку к погружению.
Проверяю гидрокомбинезоны, подвесную систему. Зная мирный характер экспедиции, оружие решено не брать. Особое внимание уделяю ребризерам: осматриваю целостность дыхательных мешков, шлангов, легочного автомата, байпасных клапанов и автомата промывки дыхательной системы, контролирую давление в заправленных баллонах и наличие свежих регенеративных патронов. Ужасно не люблю красивых фраз, но от исправности и надежной работы всего вышеперечисленного в буквальном смысле зависит жизнь боевого пловца.
Все в норме. Подаю старому другу последний элемент – этакий «символ власти» командира группы боевых пловцов – навигационно-поисковую панель, и подаю Георгию руку:
– С богом!
Он спускается с напарником в катер, а я занимаю место на баночке возле развернутой станции гидроакустической связи…
Глава вторая
Российская Федерация,
Москва – Серпухов
Три недели назад
– Простите, – пролепетал Игорь, – но когда это случилось, я находился в каюте. Отдыхал…
– Подобные детали не имеют значения – ваша пара выполняла руководство погружением, и вы вместе с бывшим капитаном третьего ранга Жуком несете ответственность за случившееся, – хмуро отозвался представитель Следственного комитета, продолжая заполнять какой-то бланк.
Капитан-лейтенант Игорь Фурцев сидел на стуле сбоку от огромного письменного стола. Голова его была опущена, взгляд беспорядочно блуждал по надраенному паркету, руки нервно елозили по коленкам.
– Ну что ж, Игорь Федорович, характеристики у вас положительные, ранее к уголовной и административной ответственности вы не привлекались, – продолжал мужчина средних лет в синем форменном кителе с погонами подполковника юстиции. – Посему я не вижу оснований заключать вас под стражу на время следствия.
– Значит, я свободен? – с надеждой посмотрел на собеседника Игорь.
Подполковник усмехнулся и подал лист с угловым штампом и прямоугольником печатного текста:
– Все в этом мире относительно. Я отпускаю вас под подписку о невыезде. Ознакомьтесь и поставьте внизу автограф.
Фурцев прочитал сухие фразы, обязывающие проживать по названному ранее адресу и являться на допросы по первому требованию, вздохнув, взял ручку и поставил внизу убористую подпись. Все-таки возвратиться в подмосковный Подольск к родной тетке было гораздо приятнее, чем париться на нарах в душной камере следственного изолятора.
Следователь протянул бумажку размером с визитку:
– Держите пропуск. Вы, если не ошибаюсь, проживаете у родственницы в Подольске?
– Так точно, – по-военному ответил молодой человек.
– Сейчас отправитесь к ней?
– Да.
– Что ж, желаю удачи.
Взяв бумажку, Игорь нерешительно шагнул по направлению к двери. Взявшись за ручку, обернулся:
– Товарищ подполковник, разрешите вопрос?
– Спрашивайте.
– Какое меня ждет наказание?
Хозяин кабинета снял очки, пожевал губами.
– Все зависит от степени вашей вины, которую еще предстоит выяснить. Уверен, представитель обвинения на суде потребует реальный срок лишения свободы. Небольшой – года три-четыре, но реальный. И, поверьте, судья его обязательно назначит. А теперь извините – мне надо работать. Сегодня вечером я позвоню вам и сообщу дату нашей следующей встречи…