Страница 76 из 102
Несмотря на существенный приток еврейских иммигрантов, Британские острова оставались христианскими. Религия представляла собой призму, через которую воспринимался внешний мир. Кроме того, важную роль играла расовая гордость. Право британцев править другими народами все еще никем не оспаривалось, а дарвинизм с теорией естественного отбора, казалось, подтверждал это право. Социальный дарвинизм рассматривал национальное государство как организм, который должен расти, если хочет избежать гибели, а это, в сущности, служило оправданием агрессивной политики.
Социальные изменения
В это время протекали также серьезные социальные изменения под влиянием нового массового электората, всеобщего обязательного начального образования, урбанизации и индустриализации. Это привело к широкомасштабным социальным сдвигам и нестабильности, порождавшей опасения в обществе. Уважение к устоям и традиционному социальному устройству, хотя оно никогда не имело такой четкой формы, как иногда думают, пошатнулось, а развивающиеся и новопостроенные города создавали новую жизненную среду, в которой роль и влияние прежнего мира сводилось к минимуму. В 1890-х гг. только 10,4 процента рабочей силы Соединенного Королевства было занято в сельском хозяйстве, по сравнению с 40,3 процента во Франции. Железные дороги образовали легкодоступную систему быстрого массового транспорта и внесли свой вклад в формирование новых экономических и социальных отношений, а также новых возможностей отдыха и работы. При их строительстве были разрушены или повреждены многие памятники прошлого, включая Берквикский и Ньюкаслский замки и Лонстонский приорат; пострадала и сеть каналов. География и городской ландшафт Лондона изменили поезда, включая метро, трамваи, и новые дороги, такие как Кингсвей и Нортумберленд Авеню, которые разрушили соответственно район красных фонарей и пышный Нортумберленд-Хаус. В 1862 г. Глад-стон присоединился к директорам Метрополитана в первой поездке по подземной железной дороге в Лондоне. Вскоре такая же система появилась и в Глазго.
Технология
Технология вылетела подобно джину из бутылки, принеся с собой еще больше перемен. За железными дорогами последовали автомобили и телефон, электричество и телеграф. Расцвет, переживавшийся жанром «научного романа», свидетельствовал, по-видимому, о необратимом росте человеческого потенциала с помощью технологии. В «Грядущей расе» (1871 г.) сэра Эдварда Бульвер-Литтона, одного из ведущих литераторов своей эпохи и министра по делам колоний от консервативной партии, инженер встречает в центре земли людей, контролирующих «Вриль», кинетическую энергию, дающую безграничное могущество. Этот роман ныне помнят в основном именно благодаря этой энергии. Научная фантастика занимала выдающееся место в произведениях Герберта Джорджа Уэллса (1866— 1946), который был учеником последователя Дарвина, анатома Томаса Гексли. Главным вопросом для Уэллса являлась судьба человечества в пространстве и времени; в этом отразился отчасти интеллектуальный прогресс и возбуждение, вызванное эволюционной теорией Дарвина, а отчасти интерес к пилотируемым полетам. За его первой большой повестью «Машина времени» (1895 г.) последовала «Война миров» (1898 г.) — рассказ о вторжении в Англию марсиан.
В некоторых кругах существовала определенная обеспокоенность тем, что поэт Джерард Мэнли Хопкинс назвал «разрушительными ударами», нанесенными технологическими изменениями и экономическим развитием. Сходные взгляды выражались такими ведущими литераторами, как Мэтью Арнольд, Уильям Моррис и Джон Рескин. Предпринимались попытки сохранить уголки, не затронутые прогрессом.
Впрочем, прогресс не был столь стремителен, как в романах Уэллса, но, тем не менее, он изменил многие аспекты человеческой жизни. Первая демонстрация электрического освещения в Бирмингеме состоялась в 1882 г., а семь лет спустя была создана Бирмингемская электроэнергетическая компания. Производство электрических ламп быстро набирало обороты: установленная мощность в муниципальном секторе Шотландии возросла с 6332 киловатт в 1896 г. до 84 936 в 1910 г. Электричество также считалось средством улучшения социальной среды. Первый коммерческий британский автомобиль на бензине был выпущен в 1895 г.; первая коммерческая автомобильная компания была основана в Ковентри в 1896 г.; автобусы появились около 1898 г. В «залах кинематографа» показывали фильмы: к 1913 г. в одном Линкольншире насчитывалось 14 кинотеатров. В следующем году в Манчестере было уже 111 помещений, имевших лицензию на показ фильмов. В 1909 г. первый успешный перелет через Ла-Манш дал право лорду Нортклиффу заявить, что «Англия больше не остров».
Акт об автомобилях от 1903 г. расширял права автомобилистов; в 1905 г. в Лондоне появились автобусы, а через четыре года был основан национальный Комитет по дорожному строительству, чтобы подтолкнуть развитие дорожной сети. Автомобильный транспорт вызвал с начала 1900-х гг. широкомасштабное гудронирование дорог, которое внесло свой вклад в изменение привычной среды. Этот процесс в основном был завершен к 1939 г. К 1914 г. было зарегистрировано 132 000 частных автомобилей, а также 124 000 мотоциклов и 51 167 автобусов и такси. Вследствие появления автотранспорта велосипеды, пользовавшиеся громадной популярностью после изобретения безопасных велосипедов в 1885 г., спустились вниз по социальной и возрастной лестнице. Создавался новый мир скорости и мобильности, со своей особой инфраструктурой. Пусть автомобили все еще оставались роскошью, но каждое подобное новшество укрепляло в людях сознание перемен, которое, вероятно, явилось самым важным фактором, разрушившим старый порядок.
8. ДВАДЦАТЫЙ ВЕК, 1914-1997 гг.
Технология, изменения и положение нации
Война и распад империи доминировали в британской политической жизни с начала Первой мировой (1914 г.) до 1960-х гг., однако экологический, медицинский, социальный и экономический контекст, а также сама сущность человеческого мировосприятия, полностью изменились вследствие технологических новшеств и их внедрения. XIX в. принес значительные перемены, но XX столетие стало свидетелем поистине революционных преобразований в теоретической и прикладной науке и технологии в большинстве сфер, будь то транспорт, производство и передача энергии, медицина, контрацепция, сельское хозяйство или сбор, хранение и управление информацией. Накапливались такие блага, которые позволяли думать, что человеческая доля в скором времени намного улучшится. Перемены оказались настолько глобальными, что начиная с 1960-х гг. на передний план стали выходить опасения относительно постоянного вреда, причиняемого окружающей среде и самому человечеству, хотя обеспокоенные голоса раздавались и ранее. В стихотворении «Чугунолитейщикам и другим» йоркширский поэт и драматург Гордон Боттомли (1874-1948) предупреждал:
В этом удивительном и сложном новом мире люди получили возможность путешествовать и обмениваться мыслями, как никогда раньше, создавать и разрушать новыми средствами и в таких масштабах, которые прежде встречались лишь на страницах фантастических романов, синтезировать и производить новые вещества, ткани, вкусы и звуки, и таким образом сотворить мир, в котором единственной силой, единственным мерилом является само человечество, его стремления, потребности и воображение.
Для пожилых людей в конце XX в. важное значение имели не только отдельные крупные технологические новшества, появившиеся при их жизни, будь то атомная энергия или контрацептивы, телевидение или микрочип, реактивный двигатель или компьютер, биотехнология или протез бедра, затрагивавшие их жизнь косвенно или напрямую, постоянно или эпизодически; важное значение имело совокупное воздействие перемен. Прошлое перестало быть близким и доступным, непреходящей и почти не меняющейся ценностью, а вместо этого действительно кануло в лету, превратившись в искаженный предмет для ностальгии, сожалений или любопытства