Страница 64 из 66
Не, не будет, в этом-то и проблема. Он ожидает, что я сбегу от него. Тошнотворные мысли, которые не давали мне покоя, как только я очутился на этой планете, снова наседают на меня. Воин или преступник? Стою я чего-нибудь или нет? Я выглядываю наружу и вижу, как один из тифонцев встал на колено, прислонив к плечу плазменную винтовку. Энергетический шар с ревом скрывается из виду, и я принимаю решение. Подняв болтер и направляясь к лестнице, я обнаруживаю, что в магазине осталось всего четыре патрона, и у меня больше нет боезапаса. Пять гвардейцев, четыре патрона. Почему Император не дал мне гребаную передышку и не оставил полный магазин? Ругаясь, я перепрыгиваю по три ступеньки за раз.
Один из тифонцев замечает мой стремительный забег по ангару, и я сворачиваю налево, под укрытие каких-то металлических коробок, вслед за мной визжат лазерные лучи. Четыре патрона, пять гвардейцев. Прижав болтер к плечу, я выглядываю из-за коробок. Когда лазерный луч чуть не изжаривает мое левое ухо, я нажимаю спусковой крючок и замечаю, как пламенный след от болта пересекает ангар за долю секунды, разрывает плечо одному из тифонцев. Его разворачивает, и он рушится на пол. Следующего я укладываю выстрелом в голову, но третьему только царапаю руку. Трое выживших стремительно переглядываются, то на меня, то на вход, когда одного из них сшибает с ног попаданием в грудь. Я стреляю последний патрон, когда они оборачиваются к Полковнику, который с мерцающим силовым мечом мчится по ангару. За ним бежит Страйден, сжимая болт-пистолет обеими руками, он делает еще один выстрел и тифонца отбрасывает метров на пять, когда болт-снаряд попадает его в верхнюю часть груди. Последний, кажется, решает отказаться от сражения и складывается пополам, когда метровое лезвие силового клинка Полковника втыкается ему в живот.
Я выскакиваю из укрытия и ору. Страйден почти стреляет меня, но вовремя приходит в себя.
— Кейдж? — спрашивает Полковник, замечая, как я со всех ног несусь к ним. — Я думал, нам помогает инквизитор Ориель.
— Мне никогда не нравилось, как убивают хороших людей, — отвечаю я ему.
Когда он поворачивается ко мне, я шокировано замечаю, что его левая рука оканчивается чуть выше локтя обугленной массой. Я никогда раньше не видел, чтобы Полковника ранили в битве. Ни единой, даже малейшей царапины и теперь у него отсутствует рука. Это пугает меня, не знаю почему. Полагаю потому, что я считал его неуязвимым. Думаю, я волнуюсь об этом больше, чем он сам, когда его ледяной взгляд осматривает зал в поисках врагов. Он, кажется, даже не замечает, что у него отсутствует рука. Дьявол в теле человека, так я однажды назвал Шеффера. Я вспоминаю об этом факте, когда смотрю на него, стоящего с одной рукой, как всегда бдительного и готового к действию.
— Плазменный взрыв, — объясняет он, проследив за моим взглядом.
Мы суетливо забираемся по посадочной лестнице ближайшего шаттла. Я почти заскакиваю за остальными, когда слышу за спиной крик. Развернувшись, я вижу, как через ангар к нам несется инквизитор Ориель.
— Он готов к взлету, — зовет изнутри Страйден. Ориель взлетает по ступенькам, но я загораживаю путь, когда он пытается нырнуть в шаттл.
— Что это значит, лейтенант? — требует он ответа, выправляясь.
— Как генокрады добрались сюда, когда до ближайшего флота-улья месяцы, годы пути? — спрашиваю я его, внезапно в моей голове сложилась вся мозаика.
— Я агент Святейшего Ордена Императора — Инквизиции, — рычит он на меня, — я могу убить тебя за такое.
— Ты не ответил на мой вопрос, — говорю я ему, скрестив руки. Я прав, и у этого человека есть все ответы.
— Отойди в сторону, — ревет он, делая выпад. Я отшагиваю в сторону и вмазываю коленом ему в живот, заставляя того рухнуть на колени. Он ошеломленно смотрит на меня, удивленный, что я посмел ударить его. К счастью, он этого не ожидал. Я не думаю, что смог бы задеть его даже пальцем.
— Ты сказал, что не позволишь ему снова удрать от тебя, — говорю я, пока он хрипит стоя на коленях.
— Ты позволил ему сбежать, не так ли? Фраг, да ты сам мог его притащить сюда, я так понимаю.
— Ты не понимаешь, — задыхаясь, отвечает он, заставляя себя подняться, — это просто несчастный случай, вот и все.
Он хватается за кобуру на поясе, но она пуста.
— Вот это ищешь? — спрашиваю я его, поднимая болт-пистолет, который выхватил, когда ударил коленом.
— Четыре тысячи мертвых штрафников «Последнего шанса». Несчастный случай. Три с половиной миллиона мертвых тифонцев. Несчастный случай. Миллион гвардейцев со всего сектора. Несчастный случай. Пятьдесят планет в опасности. Несчастный случай?
— Ты никогда не поймешь, — огрызается он, отходя на шаг, — чтобы победить тиранид, мы должны изучать их. Ставки выше, чем несколько миллионов человек. Выше чем пятьдесят миров. Весь Империум человечества может быть вырезан этими тварями. Их нужно остановить любой ценой. Любой ценой!
— Я думаю, это тоже просто несчастный случай, — добавляю я, вбивая рукоять пистолета ему в подбородок, он слетает вниз по ступенькам. Я шагаю в шаттл и закрываю люк, вращая колесо замка.
— Летим! — ору я Страйдену. Когда я пристегиваюсь рядом с Полковником, двигатели оживают и отрывают нас от земли. Меня вжимает на месте, когда Страйден дает полный газ, шаттл вылетает из дока, подобно снаряду из пушки. Мы пролетаем небольшой туннель, по пути периодически задеваем стены из-за неопытности Страйдена, после чего с воем вылетаем на яркий дневной свет, ослепленные после освещения светополос за последние несколько дней. Я смотрю вниз и вижу простирающийся Коританорум, построенный в горах и тянущийся почти пятьдесят километров.
За нами начинает разрастаться оранжевый шар, бушующий водоворот энергии, окруженный вспыхивающими дугами молний. Следов взрываются еще два реактора, образовывая треугольник, пока их взрывы сливаются в один. Плазменный шар стремительно увеличивается, подбрасывает к небесам камни и метал, перед тем как сжечь их. На мгновение мне показалось, что я вижу черную точку, несущуюся перед плазменной бурей, но это, может быть, мое воображение. Опять же, в ангаре оставался еще один шаттл. От взрыва рушатся горы, и все, о чем я могу думать, так это о том, что от них останется лишь пепел. Гора пепла, ценой в три с половиной миллиона жизней из-за чьей-то ошибки. Мои мысли возвращаются к собственному выживанию, и я вижу, как ревущий ветер гонит камни и пыль к нам.
— Быстрее! — ору я Страйдену, когда ударная волна поднимается в воздух. Невиданные силы колышут землю, скалы дробятся на части, высокие стены взрываются миллионами осколков. Последним конвульсивным спазмом, плазма поглощает все. Свет обжигает мне глаза, звук взрыва достигает слуха, когда шаттл взлетает над взрывной волной и нас швыряет в облака. Корпус оглушительно дребезжит от попаданий, метал скрипит под натиском сверхъестественного шторма, на своих местах нас швыряет то вверх, то вниз. Я слышу, как спереди истерично хохочет Страйден, но я больше сосредоточен на своих подпрыгивающих внутренностях, пока нас вертит, швыряет и перекатывает взрывом.
Когда мы вылетаем, то все начинает успокаиваться, я слышу странный звук и разворачиваюсь, чтобы взглянуть на Полковника. Он смеется, дико гогочет. Он сидит там взъерошенный — одна рука оканчивается рваным обрубком, другая покрыта кровью и кусками внутренностей убитых — и ржет. Он смотрит на меня, его ледяные глаза блестят.
— Каково ощущать себя героем, Кейдж? — спрашивает он.
Эпилог.
Полковник отсылает суетливого дежурного раздраженным жестом руки. Я нетерпеливо стою там, ожидаю получить на руки свое прощение. Мы вернулись на пост комиссариата, где нам в своем время поведали о задании. За мной со скрипом открывается дверь и входит личный писчий Шеффера, клерикус Амадиель, край его коричневой туники волочится по полу. С ним кто-то еще, молодой человек, на его лице татуировка черепа и шестеренки Адептус Механикус. Амадиель держит в руках связку прощений, в то время как техноадепт несет какое-то причудливое устройство, которое выглядит, словно помесь лазпистолета и паука.