Не бойся перемен

 Это был адрес Павла. Войтюк водил Агату к Павлу! Почему именно ее и сейчас? И почему об этом не сказал мне? Ах, брехун! Лживый сукин сын! Умудряться врать всем сразу – Агате, Павлу и мне. И не «споткнуться» при этом, а развести всех по своим углам. А после еще и грозно порычать от ревности у меня дома.

 Это было уже слишком.

 - Людмила Павловна, - позвала я нежным голосом подругу в трубку телефона. – Зайдите в приемную, пожалуйста.

 Люся появилась через две минуты и направилась в кабинет Войтюка. Естественно, она решила, что ее вызвал именно он.

 - Минутку, Людмила Павловна, - встала я из-за стола. – Пройдите за мной. – Я вышла из кабинета и быстрым шагом направилась к выходу.

 И только на скамейке соседского дворика, где нас никто не мог видеть, я смогла, наконец, быстро изложить подруге, что узнала от Агеева.

 - Как можно наворотить столько лжи и при этом еще устраивать мне вечерние проверки, как в армии? – возмущалась я.

 - Но он же помнит, что Шурик их «пасет», - резонно возразила Люся. – Или ты думаешь, что такое можно забыть? Значит, у него не было другого выхода.

 - Да дело не в том, что он врет. Я же понимаю, что он себе не хозяин в данной ситуации. Но что делать мне? Ласково встречать его вечерами и укладывать в мягкую постельку? С любовью?

 - Просто поговори с ним, - Люся встала со скамьи, и протянула мне руку. – Пошли, а то нас уже скоро искать начнут.

 - Люся, - я неохотно присоединилась к ней, - знаешь, хорошенько обдумав всю нынешнюю ситуацию, я пришла к выводу, что если немедленно уволюсь, то тем самым, спасу все – и Сергея, и фирму.

 Подруга встала, как вкопанная.

 - Что?

 - Ты прекрасно слышала, – я посмотрела на Люсю и поняла, что попала в «десятку». Моя подружка, умница, сама давно пришла к такому же выводу, но молчала.

 - Машуля, - она вдруг крепко обняла меня, - давай не будем делать никаких поспешных шагов. А вечером, соблюдая все законы конспирации, ты придешь ко мне ужинать. Вот тогда и поговорим обо всем подробно.

 - Хорошо, но учти, времени у нас осталось очень мало. Как бы не опоздать.

 - Ты где была? – вызвал меня к себе Сергей.

 - В туалете.

 - Полчаса? Что случилось?

 - Я не собираюсь вдаваться в детали.

 - Но ты себя нормально чувствуешь?

 - Нет, не нормально. Но это неважно.

 - В чем дело, Маша? – Сергей поднялся с кресла и подошел ко мне. – Ты вся бледная, и с утра какая-то не такая...

 - Я не буду сейчас ничего объяснять.

 - Хорошо, - он протянул руку, пытаясь прикоснуться ко мне, но я резко отодвинулась. – Так, повторяю, в чем дело? – голос Войтюка стал резким.

 - Я уже сказала.

 - Но я ничего не понимаю. Ты будто стеной от меня отгородилась, ведешь себя, как чужая, и мне это не нравится.

 - Успокаивать вас некогда, шеф, в приемной полно народу. Так что отложим все споры на потом. Кофе, Сергей Николаевич?

 - Да, спасибо. – Войтюк хмурился, подозрительно глядя мне вслед. А я вышла к себе, не ощущая никаких угрызений совести. Пусть волнуется, паразит. И ради этого эгоиста и тупицы я готова пожертвовать чувством собственного достоинства и работой. Господи, кто бы вразумил меня, как поступить? Как не совершить роковую ошибку? И не испоганить жизнь и себе и другим.

 В течение дня Сергей несколько раз пытался поговорить со мной, чтобы понять, почему я веду себя не так, как обычно. Я отказывалась давать объяснения, отводя глаза, чтобы скрыть бушующую в них ярость. В конце концов, Войтюк сказал:

 - Я не знаю, что происходит, Маша, но не успокоюсь, пока не выясню. Ведь еще утром все было отлично. А на работу ты появилась уже вот такая, - он показал в мою сторону руку с выставленным средним пальцем. - Я не идиот, и прекрасно вижу, что больше всего на свете тебе хочется меня задушить. Что же, я не возражаю. Но требую знать за что! В чем моя вина? Отвечай!

 - Все вечером, прекрасный принц, и объяснения, и убийство, - медовым голосом пообещала я, и выплыла из кабинета. 

 Домой я добиралась на метро, так как мои польские «ухажеры» засели за бумаги и собирались задерживаться в офисе допоздна. Пани Агата тоже оставалась у себя в кабинете. Сегодня прекрасная пани была со мной удивительно мила и приветлива. Что доказывало: мне явно готовили персональную гадость.

 Переодевшись в спортивный костюм для пробежек, я отправилась ужинать к Люсе. Атмосфера ее дома всегда успокаивала меня. Мити, крестника, не было, он гулял во дворе с друзьями. Валера, поняв, что у нас важный разговор, исчез в гостиной. Так что мы с Люсей, оккупировав кухню, смогли, наконец, все спокойно обсудить.

 - Ты права, - согласилась со мной подруга, вернувшись к утреннему разговору, - я действительно анализировала создавшуюся ситуацию, и пришла к выводу, что ты можешь пострадать. 

 - И что? У тебя есть какое-то предложение? Мы можем что-то сделать? Потому что, я – не Жанна д,Арк, Люся, и добровольно отдавать себя на заклание не хочу. Как и ждать того, что Сергей будет вынужден уволить меня ради блага коллектива. 

 - Все зависит от Агаты, Маша, ты это понимаешь не хуже меня. Если бы не ее давние обиды, я была бы уверена, что Нестеренко ничего не светит. Он и так за эту неделю весь извелся, не зная, чей зад лизать первым, урод.

 - Больше всего меня расстраивает то, что Сережа ничего не рассказывает о своих вечерних свиданиях, - тихо призналась я подруге. – И поэтому я не ориентируюсь, как Агата сейчас относится к нему, ко мне, и к тому, что мы вместе. Перегорела ее бывшая обида, или все еще жива? Нужна ей эта сатисфакция, или пани просто мило, по-женски, пугает бывшего любовника? 

 - Да уж. Попали мы с тобой в переделку, - вздохнула Люся. – Ты давай ешь, без вины виноватая, - она пододвинула ко мне тарелку с борщом. - Вон, как вся с лица спала. Ешь, а я пока расскажу, что собираюсь сделать. – Люся села напротив меня и решительно заявила. - Я хочу завтра пойти к Агате с предложением, что уговорю тебя уволиться. Ешь, не таращись и не перебивай меня. Я объясню пани, что сама вычислила ситуацию, и понимаю, что от ее решения зависит судьба не только Войтюка и всего коллектива, но и моя, персональная судьба.

 - Может, я сама поговорю...? – но Люся не дала мне закончить.

 - Никаких «сама», потому что все испортишь. Мой интерес вполне закономерен, я – юрист и человек Войтюка, вот и переживаю за свое будущее, как и за будущее фирмы.

 - Поэтому предлагаешь меня, как агнца на заклание?

 - Ну да. 

 - А чего ты хочешь добиться этим заявлением?

 - Ее реакции, конечно. Хоть как-то ей нужно будет мне ответить? И тогда сразу станет понятно, на каком мы свете и что делать дальше. Как тебе мое предложение?

 - Ох, рискуем мы с тобой, подружка.

 - Успокойся, все еще может повернуться совсем иначе.

 - Ты о чем?

 - А вдруг выяснится, что мнение Збышевской о тебе изменилось? Ведь мы все время думаем об Агате только плохо, ну, а если это не так? Вдруг она перестала подозревать тебя и Сергея? Доказательств то никаких? Или вообще это уже не играет для нее роль? И что, она испоганит жизнь хорошей женщине только потому, что той «повезло» сидеть в приемной? 

 - Ах, Люся, твои слова, да Агате в уши.

 - Вот завтра все и выяснится. 

 - А Сергей? Ему мы скажем?

 - Думаю, не стоит, Маша. Это наши, женские разборки. Тем более что Сереже пани могла наобещать все, что угодно, лишь бы держать его на коротком поводке. Так что на ее слово Войтюку полагаться нельзя.

 - Согласна.

 - И еще – если Сергей узнает о наших планах, он страшно возмутится. Будет орать, что я тебя подставляю, и категорически запретит вмешиваться.

 - Ты права, Люся. Сергею мы говорить ничего не будем. Это наш выбор, так что и за последствия нам отвечать.

 Домой я пришла к одиннадцати и на лестничной площадке у квартиры «нашла» обеспокоенного Войтюка. Увидев меня в спортивном костюме, целую и невредимую, он облегченно вздохнул и улыбнулся.