Фаэты (Журнальный вариант)

Крутогоров осветил фонарем коридор. Свет отражался в полированных стенах, на потолке, на полу, который словно поднимался в гору, хотя никакой подъем не ощущался. На станции были свои законы, вызванные конфигурацией обода, его вращением и центробежной силой.

Крутогоров и Далька, медленно ступая, припечатывая каждый шаг, лишь усилием воли заставляли себя двигаться. В конце коридора, словно спускаясь с горы, к ним приближался космонавт в скафандре. Это был Галактион Александрович.

— На станции нет никого: ни живого, ни мертвого, но есть немало предметов, представляющих интерес для археологов. Мы не будем сейчас что-либо трогать, вернемся на «Поиск», чтобы присутствовать при исследовании мумии.

Даль с неохотой покидал древнюю космическую станцию фаэтов, представляя себе, как жили здесь когда-то герои рассказа, который он почти выучил наизусть, воспринимая его персонажи как действительно знакомых живых людей (именно людей!).

Мужчины вернулись на корабль, где их уже ждали Эльга Сергеевна с Таней и пилот Розмыслов, когда-то знаменитый футболист, а впоследствии начальник крупнейшей орбитальной станции «Гагарин».

— Это человек! — заявила Эльга Сергеевна, указывая на плававшую посередине кабины ледяную мумию.

— Человек? — переспросил Галактион Александрович. — Земная женщина?

Эльга Сергеевна кивнула.

— Я подозревал это! — высокопарно начал Галактион Александрович. — Все теперь становится на свои места! Конец сказкам! — и он обернулся к недоумевающему Дальке. — Да, да! Конец сказкам! Они уступают место новой научной гипотезе, которая не высказывалась мной, пока не стала подтвержденной теорией, — и он кивнул на мумию.

— Ничего не понимаю, — отозвался Даль.

— У меня нет оснований сомневаться в опытности Эльги Сергеевны, великолепного анатома, каким и надлежит быть настоящему археологу. И если она произнесла свой приговор «ЧЕЛОВЕК!» — значит, это действительно человек. Никакое другое разумное существо не может во всех деталях, если это слово применимо в подобном случае, быть тождественно человеку.

— Может быть, это и не вполне научно, но мне жаль эту неизвестную, — сказала Таня.

— В данном случае было бы крайне важно выяснить, когда же эта женщина, исследовательница космоса, прилетела сюда с Земли. Да, да! Вот вам доказательство существования на Земле древней цивилизации, достигавшей поразительно высокого уровня. Наши предки, оказывается, летали и над Землей, и даже сюда, в космос, где сооружали себе космические базы. Это новый взгляд на историю человеческой культуры. Она вовсе не развивалась только в одном направлении. Были спады, возврат к дикости, вызванные, по-видимому, глобальными катаклизмами. Очевидно, существовал когда-то знаменитый континент Мю в Тихом океане, на котором человечество поднялось до высших достижений культуры. Все остальные очаги цивилизации на других материках, в том числе и на Атлантиде, — это лишь колонии могучего сосредоточения разума на материке Мю. Становятся понятными такие загадки истории, как, скажем, семь городов Мохенджодаро (Холма мертвых) в Пакистане, предшествовавших на одном и том же месте один другому. В самом древнем городе казалось необъяснимым отсутствие храмов и дворцов, но в то же время в нем были прямолинейные улицы с многоэтажными домами, где каждая квартира имела водопровод и канализацию, которым больше десятка тысяч лет! И, оказывается, здесь, в космосе, находится разгадка колоний материка Мю, имевшего сообщение не только со всеми материками Земли на летающих колесницах (вимана), но и с космическими базами, созданными около других планет! Мы вернемся на Землю, чтобы сообщить об этом ученому миру!

— Не рано ли? — усомнился Даль. — Если мы нашли мумию человека в космосе, это еще не значит, что люди летали сюда в древности. Может быть, люди произошли от тех, кто летал здесь и долетел до Земли?

— Это исключено, — оборвал Галактион Александрович.

— Почему? — не унимался Далька.

— Потому что это противоречит теории Дарвина, лежащей в основе наших знаний. Человек произошел от земных приматов.

— Но почему же теорию Дарвина нельзя распространить не только на Землю, но и на всю солнечную систему хотя бы?

— Потому что это противоречит научным воззрениям и, следовательно, антинаучно.

— А твое предположение о древних, но погибших людских цивилизациях более научно?

— Да. Это новое откровение науки, и я рад, что им окупается наш опасный рейс. Космическая мумия откроет новую страницу земной археологии.

— Но нам еще предстоит спуститься на Марс, — напомнил Даль.

— Только для того, чтобы доказать, что там нет, не было и не могло быть разумной жизни, — заключил Галактион Александрович.

Космонавты с почтением смотрели на профессора и с интересом поглядывали на его младшего брата.

— Увидим, — сказал Даль.

2. ХРУСТАЛЬНЫЙ ГРОБ

Накануне отлета «Поиска» с Фобоса на Марс Таня и Даль в скафандрах летели внутри прозрачной трубы оранжереи. Почва, на которой выращивались растения, давно окаменела, как и остатки стебельков. Таня тщательно собирала этот «мусор», не обращая внимания на беспокойного Дальку. А он все торопил девушку, сокрушаясь, что она такая же дотошная, как и ее старшая сестра. Из-за этой задержки им пришлось даже включить ракетницы для разгона. Даль первый обратил внимание, что передняя часть оранжереи выглядит как-то необычно.

Возможно, здесь когда-то был выход в космос, но сейчас его прикрывал прозрачный куб.

Даль начал торможение с помощью ракетницы. Таня последовала его примеру. Ухватившись друг за друга, кувыркаясь, задевая за стенки оранжереи, они еще некоторое время неслись вперед, цепляясь руками за окаменевшие грядки, чтобы остановиться.

Наконец они уперлись в торцовую прозрачную стенку и одновременно вскрикнули. За стеной в пустом пространстве, как в сказке, висели два саркофага. Крышки их были прозрачны, и Таня с Далькой, прижавшись шлемами к перегородке, могли рассмотреть лежащие в них мумии.

— Надо доложить Галактиону Александровичу, — прошептала Таня.

— Что вы там шепчетесь? — прозвучал в шлемофоне голос профессора. Очевидно, он внимательно следил за каждым словом путешествующих по оранжерее.

— Мы обнаружили склеп. В нем два гроба.

— Опиши внешность саркофагов.

— Размерами с обыкновенный гроб, чуть толще. И лежат в них мумии как живые. Рыжебородый мужчина и…

— Красавица необыкновенная! — перебила Таня.

— Вот они, люди с материка Мю, — сказал профессор. — Ничего не предпринимайте без меня. Мы с Эльгой Сергеевной и Георгием Петровичем вылетаем к вам.

— На всякий случай захватите лазер. Двери не видно. Не знаю, как они входили-выходили.

— Вы поразитесь, какая это красавица!

— А меня бородач интересует. Необыкновенное лицо! Нос у него начинается выше бровей. Невольно вспомнишь гробницу древних майя в Храме Надписей в Паленке. Нефритовая маска и две скульптурные головы носолобых…

— Мы летим к вам. Ждите.

— Чудно. Как там носолобые? — поинтересовался Крутогоров.

— Сами увидите.

— Мне как-то не по себе, — призналась Таня.

— Не бойся, — отозвался Даль. — Постой-ка, что это? А ведь в кубе воздух!

— Как это ты определил? — спросил издалека Галактион Александрович.

— По преломлению света. Если смотреть под определенным углом, звезды смещаются.

— Значит, гробница посещалась, — заключил Галактион Александрович. — Их было трое. Они ждали смены с материка Мю. Двое умерли и были похоронены третьей. Вероятно, она посещала их. Потом узнала о гибели материка Мю, поняла, что никогда не вернется на Землю, потеряла рассудок…

Скоро Таня и Даль увидели в сужающейся вдали оранжерее три движущиеся точки. Их прикрывало облачко дыма от ракетниц. Фигуры в скафандрах вынырнули из него уже совсем близко и подлетели к торцовой стене оранжереи.

— Так вот оно где кладбище людей Мю, — сказал профессор. — Отнесли в самое отдаленное место. Мумии превосходны! Они украсят земные музеи.