Страница 51 из 66
Он последовал за Фернаном и решил задержать его. Фернан с живостью ему ответил. Полицейский его задержал. В полицейском участке Фернан говорил об обете, о паломничестве, о вещах, которые во всех полицейских участках мира кажутся слабо согласующимися с общественным порядком.
— Она бросила мне вызов, — сказал Фернан.
— Кто?
Фернан предпочел промолчать. У него произвели обыск. Нашли бриллианты. Заработал он пятнадцать лет, попал под амнистию.
Сейчас он держит маленький обувной магазинчик под названием «Для нежных ног» на бульваре Нотр-Дам, напротив храма. Это старик, который ничего не пьет, кроме воды, и ухмыляется, когда видит какие- нибудь проходящие мимо шествия.
Анонимщик
Письмо опустили в почтовый ящик в начале второй половины дня. Его там не было в одиннадцать часов, когда Жюльетта забирала свою почту. Его тем более не было в час дня, когда Жюльетта спустилась, чтобы купить хлеба. Но оно оказалось там часом позже, когда Жюльетта вышла, чтобы сходить к своему парикмахеру. Жюльетта заметила конверт через сеточку почтового ящика и подумала, что речь идет о рекламном проспекте. Потом же, видя, что на конверте нет никакого адреса, она подумала: «Это горничная. Оправдывается, почему не пришла». Остановившись, она разорвала конверт, развернула записку, которая содержала две строчки, написанные заглавными буквами: «Ваш муж вам изменяет. Проверьте, чем он занят, когда говорит вам, что он в командировке».
И Жюльетта надолго застыла как мертвая: руки у живота, рот полуоткрыт. Марсель? Марсель, который как раз сегодня утром спозаранку отправился, чтобы выступать в суде Шарбра? Она дотащилась до лифта, поднялась на свой четвертый этаж, уже еле держась на ногах, и буквально рухнула на кровать. Жюльетта была уверена в Марселе, но… Анонимное письмо — это отвратительная грязь, но… Теперь это «но» вкралось в ее жизнь, и ничто, наверное, больше не будет, как прежде…
Когда Марсель вернулся, наступила ночь. Из прихожей он прокричал:
— Ты знаешь, я выиграл! Это было нелегко… Где ты?.. Могла бы зажечь свет!
Он включил свет и остановился как вкопанный, когда увидел лежащую Жюльетту.
— Что с тобой?.. Ты заболела?
Она протянула ему письмо, которое он мигом прочитал.
— Послушай, Жюльетта! Надеюсь, ты не поверила ни единому слову?.. Ну ответь.
Она наблюдала за ним и удивлялась, внезапно обнаружив какого-то незнакомца. Марсель в гневе! Марсель, разыгрывающий возмущение! Марсель, сжимающий пальцы в кулаки!
— Умоляю тебя, — прошептала она. — Мне и так уже достаточно плохо.
И тогда появился другой Марсель, который встал около кровати на колени, который принялся оправдываться, говорил слишком много… Сколько слов! Что это доказывало? И разве любовь, нуждающаяся в доказательствах, все еще остается любовью?
— Ты не веришь мне? — сказал Марсель.
Теперь они смотрели друг на друга как два врага. Как быстро все изменилось! Три года безупречного единства и за несколько минут эта необъяснимая стычка! Марсель уже открывал свой портфель, доставал оттуда толстые папки, письма.
— Поскольку ты мне не веришь… может быть, ты поверишь этим документам… Читай! Да-да!.. Я настаиваю. Тут ты можешь видеть день и час судебного заседания. Держи! Вот другие бумаги… У меня есть счет из ресторана.
Жюльетта была вынуждена признать очевидное. У нее появилась дрожащая улыбка, но Марсель все не унимался.
— Все-таки очень грустно докатиться до такого. В конце концов, Жюльетта, ты меня знаешь! Ты прекрасно понимаешь, что я не способен на…
Она с нежностью прервала его:
— Встань на мое место. Представь себе, что ты, в свою очередь, получаешь письмо: «Ваша жена вам изменяет, как только вы уезжаете в провинцию».
Марсель задумался.
— Конечно, — согласился он. — Я более уязвим, чем любой другой… из-за моей работы… Я вижу слишком много разводов… Знаешь, что я думаю? Анонимщик ошибся почтовым ящиком… Почтовый ящик как раз под нашим… это ведь Вошеров?.. Молодая пара… он — коммивояжер…
— Значит, ты думаешь, он изменяет своей жене?
Марсель провел ладонью по глазам, пожал плечами.
— Я мерзкий. Ты права. Достаточно одного такого письма… Ах! Как ужасно! Люди, которые пишут анонимные письма, нутром знают, что каждый из нас в чем-то виноват. Раздавая удары направо и налево, они не ошибутся и рано или поздно попадут верно!
Адвокат присел на край постели и взял Жюльетту за руку.
— Это напоминает еще один судебный процесс, — сказал он. — В то время я был практикантом. Судили молодую женщину, которая писала отвратительные письма, вроде вот этого…
Он скомкал анонимное письмо и бросил далеко от себя.
— Обычно, — продолжил он, — анонимщиками являются женщины, озлобленные, страдающие от неудовлетворенности жизнью. Иногда эти женщины частично невменяемы. Эта же была абсолютно в здравом уме. Единственное, отчего она писала эти письма, так из скуки. И поскольку председатель заметил ей, что это является недостаточным основанием, я вспоминаю ее ответ: «Мне нужны эмоции».
— Я не понимаю, — сказала Жюльетта.
— Да нет же, — сказал Марсель, — понять можно… Я хорошо представляю какую-нибудь женщину, затерянную в коробке, вроде нашей, где она никого не знает. Она думает о всех этих таинственных жизнях вокруг нее. И однажды пишет свое первое письмо. Она спешит его тут же разорвать. Но она разволновалась! Вроде подростка, который только что сочинил свою первую поэму. Она представляет своего адресата с искаженным лицом. Она чувствует удар, удар в самое сердце. Тогда она начинает снова. Она запирается. Достает свою бумагу, авторучку. Ее кровь бежит в жилах все быстрее. Злоба, как и любовь, имеет свои радости. Про себя она сочиняет фразы. Она все может себе позволить. Она всемогуща.
— Как это странно! — проговорила Жюльетта.
— Она тщательно оттачивает свой почерк, — продолжает адвокат. — Ей нужно добиться букв чистых, гладких, как лезвия. Когда хотят погубить счастье, ударить нужно один-единственный раз по самую рукоять. Затем она пробует все более и более краткие формулировки. Она дрожит от возбуждения. Оружие ее готово… О! Все это прекрасно связано одно с другим. Для какого-нибудь адвоката это пустяковое дело… Свое первое письмо она бросает в почтовый ящик почти наугад. Он настолько беззащитен, почтовый ящик. На маленькой дверце его есть визитная карточка: «Господин и госпожа Дюран». В общем, приглашение!.. Теперь начинаются самые острые, радостные ощущения! Речь идет о том, чтобы незаметно следить за ящиком. Есть! Письмо взято. На следующий день консьержа спрашивают с равнодушным видом:
— Я не видела госпожу Дюран. Она в отъезде?
— Она плохо себя чувствует, — отвечает вахтер. — Среди ночи вызывали врача.
Нужно опереться спиной о стену. День проходит как сон. О Дюранах думают с некоторого рода дружелюбием. Начинают следить за ними. Он выглядит озабоченным; у нее синяки под глазами. Может быть, второе письмо ускорит ход вещей?.. Каких вещей? Этого не знают. Воображение начинает работать, возникают картины, это как наркотик. Думают об этом, совершая свой туалет, делая покупки, готовя обед на кухне, моя посуду, ведя хозяйство… Больше уже никогда человек не остается один. «Значит, он, наверное, должен ей сказать… А она ему отвечает…» Сцены следуют одна за другой, то трогательные, то трагические…
— Да ты произносишь речь защитника! — прервала его Жюльетта.
— Это верно. Я увлекаюсь. Это такой любопытный случай.
— Но ты все же не получишь, наверное, оправдательного приговора?
— Кто знает? Я вижу столько способов привлечь внимание суда! Если уж на то пошло, анонимщик является, возможно, лишь несчастным существом!
Марсель начал раздеваться.
— Не хочешь поесть? — спросила Жюльетта.
— Нет, спасибо. Я немного устал, а завтра я должен быть в Валансьенне до полудня. Давай, дорогая, больше не думай об этом письме. А если придут другие, сожги их!