Страница 18 из 30
– Но ведь Дэйл-то хорошо знал Бада? – спросил Мэннеринг, которого этот разговор все более заинтересовывал.
– И да, и нет. Дэйл ни разу не видел этого типа без платка на роже. Еще вчера он говорил нам со Слимом:
"Обещаю содрать эту чертову тряпку, коли парень не перестанет действовать мне на психику!"
Лэнки глубоко вздохнул.
– Возможно, он и впрямь содрал шарф, а Баду это пришлось не по нутру. Скажите по-честному, выдумаете, это Бад их пристрелил?
– Если это тебе не дает покоя, можешь спросить у него самого!
– Вот уж мерси! И без глупостей, мистер Миллер, пусть все это останется между нами, ладно?
Шофер тихонько хихикнул.
– А я знаю, зачем он прикрывает морду шарфом, этот Бад!
– Не может быть!
– Потому что у него борода! – Лэнки презрительно сморщился. – И не такая, как у парня, которому просто некогда побриться, понимаете? Нет, как у какого-нибудь белоручки, который может ухаживать за своей порослью на физиономии каждое утро. Какой-нибудь лекаришко... или художник, только почище на вид...
Мэннеринг про себя посетовал, что это глубокомысленное замечание не достигло очаровательных ушек Лорны. Такси, уже некоторое время катившее по Бэйсуотер-роуд, притормозило и подъехало к мужчине высокого роста, довольно быстро шедшему по тротуару. Он был одет в скверно сшитое темно-синее пальто и черную фетровую шляпу, а в руке нес объемистый кожаный портфель. Бад и в самом деле мог сойти за врача... Когда новый пассажир садился в такси, Джон мог рассмотреть его без помех. Бад снял шарф. Смуглое лицо, скрывая рот, обрамляла ухоженная борода клинышком. Глаза Мэннеринга, скрытые очками, тоже поблескивали, но... от удовольствия – Бад угодил-таки в ловушку!
– Куда мы едем? – сразу спросил он.
– В Олдгейт, – отозвался Джон.
– Ты слышал, Лэнки? Олдгейт!
– Я не глухой, – ответил маленький шофер такси ничего не выражающим голосом.
С точки зрения общества, Ларк-Белка обладал самыми прискорбными и предосудительными недостатками, но Мэннеринг считал его милейшим человеком, всегда жизнерадостным и не способным причинить зло даже сороконожке. Однако Джон не без некоторого опасения позвонил в дверь лучшего взломщика Британских островов (лучшего, ибо Дэйл-Мандраж навсегда утратил возможность соревноваться с Ларком, а Барон весьма разумно ушел в отставку). Весь план Джона базировался на двух неизвестных: во-первых, знаком ли Бад с Ларком? А во-вторых, если даже, по счастью, они никогда друг друга не видели, сумеет ли Ларк сыграть роль одного из королей скупщиков краденого?
Третий вопрос (знает ли Лэнки Ларка) решился сам собой, ибо Бад велел тщедушному шоферу и его не менее потрепанному такси отправляться в "известное место" и там ожидать. Лэнки послушно удалился, оставив Джона и Бада у дома Ларка.
Ларк сразу открыл дверь, и Джон успокоился. Увидев невысокого человечка с живыми и круглыми карими глазами – совсем как у зверька, давшего Ларку его кличку, – Бад и бровью не повел. Впрочем, у Ларка были не только глаза, но и манеры беличьи – быстрота и воинственный нрав. Одевался он обычно с пышностью весьма дурного тона, что вполне подходило для богатого скупщика краденого. В тот вечер Ларк даже несколько преувеличил этот свой недостаток, и весьма кстати – умопомрачительный вышитый жилет едва сходился на выступающем брюшке, достойном нотариуса. Справедливости ради надо заметить, что два часа назад, когда Джон заезжал сюда, никакого живота у Ларка не было и в помине.
– Вы опоздали на пять минут! – величественным тоном заметил Ларк.
Мэннеринг извинился. Бад пробурчал что-то неопределенное, и все трое вошли в небольшую комнату. Единственная лампа освещала круглый стол, покрытый бархатной скатертью, все остальное тонуло в полумраке – очевидно, таков был замысел хозяина дома.
– Мы принесли вам единственные в мире сокровища, мистер Смит, – сразу пошел в наступление Бад.
– Нечего устраивать мне тут предвыборную речь, мой мальчик, знаю я твои драгоценности! Да и вообще все цацки, какие только стоят внимания...
Тут уж Ларк не совсем врал...
– Двести тысяч, мистер Смит, вам подходит такая цена? – быстро вмешался Мэннеринг.
– Сто, – безапелляционно возразил скупщик.
– Вы что, издеваетесь надо мной? – взвыл Бад. – Я пришел...
– Можешь сразу топать обратно, если недоволен! – спокойно возразил Ларк. – Но зря ты так кипятишься! Покажи-ка лучше товар...
Немного поколебавшись, Бад открыл портфель и начал один за другим выкладывать футляры из замши и кожи на красную скатерть, покрывавшую стол. Ларк открыл первый футляр, и несколько камней выкатились на стол. Джон узнал два кольца, брильянтовое ожерелье и украшенный сапфирами браслет. Все это принадлежало Лорне. Еще несколько камней, вынутых из оправы, опознать было значительно труднее. В других футлярах оказалась коллекция Сванмора вся целиком, большая же часть драгоценностей "Куинс" исчезла – в основном изумруды. Джон пришел к выводу, что Клара Гаррис питает к этим камням особое пристрастие, а Бад – гораздо щедрее, чем ему хочется показать.
– Слушай, Миллер, ты знаешь, с чего это твоему приятелю не терпится побыстрее сплавить эти камешки? – неожиданно спросил Белка.
– Думаю, он торопится вернуться к себе в Америку и не знает, как перевезти их через океан, – отозвался Мэннеринг.
Черные глаза метнули в Джона молнию, а он безмятежно улыбался, словно не замечая, что парень кипит от ярости. Тем временем Ларк пододвинул стул и сел изучать драгоценности.
– Американец он или патагонец, а принес неплохой улов! Садитесь, если хотите, но не мешайте мне работать.
Он натянул тонкие и эластичные замшевые перчатки и пояснил:
– Если мы не сговоримся насчет цены, у меня нет ни малейшего желания делать вам подарок в виде собственных отпечатков пальцев, дети мои!
И Ларк принялся изучать камень за камнем, вертя их перед глазами и манипулируя лупой так естественно и непринужденно, как будто всю жизнь занимался скупкой драгоценностей, а не добывал их самыми разнообразными, но всегда нелегальными способами. Наконец Ларк взял список, составленный Бадом, и другой, тот, что незадолго до этого принес ему Мэннеринг, чтобы самым скрупулезным образом проверить наличие каждой вещи. Медленно проходила минута за минутой. Для обоих мужчин, стоящих у стола не отводя глаз от каждого движения Белки, время тянулось невыносимо долго.
Наконец Ларк поднял голову.
– Тут не все драгоценности, – изрек он. – Общая стоимость максимум восемьдесят тысяч фунтов.
– Да, тут и впрямь не все, – мрачно согласился Бад, – несколько цацек я оставил себе. Но и оставшиеся стоят гораздо больше восьмидесяти тысяч!
Мэннеринг, мечтающий как можно скорее покончить с этим делом, решил, что пора вмешаться.
– Вы сами отлично знаете, мистер Смит, что мы с вами только что сошлись на ста пятидесяти тысячах, – благодушно проворчал он. – Вы сейчас занижаете цену, мой приятель завышает, все это – по правилам игры. Да вот только камешки слишком опасны, чтобы тратить время на такого рода игры. Говорите свою цену, и покончим с этим раз и навсегда.
Ларк сделал вид, будто задумался, снова поглядел на списки, которые все еще держал в руке, и тяжело вздохнул.
– Сто двадцать тысяч.
– По-моему, это вполне божеская цена, – сказал Мэннеринг Баду, заметив, что тот недовольно ворчит себе в бороду. – И вы не можете подозревать меня, что я хотел обвести вас вокруг пальца, потому что мои комиссионные зависят от того, что получите вы сами!
– Верно, а я и позабыл про ваши комиссионные, – буркнул Бад.
– Зато я – нет! Значит, сто двадцать тысяч, мистер Смит. Мы согласны.
– Имейте в виду, что ваш товарец настолько "красный", что мне придется лет пять хранить его, даже не прикасаясь к нему, – жалобно заметил Белка, окончательно вошедший в роль скупщика. – Ну ладно! Я не стану крохоборствовать из-за каких-то там нескольких тысяч... в конце концов, я никогда не мог устоять перед хорошим камешком...