Страница 57 из 67
К этому он добавляет:
«Удивление наше было чрезвычайно, когда мы узнали, что Наполеон решился отступить и направил свой путь на Смоленскую дорогу, столько раз опустошенную. Наконец час освобождения настал: сердца наши исполнились радости и надежд».
Это значит, что 13 (25) октября 1812 года Наполеон с остатками своей армии начал отступать в направлении Смоленска, и с этого момента, как пишет Е. Гречена, «начался заключительный этап войны, в котором М.И.Кутузов в очередной раз проявил себя как полководец, ненавидевший активные действия».
Уточним: в тот момент у Кутузова было 87 000 человек при 622 орудиях плюс 28 казачьих полков, то есть еще примерно 14 000 человек.
У Наполеона же на момент выхода из Москвы было 116 000 человек (включая нестроевых) и 569 орудий.
Как видим, у Наполеона уже не было серьезного превосходства в силе, как в начале войны. Несмотря на это, М.И. Кутузов и здесь не стал наносить противнику решительный удар.
Малоярославец несколько раз переходил из рук в руки. Очевидцы говорят, что это происходило восемь раз и от города остались лишь груды развалин. При этом М.И. Кутузов с главными силами стоял в нескольких километрах от города, а потом вообще приказал двинуться на Калугу, так как якобы боялся, что неприятель обойдет его с фланга.
Получается, что в сражении под Малоярославцем, которое стало третьим по масштабам за всю историю войны 1812 года, после Бородина и Смоленска, Михаил Илларионович не просто оставил город, но и отступил к югу. При этом в своем донесении императору Александру он фальсифицировал результат сражения, объявив, что Малоярославец остался у русских.
А дальше вообще происходило нечто удивительное. Как известно, Наполеон находился в Малоярославце до 15 (27) октября, а потом двинулся на север. При этом Кутузов продолжил отступать на юг. Это выглядит невероятным, но с обеих сторон имело место отступление от отступающего противника…
Считается, что маневры М.И. Кутузова под Малоярославцем стали крупной стратегической победой русской армии, которая завладела инициативой, не допустила выхода противника в южные губернии и вынудила его к отступлению по разоренной Смоленской дороге, что имело для наполеоновской армии фатальные последствия из-за острых проблем со снабжением.
На самом деле все решил генерал Д.С. Дохтуров и его 6-й корпус. При этом, сражаясь за Малоярославец, он постоянно направлял к главнокомандующему гонцов с просьбой срочно прислать подкрепления.
Не получив их, генерал сказал: «Наполеон хочет все же пробиться, но он пробьется только по моему трупу».
Позднее, когда город уже несколько раз перешел из рук в руки, Дохтурова подкрепил 7-й корпус генерала Н.Н. Раевского. К этому времени, правда, ему противостояла уже вся наполеоновская французская армия. Основные же силы М.И. Кутузова так и не двинулись с места. Генерал Дохтуров умолял Кутузова поспешить, но безрезультатно.
Сражение под Малоярославцем
В своих «Записках» генерал А.П. Ермолов, находившийся в тот день рядом с Д.С. Дохтуровым, рассказывает:
«Испросивши позволение генерала Дохтурова, я поручил генерал-адъютанту графу Орлову-Денисову от имени моего донести фельдмаршалу во всей подробности о положении дел наших и о необходимости ускорить движение армии, или город впадет во власть неприятеля. Армия стояла на реке Протве у села Спасского. Неприятным могло казаться объяснение мое фельдмаршалу, когда свидетелями были многие из генералов. Он отправил обратно графа Орлова-Денисова без всякого приказания.
Не с большою благосклонностью принят был вторично посланный от меня (также многие из генералов находились при фельдмаршале), и с настойчивостию объясненная потребность в скорейшем присутствии армии могла иметь вид некоторого замечания или упрека. Он с негодованием плюнул так близко к стоявшему против него посланнику, что тот достал из кармана платок, и замечено, что лицо его имело более в том надобности».
Потрясающее свидетельство! Оказывается, М.И. Кутузов не только не ускорил движение основной армии, но и даже плюнул в лицо того, кто доставил ему просьбу об этом. Тут уж, как говорится, не убавить и не прибавить…
Некоторые историки утверждают, что генерал Дохтуров пошел к Малоярославцу, не ожидая приказания. Но это не так – такой приказ был. И Дмитрий Сергеевич, несмотря на отсутствие поддержки, с честью выполнил поставленную задачу.
В течение всего сражения он находился в самых «горячих точках». Адъютанты умоляли его поберечь себя, но генерал не обращал на это внимания. Он обещал, что Наполеон не пройдет, и он сдержал свое слово.
После Малоярославца Д.С. Дохтуров написал своей жене:
«Целый день я был в сем деле, устал как собака, но, слава Богу, совершенно здоров и невредим. Наши дрались славно, много у нас ранено и убито, но у нашего злодея несравненно более. Я все сделал, что мог; пока не прислали подкрепления, с одним моим корпусом мне было весьма трудно».
В результате французы потеряли под Малоярославцем от 5000 до 7000 человек, а русские – примерно столько же или чуть больше. Но Наполеон в конце концов прекратил бой и отошел от Малоярославца. Войска его остались на левом берегу реки Лужи и вынуждены были двинуться на запад, по Старой Смоленской дороге, разоренной еще при наступлении на Москву. Воздавая почести подвигу Д.С. Дохтурова, император Александр I наградил его за это сражение орденом Святого Георгия 2-й степени.
И все же в конечном итоге русская армия не смогла одержать решительной победы ни под Тарутином, ни под Малоярославцем. При этом М.И. Кутузов с упорством, достойным лучшего применения, придерживал свои основные силы и старался не втягивать их в бой с остатками армии Наполеона.
А вот то, что последовало после 15 (27) октября, когда обе армии начали отступать в направлении друг от друга, историк Н.А. Троицкий называет «парадоксальным, беспримерным в истории войн фактом».
В самом деле, отступая от отступающего противника, М.И. Кутузов не только не вел никакого контрнаступления, но и дал Наполеону огромный выигрыш во времени, а также возможность оторваться от русской армии.
Медлительность М.И. Кутузова труднообъяснима. «Поведение фельдмаршала приводит меня в бешенство» — так написал по этому поводу британский генерал Роберт Вильсон, находившийся наблюдателем при главном штабе русской армии.
В сражении под Вязьмой 22 октября (3 ноября) 1812 года М.И. Кутузов выступил в характерной для него манере: он, как пишет В.И. Левенштерн, «остался безучастным зрителем этого боя».
Это бездействие главнокомандующего не позволило генералу М.А. Милорадовичу, командовавшему авангардом, отрезать под Вязьмой как минимум один, а то и два-три наполеоновских корпуса.
В сражении под Красным 4–6 (16–18) ноября получилось примерно то же самое. Как отмечает В.М. Безотосный, «главные силы Кутузова фактически не участвовали в трехдневных боях».
В обоих случаях М.И. Кутузов, как и под Малоярославцем, стоял с основными силами на близком расстоянии (примерно в восьми кмлометрах), но с места не двигался.
Маршал Ней в сражении под Красным
У военного историка генерала А.И. Михайловского-Данилевского имеется следующая версия произошедшего. Якобы М.И. Кутузов не знал о намерениях Милорадовича произвести атаку, «что явилось следствием недоразумения. Милорадович 21-го числа составил донесение фельдмаршалу, конверт был послан в главную квартиру и при вскрытии найден пустым, так как донесение забыли вложить».
О пресловутом пустом конверте пишут и некоторые другие. А, например, генерал А.П. Ермолов в своих «Записках» утверждает, что Милорадовичу вообще были свойственны беспорядки, каких он не видывал в своей жизни «и с которыми Милорадович не мог разлучиться ни на одну минуту. В ежедневной дислокации войск авангарда назначалась его квартира, и ни одного раза он в ней не находился. Посылаемые за приказаниями офицеры, сталкиваясь по дорогам, его разыскивали».