Страница 3 из 10
– Пап, а что ты знаешь про дольмены? [3]
– Дольмены? – Отец поднял на сына удивленный взгляд: – А почему это ты заинтересовался археологией?
– Да мы же туда поднимались на пикник, – рассмеялся Андрей. – Прикольно! Туда залезть можно, правда, дыра маловата, но тем не менее…
– Вот за что я злюсь на современную молодежь, – строго сказал отец, – так это за легкомыслие, неуважение к памяти тех, кто жил раньше, чувствовал, верил во что-то. Вы сами еще ничего не создали, но тем не менее считаете себя вправе так цинично обращаться с тем, что было создано до вас. Нехорошо это, кощунственно.
– А что не так-то? Они что, священные какие-то?
– Ты здесь родился, вырос, а ничего не знаешь о культуре прошлого. Ты и настоящего не ценишь.
– Пап, ну чего ты опять начинаешь, – сморщился Андрей. – Че такого-то? Ну нельзя же знать все!
– Читать надо побольше, интересоваться, – ворчливо, но уже мягче сказал отец. – Это искусственно созданные сооружения, Андрей. Поставлены они были древними людьми еще в начале бронзового века, примерно в I–III тысячелетиях до нашей эры. И это не просто достопримечательность, это целая культура, которую ученые называют «дольменной». Дольмены есть у нас на Кавказе, есть в Северной Африке, в Европе, в Корее. Они разные по форме и размерам. Никто толком не знает их изначального предназначения, но почему-то люди создали их, перетаскивали многотонные плиты, устанавливали, укладывали. Понимаешь, они видели в этом смысл, это соответствовало их верованиям. А вы туда с ногами, с пивом! Нехорошо…
– Ну мы же не знали…
– Надо всегда думать и помнить, что существуют священные для людей вещи, места, понятия. Что для тебя значит Родина, память о предках? Это имеет для тебя хоть какую-то ценность?
– Ну а как же, – пожал Андрей плечами. – Это понятно. Родина – это страна, город, место, где родился, учился, жил… И про предков ты мне рассказывал, я помню. Контр-адмирал Истомин, который погиб при обороне Севастополя. Там даже памятник на месте его гибели установлен. На Малаховом кургане.
– Да не на Малаховом кургане, а на Зеленом холме! Плохо, Андрей, плохо не знать о предках, их подвигах, плохо не думать о прошлом своей Родины, не ценить ее, не уважать. А ты как офицер российского флота должен не просто уважать, а быть достойным ее!
– Папа, что такое офицерская честь, нам вбили еще в училище, – махнул рукой Андрей.
– Честь офицера заключается не в том, чтобы бить морду каждому, кто наступит тебе в автобусе на ногу, – строго напомнил отец.
– Папа, и не мне, и не в автобусе!
– Я не про тот случай и не про ту девушку! Я говорю в принципе. Ладно, оболтус, домой-то успеешь забежать?
– Вряд ли, пап, – грустно улыбнулся Андрей. – Ты же знаешь, как это у нас делается. Вызвали в штаб, зачитали приказ, и по кораблям. Ты не волнуйся, обычная командировка, автономное плавание, учебные задачи.
– Ладно, – кивнул старый офицер. – Теперь уж мое дело – стариковское. Ты вот что, Андрюша… Вы ведь наверняка в Севастополь зайдете, у нас ведь на рейде ни одного боевого я не видел. Ты найди там время, сходи на улицу Суворова… Во Владимирский собор. Просто постой над могилами [4], подумай… Там ведь могила твоего великого предка. Ты ведь уже не мальчик, Андрей, пора тебе взрослеть, мужать.
– Ладно, пап, – слишком поспешно ответил Андрей, – посмотрим. – Как время будет.
Вот чего Андрей Истомин терпеть не мог, так это бессмысленных споров. А таковыми зачастую и были споры с отцом. И сейчас, глядя на крутой «истоминский» лысеющий череп, он думал о том, что вот так же когда-нибудь состарится, будет брюзжать про то, что в его время офицеры были другими и флот был другим, да и вообще многое… А вот сейчас… Андрей невольно провел рукой по своим жестким коротко остриженным волосам и представил на их месте бледную проплешину. Нет, таким он не будет, он-то понимает, что все меняется и ничто не может оставаться по старому.
Москва. Проспект Академика Сахарова
Черная иномарка с военными номерами, которая пару минут назад вывернула из ворот Главного штаба ВМФ, уверенно выскочила на проспект и понеслась прочь от центра. Через пять минут военная машина стала прижиматься вправо к тротуару и наконец на глазах хмурого инспектора ДПС остановилась под знаком «остановка запрещена». Инспектор помялся, но все же двинулся в сторону нарушителя. В ситуациях, когда автомобиль принадлежал «неприкасаемым» лицам или организациям, он обязан был принять меры, чтобы ликвидировать нарушение или оказать помощь, если таковая потребуется. Сейчас он подойдет к машине, а в окно ему не очень корректно бросят, чтобы не совался, если дорога работа и карьера. И выслушать придется многое, вплоть до матерных оскорблений, это неизбежно. А он должен не реагировать и лишь вежливо попросить, чтобы уехали из-под знака.
Инспектор не успел выполнить самую неприятную часть своей работы, как позади военного авто лихо припарковалась подлетевшая иномарка. Номера этой машины говорили о принадлежности ее пассажиров к депутатскому корпусу. Инспектор не успел подойти, как из депутатской машины вылез мужчина и пересел в иномарку штаба ВМФ. Обе машины одновременно сорвались с места. Инспектор облегченно выдохнул и бросился тормозить поток на двух крайних полосах, чтобы не создавать аварийной ситуации. Не прошло и минуты, как обе иномарки исчезли из вида.
– Что ж вы так? – брезгливо поморщился человек в форме контр-адмирала. – Сказали бы, и я заехал к вам в Думу. Шпионский детектив какой-то.
– Всеволод Борисович, – с легкой укоризной в голосе сказал депутат. – А как бы это выглядело? Контр-адмирал флота заявляется в Думу. Да нас потом журналюги наизнанку бы вывернули. А фантазия у них ого-го-го, не мне вам рассказывать! Ничего, поиграем немного в шпионов, нам не привыкать.
– Я не понимаю, а вам-то чего бояться? «Газпром» у нас государство в государстве. Даже неизвестно, какое в каком! То ли «Газпром» в России, то ли Россия в «Газпроме».
– Знаю, слышал я эту шутку. Но только Россия делает политику разными путями и разными средствами. В том числе и руками «Газпрома». А Парагвай – это очень лакомый кусочек, не зря же его называют «сердцем» Южной Америки. Если он будет нашим союзником, хоть на сколько-то зависим от нас экономически, связан хоть какими-то долгосрочными обязательствами, то расклад сил в Южной Америке изменится, причем кардинально.
– Позицию Минобороны по этому поводу я знаю. Знаю и мнение начальника Главного штаба ВМФ. Увы, Олег Иванович, сейчас мы не можем гарантировать присутствие нашего флота у берегов Южной Америки. К президенту вы с этим не пойдете, а больше никто решить этого вопроса не сможет. Многие у нас считают, что это было бы уже слишком!
– Слишком? – Депутат с волнением хлопнул себя ладонью по колену. – Слишком! Я вот не считаю, что группа наших кораблей у чужих берегов – это слишком, особенно когда у этих берегов вращаются такие огромные деньги.
– Олег Иванович, не горячитесь! – Адмирал полез в карман за сигаретами. – Не надо. Кое-что мы можем сделать и своими силами, так сказать, в рамках своей компетенции. Вас ведь в первую очередь интересует безопасность груза, который пойдет в Парагвай морским путем? Вот мы вам эту безопасность и обеспечим силами морского спецназа. В случае чего, они и в Асунсьоне вас подстрахуют, а дальше дело полиции и местных властей.
– И на том спасибо, – кивнул депутат. – Безопасность нам нужна. Только присутствие флота более весомый аргумент. Как там у Черчилля? Политика канонерок? Вот и нам не помешала бы демонстрация силы и серьезности наших намерений.
Через пять минут человек, которого назвали Олегом Ивановичем, снова пересел в свою машину, и она, взвыв сиреной и замигав проблесковыми маячками, спрятанными за радиаторной решеткой, рванула назад, развернувшись через двойную сплошную. Инспекторы ДПС поспешно, но с большим опозданием, попытались расчистить дорогу депутатской машине.
3
Дольмены (от англ. taol maen – каменный стол) – древние мегалитические (то есть сложенные из больших камней или каменных плит) сооружения определенной формы. На Кавказе они имеют форму замкнутого помещения, перекрытого каменной плитой. На передней стене круглое отверстие, через которое внутрь способен пролезть человек. Назначение неизвестно.
4
Во Владимирском соборе находятся усыпальницы адмиралов М.П. Лазарева, В.А. Корнилова, В.И. Истомина, П.С. Нахимова. С наружной стороны в облицовку стен южного и северного фасадов вмонтированы четыре плиты из черного мрамора с именами погребенных и датами их смерти.