Страница 10 из 11
– Короче, наш молчаливый патрон не далее как сегодня посетил одно весьма знаковое мероприятие… Спокойно, спокойно, не надо инсинуаций! О состоявшейся в Кремле пресс-конференции уже оповестили по радио и телевизору. А учитывая, кто ее проводил и где, нетрудно сделать некоторые выводы…
– Угомонись наконец, догадливый ты наш! – Талеев аккуратно раздавил окурок в хрустальной пепельнице. – Вадим прав. – При этих словах командира Аракчеев обвел всех торжествующим взглядом. – Просто я решил, что сначала следует основательно подкрепиться. Да и Гюльчатай что-то задерживается. Но раз уж так повернулось… Понимаете, не так все просто и ясно с этой нашей новой работой. Очень непросто…
И журналист, не торопясь, поделился с друзьями всеми подробностями. Тоненький листок из пластиковой папки по очереди просмотрели Снайп и Сергей, но больше прислушивались к тому, о чем говорил Талеев. Вадим же долго вертел его в руках и, дождавшись, когда командир закончил говорить, возмущенно фыркнул:
– По форме – предельно невежливо! По содержанию – «Пойди туда, не знаю, куда. Сделай то, не знаю, что!»
– С каких это пор тебе перестала нравиться полная свобода действий?
– Свобода – есть осознанная необходимость, – назидательно изрек Аракчеев. – А я не вижу здесь никакой необходимости. Пропал человек. «Не бог, не царь и не герой». И для этого надо задействовать КОМАНДУ?! Кстати, из этого, – он потряс листком, – непонятно даже, должны ли мы его найти. Ну, предположим, нашли. Погладить по головке, отшлепать по попке? Да с таким подходом нам скоро поручат карманников по подворотням ловить!
– И тем не менее это… – Гера указал на бумагу в руке Вадика, – приказ Куратора.
Тот хмыкнул, но смолчал.
– Да я и сам вижу все нелепости, – негромко и миролюбиво сказал Талеев. – Наверно, за годы успел привыкнуть к… ну, прежнему режиму общения. Патриархальному, что ли. Мы встречались с Алексахиным, вместе думали, обсуждали, вырабатывали, по крайней мере, общее направление действий. – Гера снова закурил. – А теперь, наверно, пришло другое время, иной стиль общения. Ты же не станешь отрицать, что Куратор блестяще провел операцию передачи задания.
– Ну и что? Какой от этого прок?!
– Знаете, – неожиданно вступил в беседу Виталий, и все три головы повернулись к нему, – а меня больше всего настораживает возможность контактов этого эстонского журналиста с нашим ФСБ.
– Конечно-конечно, – тут же отреагировал Вадик, – ты же у нас сам из того же инкубатора.
– Вот именно потому…
Снайп был штатным сотрудником российских органов безопасности. И не просто сотрудником, а высококлассным снайпером, ликвидатором. «Таких во всем мире не более пяти человек наберется, – с гордостью говорил о своем друге Аракчеев. – Он же с двух тысяч метров без промаха работает!» Такая уникальность и сослужила ему недобрую службу. Виталий получил приказ ликвидировать важного депутата Государственной думы, председателя одного из ее комитетов, чем-то не угодившего чекистам. И блестяще справился с заданием: с полукилометра, забравшись на самый верх опоры высоковольтной линии электропередачи, он одним выстрелом специальной пулей-снарядом из крупнокалиберной винтовки разнес всю внутренность салона бронированного «Кадиллака», в котором чиновник направлялся на службу. Однако исполнителей таких акций в живых не оставляют. Его поручили «закрыть» целой группе «чистильщиков» из шести человек сразу после выполнения задания. Но в итоге ФСБ получила полдюжины трупов своих бойцов, а ликвидатор таинственно исчез.
Вряд ли ему все же удалось бы выжить в одиночку, если бы не КОМАНДА, с которой Снайпу приходилось сталкиваться еще чуть раньше. Сам Герман Талеев был одним из его предыдущих заданий! А помешал тогда успешной реализации чекистской операции мастерский бросок кинжала Вадимом Аракчеевым, который серьезно ранил Виталия. Вот к этим врагам-соперникам и обратился преследуемый своими бывшими хозяевами снайпер. Журналист поверил ему и ни разу потом в этом не раскаялся. Ну а Вадик стал Снайпу настоящим другом. «Мы же кровью повязаны!»
– …потому что знаю эту «кухню». Не обращайте внимания на слова «…штатным информатором ФСБ не является» и «добровольно». Может, первый раз действительно добровольно. Хотя и это вызывает большие сомнения. Но потом… Существует отлаженная методика негласной вербовки, и «соскочить» мало кому удавалось.
– Но тогда получается еще большая путаница, – логично отреагировал Редин. – Почему эту проблему не решает ФСБ?
– Может, не желает компрометировать себя зарубежными связями, – предположил Аракчеев, – что больше пристало Внешней разведке или ГРУ.
Виталий с сомнением покачал головой:
– Вряд ли.
А Сергей продолжил:
– Каким тогда образом сюда «подписался» Куратор?! Ведь взаимоотношения КОМАНДЫ с чекистами ему прекрасно известны.
– Да и в записке не указано точно, кому эстонский журналист передавал сведения, – задумчиво отреагировал Талеев. – У администрации Президента имеются и собственные негласные ресурсы. Тогда наш многоуважаемый Куратор может вести свою игру.– А нас использует втемную! – заключил Вадик. – Не желаю работать с завязанными глазами!
В этот момент громкий автомобильный гудок заставил мужчин обернуться к воротам. Их створки распахнулись, и на участок въехал шикарный ярко-красный автомобиль. «Порше-911» кабриолет. Он резко затормозил у самого крыльца. Створка водительской двери поднялась вверх, и на лужайку легко выскочила Гюльчатай.
Она была одета в черный, чуть поблескивающий брючный костюм, плотно облегавший ее идеальную фигуру. Густая копна волос цвета воронова крыла была перехвачена алой лентой. Модные большие солнцезащитные очки сдвинуты высоко на лоб.
– Фью-ю-ють! У нас теперь в МИДе все так одеваются?
Девушка медленно оглядела открывшуюся панораму:
– У НАС в МИДе даже на пикник не ходят в затрапезных спортивных штанах! Тем более когда там присутствуют дамы.
Вадик сначала придирчиво осмотрел свой не первой свежести китайский «Адидас», потом буркнул:
– Живу я здесь, понятно? – И быстро нашелся: – А кто это у нас тут ДАМА?!
Не ввязываясь в пикировку, девушка наклонилась к своей машине и вытащила несколько фирменных пакетов.
– Ребята, я тут по дороге кое-что вкусненькое прикупила. Мужчины вечно забывают о десерте, хотя сами – отчаянные сластены. Помогите вытащить.
Мужчины двинулись на подмогу. Только Аракчеев не успокоился:
– Фу, «сладенькое»! Все по-настоящему «вкусненькое» уже у нас на столе!
Гюльчатай грациозной походкой приблизилась к нему, чуть склонила голову к его уху и громким шепотом, так, что услышали все, находящиеся на участке, произнесла:
– Вадик, родной, ты не переживай: я никому не расскажу, как ты уплетал пирожные на нашем министерском рауте, а потом прямо за рулем автомобиля поглощал фирменные швейцарские шоколадки, неизвестно как оказавшиеся во всех карманах твоего вечернего смокинга!
Аракчеев просто задохнулся от возмущения. Под хохот своих друзей он все же сумел выговорить:
– Так… так… эт-т-о же… ты… сама меня угощала!!!
Хохот только усилился. Первым остановился Талеев. Он похлопал по плечу обиженного товарища:
– Не обращай внимания! Все настоящие мужчины обожают шоколад. А этих смешливых, – Гера махнул рукой в сторону загибающихся Снайпа и Редина, – мы лишим Галкиного десерта. И кофе заодно!Миролюбиво улыбнувшись, Аракчеев тоже махнул рукой, быстро чмокнул девушку в щеку, и дружной компанией все направились к столу, на котором уже живописно громоздилась вторая порция великолепных шашлыков.
Утолив очередную волну голода, друзья вернулись к обсуждению нового задания. К тому времени Алексеева тоже внимательно изучила послание Куратора. И задумчиво молчала, сидя на самом краю скамьи.
– Ну, Галчонок, – ласково приобнял ее за плечи Талеев, – мы с нетерпением ожидаем твоего суждения.
Девушка коротко вздохнула:
– Очень мало данных. – Гера согласно покивал. – Никакой конкретики. И потом… Более-менее квалифицированное мнение я, пожалуй, могу высказать лишь по одному аспекту…