Страница 72 из 82
Учитывая это тяжёлое положение громадного числа детей и все грозные последствия его, деткомиссия ВЦИК, организуя совместно с НКПросом и НКЗдравом, при деятельном участии партийных и профессиональных организаций, с 30 апреля по 6 мая с.г. «Неделю беспризорного и больного ребёнка», обращается ко всем рабочим и крестьянам и всем трудящимся Советской республики с горячим призывом придти во время её на помощь детям.
Не стесняйтесь ни формой, ни размерами вашей помощи. Помните, что только общими объединёнными усилиями широких рабоче-крестьянских масс мы можем выйти с честью из борьбы на этом тяжёлом фронте детской беспризорности.
Одновременно с этим деткомиссия ВЦИК обращается с просьбой к Исполкому Коминтерна, Профинтерну, Коминтерну молодёжи и Межрабпому взять на себя задачу информировать наших товарищей рабочих и крестьян за границей о целях и задачах настоящей кампании и привлечь их к участию.
Деткомиссия надеется, что трудящиеся за границей откликнутся на её призыв своею материально-финансовой помощью и помогут ей в борьбе с детскою беспризорностью в России.
Деткомиссия обращается также ко всем заграничным организациям помощи голодающим в России с просьбой усилить до возможных пределов свою работу в части помощи детям.
Все на помощь детям!
Председатель комиссии ВЦИК по улучшению
жизни детей Ф.Дзержинский».
Эстрада, на ней — лицом к публике — кинооратор.
— Итак, товарищи: беспризорников создали семь лет войны, четыре года империалистической и три года борьбы рабочих и крестьян за власть, борьбы против русской буржуазии, которую вооружал против нас европейский капитал.
Количество беспризорных увеличил поволжский голод. У нас, товарищи, образовалась огромная армия бездомных и — в большинстве безграмотных — детей-подростков.
За счёт сил этой армии живёт и развивается преступный мир, развращая ребятишек, превращая их в социально опасных. На борьбу с беспризорностью мы тратили десятки миллионов, но это не даёт должных результатов. Мы должны принять другие меры борьбы с этой социальной болезнью, и сегодня мы начнём борьбу. (Пауза.) Предлагаю вам, товарищи, помнить, что беспризорные дети, каковы бы они ни были, — всё-таки ещё дети.
В огромном большинстве они — сироты рабочих и крестьян. Это маленькие пролетарии, но анархисты. Наверное, вы встретите жестокое сопротивление с их стороны. Вы обязаны встретить это сопротивление сдержанно и терпимо. Каждый из вас, кто проявит грубость, а тем более жестокость в отношении к беспризорным, — будет строго наказан. Я — кончил. За дело, товарищи.
Дело одной ночи
К полуразрушенному дому подъехал автомобиль, агенты угрозыска и чекисты будят беспризорных, выводят их на улицу, беспризорные энергично сопротивляются. Лёнька вырвался, бежит прочь. Чекист вслед ему:
— Эй, зря бежишь, всё равно поймаем.
Другой чекист:
— Вон ещё под воротами двое.
Из-под ворот выбегают трое, одного чекист поймал, другой — бежит, третий успел перепрыгнуть через забор.
Глухой переулок. Два грузовика. Чекисты выгоняют из ворот «хазовки» беспризорных. Один авто уже нагружен и охраняется милицией, беспризорные орут, бьют друг друга, некоторые из них плюют на милиционеров, бросают в них шапками, опорками, пытаются сорвать фуражки с чекистов. Визг, свист, ругань.
Чекист. Вам бы, обезьяны, с буржуями сражаться, а не с нами…
В числе захваченных прилично одетый Язев и Поп. Они стоят рядом и оживлённо перешёптываются. Пред ними картина боевой схватки. Чекисты и милиционеры едва справляются с мальчишками.
Вагонный двор. Милиционеры и чекисты осматривают пустые вагоны, извлекают из них сонных ребят. В стороне, под конвоем, стоят и сидят человек десять мальчишек. Один просит у милиционера:
— Дай папиросу.
— Не курю.
— Я тебя не спрашиваю: куришь — не куришь, я говорю: папиросу дай, чёрт.
Другой чекист. Хочешь, по затылку дам.
Беспризорный. Драться не смеешь.
Чекист. Верно, пацан! Ну, получи папиросу…
Двое беспризорных вскочили и бегут в разные стороны. Товарищи свистят и кричат вслед им.
Беспризорный. То-то, мы свои права знаем!
Чекисты, милиционеры смеются.
Светает. Трое чекистов ведут группу малышей, человек 20.
Из-за угла выбежал Лёнька, за ним, должно быть, кто-то гнался. Лёнька, подбегая к чекисту:
— Берите и меня.
Чекист. Шагай, сявка.
Лёнька. Я не сявка.
Чекист. Ну, урка.
Лёнька. И не урка.
Чекист. Значит — туз.
Лёнька. Дурак. Что ты, не видишь, что я маленький.
Чекист. Тузы-то старики — говоришь — а как их зовут?
Лёнька. Так я тебе и скажу, ишь ты.
Воинская площадка вокзала. У площадки вагоны 3 класса.
Подъезжают машины, разгружая беспризорных. Мальчишки проходят в ворота, между шеренгами беспризорных. Чекисты и милиционеры обыскивают их, отбирают ножи, ремни, деньги, монету бросают в какой-то чемодан, бумажные деньги — рвут в мелкие клочья, — это очень удивляет ребятишек. Мальчик кричит из окна вагона:
— Зачем червяки рвёте?
Чекист. А чтобы вам видно было: не берём себе.
Беспризорный. Ну и — дурачьё.
Внутри вагона. Тесно. Толкотня, борьба, крики.
— Поехали-и!
— Братук! Куда нас везут?
— В болото.
— Топить, как щенят…
— Эхма!
— Ребята — смирно! Слушай команду… Раз… два-три! Делай тарарам!
Выбивают стёкла из окон, орут, пытаются ломать скамьи, полки, адский шум, которому чекисты и милиция не мешают.
Внутри другого вагона. Здесь ребята постарше, настроение серьёзное. Одна из групп слушает объяснение Язева:
— Едем, конечно, в Соловки.
— Хитро сделано!
— Сразу всех забарабили.
— Всех — не всех, а тысяч пять загребли…
В дверях — чекист:
— Ребята — слушай — сейчас поезд остановится, будет прицеплен вагон с продовольствием и одеждой. Сорганизуйтесь так, чтобы всё распределить в порядке, без драк — ладно?
Молчание. Ребята недоверчиво рассматривают чекиста, удивлённо, испуганно перешёптываются. Кто-то громко говорит:
— Значит — верно: в Соловки! И-эх-х, мать…
Третий вагон. Здесь среди ребят — Лёнька, Язев, Поп, Узбек. Поезд стоит.
Поп. У меня червяк в затырке был.
Вынимает изо рта червонец, один из мальчиков согнулся, подставил спину, червонец разглаживают на его спине.
Язев. Водочки бы купить, а?
Голоса:-Верно! Дело! Хорошобыпогорчиться!
— А как отсюда вылезешь? Двери заперты, под окошками — менты.
Узбек. Пол надобно ломать! Ну? Начинай!
Язев. Правильно! Делай!
Голоса:
— Не шуми слишком. А кого пошлём?
— Лёньку. Лёнька — идёшь?
Лёнька. Обязательно!
Из-под вагона вылезает Лёнька, бежит по железнодорожным путям. Стоит на углу улицы, под фонарём, рассматривая червонец. Нерешительно оглядывается. Раздумывает: вернуться к товарищам, в вагон, или не стоит? Вернуться — наверняка отправят в какой-нибудь детдом. А может быть, и в тюрьму. Убежать с червонцем — нехорошо пред товарищами. Вероятно, убежит ещё кто-нибудь, станет известно, что он украл у «своих» — изобьют. Да и стыдно у своих воровать. Решил. Бежит по улице.
Ленька в «хазе». Какая-то баба подвязывает к его лохмам бутылки за горлышки.
Лисица. Гляди не разбей.
Лёнька. Знаю!
Лисица (бабе). Лишили нас помощников, дьяволы.