Страница 34 из 36
Дорога к пристани лежала вдоль Днепра. Сначала шли прибрежным лесом, где высились старые тополя с гладкими зеленовато-серыми стволами и кустилась цепкая, колючая ежевика. Потом вышли на чудесный луг. Трава на нём была скошена. Стояли огромные стога сена, зеленели густые купы кустов и кое-где красовались толстенные Столетние дубы, которые привольно раскинули на просторе свои могучие ветви. Потом прошли через колхозные виноградники. Виноградные лозы ровными рядами протянулись по обе стороны дороги. На этих лозах среди листвы виднелись тяжёлые гроздья розового винограда, который уже начал поспевать.
За виноградником снова был лес. Но вот и он кончился, и дорога вышла прямо к пристани.
Катруся подбежала к берегу — вон вдоль берега плывёт их лодочка! Скоро и дед Тимоша с малышами будет здесь.
Вдруг кто-то налетел на Катрусю сзади, чуть с ног не сбил. Оглянулась — Тарзан! Он где-то задержался, когда они уходили из дома, и вот теперь нагнал их. Бежал так, что чуть не задохнулся.
— Тарзанчик! Тарзанчик! А мы уезжаем! — сказала Катруся, лаская его. — Прощай, Тарзанчик! Приезжай к нам в гости в Киев!
Тарзан залаял, замахал хвостом и начал прыгать вокруг Катруси. Он, может быть, ещё не сообразил, что они уезжают и он останется тут без своих весёлых друзей.
Но вскоре он начал что-то понимать. Когда принесли из лодки вещи, сели на лавочке возле пристани и все молча стали ждать парохода, Тарзан вдруг начал волноваться. Он кидался то к Павлусю, то к Катрусе, заглядывал им в глаза. Потом сел около Катрусиных ног и тихонько завыл.
— Мама, смотри, Тарзан плачет! — сказала Катруся. — Ему жалко с нами расставаться!
Павлусь присел на корточки около Тарзана и обнял его за шею:
— Не плачь, Тарзанчик! Мы ещё приедем!
Но вот вдали загудел пароход. На пристани засуетились люди. Стали брать свои узлы, корзины, готовиться к посадке. Большой белый пароход медленно плыл по синей спокойной реке, приближаясь к пристани. И вот уже спустили сходни, и все пошли на пароход. Катруся и Павлусь расцеловались с Майей, с Нинушкой, с тётями, с Тарзаном… Пожали руки деду Тимоше и Евгению Ивановичу и обещали на будущий год обязательно приехать снова.
— Держи крепче Тарзана, — сказала мама Майе, — а то он за нами проскочит на пароход!
И правда, Тарзан рвался из Майиных рук к Катрусе и Павлусю. Но Майя крепко держала его за ошейник.
Прощально загудел пароход, застучала машина, и между пароходом и пристанью начала шириться полоса воды. Стоя на палубе, мама, Катруся и Павлусь что есть силы махали руками и кричали:
— До свиданья! До свиданья!
И с пристани им тоже махали и кричали, а Тарзан без умолку заливался отчаянным лаем. Если бы, не Майя, которая крепко держала его, он, наверно, прыгнул бы в воду и кинулся бы вплавь догонять пароход. Прощай, Тарзан! Прощай, волшебный лес!.. Прощайте все!..
Впереди Киев, папа, школа, новые заботы и новые радости!..
СКАЗКИ
Белая шубка
Жил-был зайчик.
Всех зайчиков обычно зовут Попрыгунчиками или Побегайчиками. Но этот зайчик был такой хвастун, что все звали его зайчик Выхваляйчик.
Вот соберёт он около себя зайчат и начинает сам себя хвалить:
— Я самый умный, я самый ловкий! Я бегаю быстрее всех, я прыгаю выше всех!
Слушали, слушали его зайчата, а потом и говорят:
— Надоела нам твоя похвальба, не хотим мы с тобой дружить! Живи себе один как знаешь!
И убежали от него на другой край леса.
— А мне ещё лучше, — сказал Выхваляйчик, — теперь, по крайней мере, никто меня с вами, с такой серой мелкотой, не спутает!
Построил он себе хатку под зелёным кустиком и стал в ней жить.
А надо вам сказать, что зайчик этот был совсем молоденький. Он только этой весной родился и ещё не знал, что после весны и лета бывает осень, а после осени — зима. Много чего он ещё не знал, но думал, что всё знает, и был очень доволен собой.
Одно только не нравилось зайчику: почему это у него такая шубка — серая да неказистая? Пока было лето и всё вокруг зеленело, зайчик как-то отличался от травы и кустов. Но вот наступила осень. Всё в лесу пожелтело, пожухло. Трава завяла, с деревьев облетели листья, одни серые сучья торчат. Вот выйдет утром зайчик из хатки, крикнет белочке:
— Эй, просмотри, белочка, какой я стал толстый да пушистый! Я толще и пушистей всех зайцев!
А белочка с высокого дуба отвечает:
— Ничего я не вижу! Тебя же, в твоей серой шубке, со всем незаметно среди жёлтых листьев и вялой травы!
Ой, как это было зайчику досадно! Он же хотел, чтобы его все видели и все им любовались!
А тем временем становилось всё холоднее. Наступала зима. Только зайчик ничего об этом не знал и даже не догадывался.
И вот как-то раз проснулся Выхваляйчик утром, взглянул в зеркальце, чтобы усы подкрутить, да так и замер от удивления: вместо серой неказистой одёжки на нём теперь была новая шубка — белая-белая да блестящая!
С радости зайчик подпрыгнул до самого потолка и запел во всё горло:
Стрелой выскочил зайчик из хатки, чтобы поскорей похвалиться перед белочкой, перед ежом и перед всеми лесными птицами своей новой шубкой. Уж теперь-то его каждый заметит даже издалека!
Но что такое случилось в лесу? Выскочил зайчик из хатки и видит: всё вокруг белое, земля белая, кусты белые, деревья белые. И всё блестит на солнце так же, как глянцевитая зайчикова шубка. Вы, конечно, сразу поняли, что это снег выпал ночью, а зайчик Выхваляйчик ничего не понял: он ведь ещё никогда снега не видел.
Прыгнул зайчик туда, сюда — везде всё белое.
— Белочка, белочка, — закричал зайчик, но уже совсем не так задорно, как раньше, — посмотри, белочка, какая у меня новая белая шубка!
А белочка выглянула из своего дупла на высоком дубе и отвечает:
— Ничего я не вижу! Разве тут разберёшь, где твоя белая шубка, а где белый снег?
И правда, зайчика нелегко было увидеть на снегу. Может, вы найдёте его на картинке и покажете белочке?
Запечалился зайчик. Не хочет даже из хатки выходить. Всё равно никто его не замечает! На что же тогда красивый наряд, если им и похвалиться нельзя?
А зима ещё не совсем установилась. Через несколько дней пригрело солнышко и первый снег растаял, будто и не было его. И снова стало всё серое, чёрное, жёлтое — и земля, и засохшие листья, и трава.
Вот когда обрадовался зайчик Выхваляйчик! Вышел он в своей белой шубке, стал посреди полянки и красуется: поглядите, мол, люди добрые, на меня!
Белочка поглядела и лапками всплеснула.
— Ой, вижу, вижу! Вот это шубка, вот это хороша! А блестит, даже глазам больно!
Вылез и ёжик из своей хатки. Он уже было улёгся спать на зиму, а как солнце пригрело, решил ещё подышать свежим воздухом. Увидел зайчика и только головой покачал.
— Красива твоя шубка, что и говорить! Да не слишком ли заметна? — проворчал ёжик, снова ушёл в хатку и двери закрыл.
Радостный, весёлый пошёл зайчик Выхваляйчик по лесу. Идёт, подскакивает и свою хвастливую песенку поёт: