Страница 163 из 172
Бог-Саваоф — одно из ветхозаветных именований бога, бог сил.
Забота*
Газ. «Русское слово», М., 1913, № 55, 7 марта.
Старновка — идущие на крышу снопы.
Хрептуг — веретье, вроде простыни; подвязывалось к приподнятым оглоблям для корма коней овсом.
Будни*
Газ. «Русское слово», М., 1913, № 34, 10 февраля. В газете «Возрождение», Париж, 1926, № 544, 28 ноября, — под заглавием «На погосте. Рассказ». Дата в рукописи (машинопись с правкой автора): «25–26 января — 7–8 февраля 1913 г. Капри» (ЦГАЛИ).
В тексте 4-го тома Собр. соч. (1935) Бунин вычеркнул (после слов: «…Несешь и с Дона и с моря») в апреле 1953 года следующий диалог семинариста и мужика:
«Ну, а скажи, пожалуйста: как относятся к тебе твои односельчане? За кого они считают тебя?
— Никак они ко мне не могут относиться».
Эти фразы Бунин перенес в статью «Думая о Пушкине», напечатанную в 1926 году:
«Дивлюсь и сейчас, глядя на этот анкетный листок. А потом — какой характерный вопрос: „Каково ваше отношение к Пушкину?“
В одном моем рассказе семинарист спрашивает мужика:
— Ну, а скажи, пожалуйста, как относятся твои односельчане к тебе?
И мужик отвечает:
— Никак они не смеют относиться ко мне. Вот вроде этого и я мог бы ответить:
— Никак я не смею относиться к нему» (Бунин, т. 9, с. 454).
Некоторых лиц, изображенных в рассказе, Бунин наблюдал в деревне Глотово. Он записал в дневнике 23 мая 1912 года: «Ездили через Знаменье к Осиновым Дворам. Дьяконов сын. Отец без подрясника, в помочах, роет вилами навоз, а сын: „Ах, как бы я хотел прочитать „Лунный камень“ Бальмонта!“» («Подъем», Воронеж, 1979, № 1, с. 118).
…лошадь с палевой гривой. — Грива соломенного цвета, бело-желтоватого.
…каких бы я корней наворочал! — Фраза из обиходной речи самого Бунина. В 1911 г., будучи в Нюрнберге, он восхищался готическими соборами с их «порталами, цветными стеклами и органом» и говорил, что жизнь устроена так, что многие изумительные создания искусства никогда не услышишь и не узнаешь, «а каких можно было бы корней наворочать!» («Материалы», с. 176).
Личарда*
Газ. «Русское слово», М., 1913, № 61, 14 марта.
Личарда — персонаж популярной русской народной сказки о Бове Королевиче; верный слуга Бовы.
Яруга — овраг, ручей в овраге.
Последний день*
Газ. «Речь», СПб., 1913, № 47, 17 февраля. Дата авторизованного машинописного текста — «1/15 февраля 1913 г.» (ЦГАЛИ).
Бунин знал людей, подобных персонажам рассказа Петру, Сашке и Андрею, безжалостных к животным, обрисованных в параллель тем, кто «людей, какие позамечательнее», вешают. Андрей говорит: «— А я тоже недавно собачонку удавил. Пристряла чья-то, живет неделю, другую, брехать не брешет… Я подумал, подумал, взял да и удавил».
В дневнике Бунин, будучи в Глотове, записал 7 июня 1912 года: «К Андрею Сенину приблудилась собака. „Пожила, пожила, вижу — без надобности, брехать не брешет, ну я ее и удавил“».
Всходы новые*
Газ. «Речь», СПб., 1913, № 102, 14 апреля, под заглавием «Весна». Новое заглавие дано рассказу в сб. «Последнее свидание». Авторизованный машинописный текст датирован: «2 февраля 1913 г. Капри» (ЦГАЛИ).
Запись Бунина в дневнике 20 мая 1911 года — в тон рассказу, в котором изображены люди больные, отживающие, и в то же время Бунин рисует — весну, «вечно юную землю», колокольный звон и пение о том, что родится жизнь «юная и чистая»: «Молились о дожде мужики (…) было отдание Пасхи, Вознесение — по целым дням трезвон на колокольне. Так и свяжется в воспоминании эта весна с этим трезвоном. И станет все милым, грустным, далеким, невозвратным».
Караковый жеребец — «темно-гнедой, почти вороной, с подпалинами, желтизною на морде и в пахах» (Вл. Даль).
Осека — огороженное место.
Копье господне*
Газ. «Русская молва», СПб., 1913, № 88, 10 марта, под заглавием «Рана от копья». В рукописи (машинопись. с поправками Бунина — Музей Тургенева) рассказ озаглавлен «В Красном море».
Хамсин — сухой и жаркий ветер в Африке, несущий пыль и песок. Бунин писал об этом по живым впечатлениям своих путешествий по Алжиру и в глубь Сахары.
Иоанн Рыдалец*
Журн. «Вестник Европы», СПб., 1913, № 4, апрель. Печатается по кн. «Петлистые уши». Черновой автограф датирован: «3 марта/18 февраля 1913 г. Капри» (Музей Тургенева). Фотокопия листа первого и последнего — в ЛН, кн. 2, с. 473.
В. Н. Муромцева-Бунина сообщала с Анакапри Ю. А. Бунину 28 февраля/13 марта 1913 года, что Иван Алексеевич написал «рассказ про святого „Иоанна Рыдальца“. Горький с Золотаревым обалдели от этого рассказа» (сб. «В большой семье», Смоленск, 1960, с. 251).
Критик А. А. Измайлов писал в газете «Биржевые ведомости» (1913, № 13582, 6 июня) о «Иоанне Рыдальце», что здесь не вымысел — «это жизнь, это правда. Так не сочинить».
Бунин на вырезке из газеты сделал помету к этим словам: «А именно весь „Иоанн“ сочинен мною от слова до слова» (Музей Тургенева).
В письме (4 октября, без указания года) А. А. Измайлову Бунин говорит: «Не раз… слышал я от критиков, что я что-то „записываю“, собираю, рассказываю свои семейные предания и т. д…Когда будете писать обо мне, не говорите, пожалуйста, о моих „записях“, можно ошибиться. „Иоанн“ весь выдуман. А вы целый фельетон построили на контрасте выдумки и были» (ИРЛН, ф. 115, оп. 3, № 47).
По словам критика В. П. Кранихфельда, книга «Иоанн Рыдалец» «так богата содержанием, так полна интереса, что просто теряешься, как и подойти к ней». Удивителен «мощный язык Бунина, достигшего в последних его произведениях неподражаемой красоты и чистоты… его чудодейственная способность поднимать в мир поэзии самые, так сказать, будничные явления жизни… Среди наших современных художников, оторвавшихся от жизни и населивших мир своей фантазии какими-то отвлеченными категориями и бесплотными призраками, Бунин представляет одно из редких и счастливейших исключений. Он цепко держится за корни жизни и, питаясь их целебными соками, продолжает неизменно расти в своем здоровом творчестве, сближающем его чеканные произведения с лучшим наследием наших классиков» (Современный мир, 1913, № 11, с. 278).
Юродивый, Иоанн Рыдалец. — Бунин писал в дневнике 8 июня 1911 г.: «…Умер ефремовский дурачок Васька. Похороны устроили ему ефремовские купцы прямо великолепные. Всю жизнь над ним потешались (…) а похоронили так, что весь город дивился: великолепный гроб, певчие… Тоже „сюжет“». Этим «сюжетом», по-видимому, и стал рассказ «Иоанн Рыдалец».
Бунина интересовали люди, обрекшие себя на подвижничество, и те, что по своей доброй воле надевали на себя личину безумия — юродивые. Он отметил в дневнике в июле 1915 г., что «читал о персидских мучениках» (1.VII), «житие Серафима Саровского» (3.VII), «житие юродивых» (4.VII).
Были на Руси юродивые «Христа ради», как юродивый Федор, о котором повествует в своем «Житии» протопоп Аввакум, или у Пушкина Николка («Борис Годунов»), у которого под личиной глупости скрывалась святость и мудрость, Василий Блаженный, — в их странных поступках не было «греховной гордыни». В отличие от всех них Иван Рябинин, Корейша (в «Чаше жизни») и многие другие в рассказе Бунина «Слава» — лжеюродивые и лжепророки. В них подмечена характерная черта русской жизни того времени: «…Мы, русичи, исконные поклонники плутов и выродков и… эта наша истинно замечательная особенность, наша „бабская охота ко пророкам лживым“ есть предмет, достойный величайшего внимания» (Бунин, т. 5, с. 168). О «своекорыстных пророках» и лже-Мессиях Бунин писал в стихах («На исходе»).