Маски Черного Арлекина

– Я – единственный, кто может что-то сделать, – начал он, в первое мгновение даже не задумываясь, о чем говорит. – Никто не справится с тем, что я пытаюсь воплотить в действительность, им просто не хватит духу, не достанет безумной искры в душе, чтобы воткнуть нож в то, что любишь больше, чем жизнь. Они не то что не решатся – не смогут даже измыслить подобный план, все эти умненькие-разумненькие советники, маги и рыцари. Только я один знаю, как спасти людей от ужасов Умбрельштада.

– Считаешь себя умнее всех, Черный Арлекин? Не слишком ли... неоправданно?

– Не умнее. Всего лишь чуточку беспечнее. Меня ничто не держит, я свободен от опостылевших моральных норм, не чту никаких законов и правил и плевать хотел на то, как на меня посмотрят другие. Я презираю весь этот ненужный хлам, называемый жизненными принципами. Достижение поставленной цели – вот то единственное, что имеет смысл.

– Хм. Это уже интереснее, друг мой. Но неужели ты не понимаешь, что в этом мире все не делится на жертв и убийц? Тебе некого спасать, не от кого защищать. Позволь открыть тебе глаза, наивный слепец. Если хочешь чего-то достичь, не лги самому себе и не считай, что познал непреложную изначальную истину. Тебе нужно научиться принимать правду, какой она есть. Сказать, что вижу я? Отвратительную, гнилую еду, пришедшуюся по вкусу, и голодного ребенка, который поглощает ее с жадностью, не замечая того, что уже не может оторваться, раз за разом продолжая заталкивать в рот заплесневелые, черствые куски. Тебе нравится то, что ты делаешь, Черный Арлекин, уж я-то знаю: ты получаешь истинное удовольствие. Я знаю, насколько это будоражит сердце и горячит кровь – ощущение власти не над жизнями, а над душами. Осознание того, что нет никого могущественнее тебя, сводит с ума. И поверь мне, от меня не скроешь: ты затеял все это лишь потому, что это плохо, отвратительно, мерзко, но что важнее – потому, что так нельзя делать. Дух противоречия, бунт юности, взлелеянный с детства и давший всходы. Я видел подобное не раз, ничего в этом нет нового.

– Что ты пытаешься мне доказать, старик? – с вызовом бросил Магнус. – Хочешь лишний раз ткнуть меня носом в мою гниющую и разлагающуюся душу? Так просто посмотри вокруг – смею заверить, ты легко отыщешь здесь и гораздо более дикие вещи. В Печальной стране даже господин ученый ректор таласского университета будет выглядеть сущим недоразумением. – Белый Паук нес какой-то несусветный, бессмысленный бред, и Сероглаза просто подмывало ответить ему тем же.

– Чего же хочешь ты теперь? Иль мало дал тебе я, женщина? – пророкотал очередной призрак за спиной.

Магнус вздрогнул и обернулся. Туман выплеснул из себя большую, длиной в два фута, крылатую птичью фигуру. Призрак ворона нахохлился, сцепив лапки на чем-то, напоминающем спинку большой кровати. Он склонил голову набок и будто бы глянул на кого-то, судя по всему, лежащего под ним.

– Погляди же на него! – Призрак леди убивался от горя – должно быть, она потеряла кого-то близкого ее сердцу, но крошечной частичкой души до сих пор надеялась, что все еще можно вернуть. – Он умер, да?! Почему он умер?! Ты ведь дал ему Живой воды, ты ведь исцелил его.

– Не мертв он, женщина, – недовольно ответил ворон. – Довольно каркать, клюв закрой скорей – твой крик меня в уныние вгоняет.

– Он же приходил в себя... Почему же снова?!

– Заснул он, видя лишь кошмар. И сон тот стал ему тюрьмою. Что было и чего не будет, все видит он, но знает мало. Ничтожно мало. И не выбраться ему. Еще немного, смерть его поглотит пастью, своею глоткою бездонной... и сгинет тело, а душа истлеет. Ужасна участь, в том нет спору. Не в силах я развеять сон. Не в силах пробудить, хоть впал мне в душу этот человек. Хоть полюбил его, как брата, в тот самый миг, как увидал его. Поверь мне, женщина, дотоле не бывало, чтоб человек меня заботил... Печально мне...

– Но как же?..

Призраки продолжали говорить за спиной Магнуса, но он старался не замечать их и не слушать.

– Другой вопрос, – проигнорировал откровения Сероглаза Каин. – Почему, когда у тебя было все, ты бросил это меж жерновами и перемолол в муку?

– Может, я просто люблю печь из вашего «всего» пироги? – хитро прищурился Магнус. На этот раз он отлично понял скрытый меж слов смысл, но серьезно отвечать не торопился, прекрасно чувствуя, что старику это совсем не нужно.

– Странный у нас разговор выходит, – признал Каин. – Что ж, я, с твоего позволения, милый Черный Арлекин, примерю на себя маску заботливого дядюшки с большим жизненным опытом и заботой о твоей пропащей душонке. Представь, что я лорд Уильям де Нот, который тебя воспитал, или Тиан, вот уж из кого вышел бы достойный некромант... Слушай и внимай. Я вижу, что ты один из тех глупцов, которые не ценят того, что имеют, собственной рукой швыряя все в огонь, а после горько сожалеют, рыдая и сокрушаясь. Когда-нибудь ты поймешь меня, я и не надеюсь, что сейчас, – молодым свойственно спорить и быть каменно уверенными в своей правоте. Пока что тебе нравится то, что ты делаешь. Чувство опасности, жаркого риска и азарта, небывалая власть и способность творить чудеса – и все это подкреплено обманчивой мыслью о том, что ты поступаешь так ради всеобщего блага. Это и есть сущность Магнуса Сероглаза. Скольких ты уже убил? Скольких запытал? Сколько душ поглотил? Только чтобы доказать Деккеру свою верность?

– Твои слова тогда иными были, – прокаркал призрачный ворон за спиной. – Слыхал я это, сидя за окном. Бранила ты его и проклинала жутко. Не ты ли молвила, что все равно тебе?

– Мне не все равно! – закричала леди-призрак, и ее голос походил на звук разрываемой на клочки бумаги. – Мне никогда не было все равно! Ты, треклятая птица, виновата во всем! Сперва вернул мне его, лживый ворон, а ныне отбираешь! Злодей! Коварный мучитель! Что я тебе сделала?! За что мне эти муки?!

– Не в центре мира ты, поверь мне, женщина. – Ворон сделал выпад клювом. – Хоть каждый мнит себя всемирным сердцем. Не я виной тому, что ныне претворится, но и не ты, я знаю то. Законов множество нарушил человек сей, теперь же ждет его расплата за грехи...

– Неважно... – Сероглаз дернул головой, отгоняя наваждение. – Почто мне считать их?

– А скольких ты спас? Что предотвратил? То, что ты делаешь, не стоит того, что получишь впоследствии, но, заметь, я тебя не осуждаю, мой милый Черный Арлекин. Я поддерживаю твои стремления и радуюсь твоим успехам. Я считаю: почему не убить, когда можно убить? Зачем человеку душа, наличие которой он даже не замечает? Почему чье-то тело закопано, когда оно может служить и исполнять различные прихоти? Позволь открыть тебе одну истину. Несмотря на бесчисленные злодеяния тех, кто сейчас дерется с армией Карнуса ради нашего с тобой разговора, ты, именно ты, Черный Арлекин, станешь самым кровавым из всех.

– Не будет такого.

– Поверь мне, будет. Ты попытаешься предотвратить войну и тем самым начнешь ее. Ты попытаешься защитить людей, и из-за этого погибнут тысячи. Твои интриги приведут к таким последствиям, которых ты даже не в силах представить. И знаешь, мне нравится то, что я вижу в паутине будущего. Крики, боль, огонь, мертвая плоть, стаи ворон. Многие будут спрашивать у богов, кто же всему виной. Но никто так и не узнает, что ты. А уж чему я в действительности рад, так это тому, что ты никогда не раскаешься в своих поступках. Ты до самого могильного камня и после него будешь считать, что поступал верно, что ты – на стороне правды. И эта твоя фанатичная уверенность сделает из тебя истинного маньяка. Сделает? Прости... ты уже таков. Ты – достоин стать Ступившим за край, мой милый Черный Арлекин.

Магнус огрызнулся в ответ:

– Мне безразличны твои пророчества. Выслушивать нравоучения бывшего некроманта и состоявшегося мертвеца – что может быть более бессмысленным? Не думай, что я хоть на мгновение поверил хотя бы единому услышанному здесь слову...