Страница 12 из 33
Таким образом, к 1 сентября 1939 г. — дате немецкого нападения на Польшу — еще недавно небольшой по составу рейхсвер превратился в массовую армию — вермахт, численностью 3 737 104 человека, включая учебные части, в которых числились 996 040 человек. Кроме того, 550 тыс. человек служили в военно-воздушных силах [57]. В сухопутной армии имелось только 1310 тыс. кадровых военнослужащих, еще 647 тыс. недавно уволенных в запас относились к хорошо обученным резервистам, 808 тыс. считались необученными резервистами старших возрастов, а остальные были ветеранами Первой мировой, которых тоже было необходимо учить использованию новых образцов вооружения и техники, а также тактике современной войны [58].
Нетрудно увидеть, что немцам далеко не хватало подготовленного личного состава для такого громадного роста армии, зато у них имелся практический опыт мобилизаций в период «аншлюса» и чехословацкого кризиса. Используя его, немцы разворачивали свои соединения в четыре волны. В 1-й из них насчитывалась 51 кадровая дивизия. Все они были полностью укомплектованы, обучены и бое готовы еще в мирное время. 78 % их личного состава были кадровыми военнослужащими, еще 12 % только недавно отслужили в армии. Остальные 10 % нужно были учить с нуля, и им поручались обязанности, не требующие особых знаний и навыков для их выполнения. Основную ударную силу 1-й волны составляли подвижные войска: семь танковых, четыре легкие и четыре моторизованные дивизии. 2-я волна состояла из 16 дивизий, недавно сформированных из резервистов. Вооружены они было несколько хуже и имели численность почти на 2,5 тыс. человек меньше, чем дивизии 1-й волны. Кадровых военнослужащих в них было только 6 %, зато недавно отслуживших резервистов — 83 %. 21 дивизия 3-й волны комплектовались исключительно мобилизованными старших возрастов, кадровых военнослужащих в них практически не было, а в качестве транспорта еще шире использовался гужевой. При этом они имели на вооружении почти на 200 пулеметов больше, чем дивизии 1-й волны, и были предназначены для стационарной обороны. Наконец, 4-ю волну составляли 14 учебных дивизий, 9 % личного состава которых, главным образом, офицеры и унтер-офицеры, были кадровыми [59].
В стремительно выросшей армии особенно обострилась проблема нехватки командных кадров. Чтобы ее уменьшить, 1500 фельдфебелей рейхсвера получили офицерское звание, на действительную службу вернули 1800 отставников и офицеров запаса, а еще 2500 офицеров были переведены в армию из полиции [60]. В 1937 г. 4-летняя программа подготовки армейских офицеров была сокращена вдвое, а количество кандидатов в офицеры резко увеличено. Если до 1933 г. их было 180–200 человек в год, то в 1938 г. это число выросло до двух тысяч [61]. Кроме того, на военную службу начали призывать ветеранов Первой мировой, но офицеров все равно было явно недостаточно. Именно поэтому взводами в вермахте, как и прежде в рейхсвере, повсеместно командовали фельдфебели, а численность штабов частей и соединений была существенно меньшей, чем в других армиях мира. Тем не менее высокий профессиональный уровень немецких командиров всех степеней позволял им успешно справляться со своими обширными обязанностями.
Создание люфтваффе вызвало перевод туда 500 армейских офицеров, которых и без того остро недоставало [62]. После аншлюса Австрии, казалось, появилась возможность несколько улучшить кризисную ситуацию с командными кадрами за счет офицеров-австрийцев. Однако многие из них к тому времени уже достигли критического возраста, поэтому всего 1600 австрийских офицеров из 2128 имевшихся были зачислены на германскую службу. Учитывая общую численность включенной в вермахт армии Австрии — 58 тыс. человек, — дефицит офицеров в вооруженных силах Третьего рейха в результате слияния с австрийцами только возрос [63]. Офицеров в вермахте всегда было немного, они составляли лишь около 3 % всего личного состава сухопутной армии. Так, к началу Второй мировой войны в немецкой сухопутной армии численностью 2 741 064 человека имелось 81 314 офицеров [64]. Качество обучения офицеров, прошедших сокращенную программу военного времени, заметно уступало уровню их коллег с довоенной подготовкой. Немецкое командование хорошо это осознавало и старалось в первую очередь укомплектовать лучшими командирами свои ударные соединения. По этой причине кадровые офицеры составляли половину командного состава в танковых, моторизованных и горных дивизиях. В пехотных дивизиях 1,4, 11-й и 12-й волн формирования их было 35 %, а в остальных дивизиях — только 10 % [65].
Теория «блицкрига». Вермахт стал прямым наследником рейхсвера и, естественно, взял на вооружение его передовые стратегию и тактику. Они существенно отличалась от применявшихся в ходе Первой мировой войны. Вместо позиционной войны с ее многодневным «прогрызанием» вражеской обороны, когда каждый клочок отвоеванного пространства оплачивался большой кровью, немецкая армия готовилась к маневренным боевым действиям. И не случайно: Германия просто не обладала достаточными ресурсами, ни людскими, ни материальными, чтобы вести длительную войну на истощение в условиях возможной блокады, а тем более — войну на два фронта. Поэтому стратегия и тактика вермахта были нацелены на разгром своих противников поодиночке, причем разгром настолько быстрый, чтобы они не успели получить помощь от своих союзников. Особое внимание уделялось достижению внезапности нападения. В памятной записке германского верховного командования «Проблемы организации руководства войной» от 18.04.1938 г. указывалось:
«Формы развязывания войны и открытия военных действий с течением времени меняются. Государство, его вооруженные силы и население приводятся в состояние возможно более высокой мобилизационной готовности еще до опубликования приказа о мобилизации.
Фактор внезапности как предпосылка для быстрых и крупных первоначальных успехов часто будет вынуждать начинать боевые действия до окончания мобилизации и даже до завершения развертывания сухопутных войск» [66]. Впервые немцы показали всему миру на практике, как это делается, в сентябре 1939 года, напав на Польшу. Именно там новую немецкую стратегию окрестили коротким, но емким словом — «блицкриг», или «молниеносная война» в переводе с немецкого. С тех пор этот термин приобрел международную известность. Стратегия «блицкрига» в теории была ясна и несложна. Вот ее главные принципы:
— с самого начала кампании без всякой раскачки внезапно обрушить на противника свои основные силы;
— сразу же захватить инициативу и прочно удерживать ее в своих руках;
— наносить по противнику непрерывные мощные удары, не позволяя ему прийти в себя и перевести дух;
— разгромить и уничтожить армию противника в ходе одной быстротечной кампании, не давая ему времени и возможности подготовить ей на смену новые войска или получить помощь от своих союзников.
Однако успешно последовать этому, на первый взгляд, простому рецепту сможет далеко не каждая армия. Вермахт оказался на это способен, потому что имел на вооружении передовые способы ведения вооруженной борьбы, соответствующие стратегии «блицкрига» и в совершенстве отработанные на практике. Сначала этой практикой были учения и маневры, а потом настала очередь тех, кого Гитлер считал врагами Германии. Важнейшими и неотъемлемыми предпосылками использования новых методов на тактическом и оперативном уровнях стали находки, которые в свое время внедрил в рейхсвер генерал фон Сект. Речь идет прежде всего о всесторонней подготовке войск и их тесном взаимодействии, оснащении их эффективным вооружением и придании им высокой мобильности, быстроте действий и высочайших темпах наступления.
Чтобы избавиться от статичности фронта, необходимо было прорвать вражескую оборону. Немцы этого добивались, широко используя тактику штурмовых групп, разработанную ими еще в ходе Первой мировой войны. Затем в образовавшуюся брешь вводились подвижные войска — танковые и моторизованные части и соединения. Их наступление осуществлялось при непрерывной поддержке авиации, которая подавляла очаги сопротивления противника непосредственно на поле боя. Танковые соединения прорывались в глубину обороны противника, не заботясь о своих открытых флагах. Об их прикрытии должны были позаботиться двигающиеся вслед за танками мобильные соединения, поэтому наступающие группировки были глубоко эшелонированы. Они не давали противнику опомниться, громили его артиллерию, обозы и штабы, опрокидывали резервы, нарушали управление войсками, прерывали коммуникации, уничтожали склады, сеяли вокруг себя смятение и панику, которые быстро распространялись далеко вокруг.