Страница 22 из 141
Молодой человек
Как ты, любил и я… Но не могу я рассказать, Как ты, любовь свою… Меня Ты не захочешь понимать… Бывало, в мирный час, когда Над бледным месяцем звезда Заблещет в ясной вышине, И в безмятежной тишине Журчит и плещет водопад, И тихо спит широкий сад, И в наклоненных берегах Дремотно нежится река, — Сижу я с ней… в моих руках Лежит любимая рука, — И легкий трепет наших рук, И нежной речи слабый звук, Ее доверчивый покой, И долгий взгляд, и вздох немой — Всё говорит мне: ты любим И что ж! мучительно томим Тоской безумной, я молчу… Иль головой к ее плечу Я наклонюсь… и горячо На обнаженное плечо Неистощимой чередой Слеза струится за слезой… О чем, скажи мне, плакал я? Нет! жизнь отравлена моя! Едва желанное вино К моим губам поднесено — И сам я, сам, махнув рукой, Роняю кубок дорогой. Когда ж настал прощальный миг — Я был и сумрачен и тих… Она рыдала… видит бог: Я сам тогда понять не мог: Зачем я расставался с ней… Молчал я… в сердце стыла кровь Молчал я… но в душе моей Была не жалость, а любовь. Старик, поверь — я б не желал Прожить опять подобный час… Я беспощадно разрывал Всё, всё, что́ связывало нас… Ее, себя терзал я… но Мне было стыдно и смешно. Что столько лет я жил шутя, Любил забывчивый покой И забавлялся, как дитя, Своей причудливой мечтой… Я с ней расстался навсегда — Бежал, не знаю сам куда… Следы горячих, горьких слез Я на губах моих унес… Я помнил всё: печальный взор И недоконченный укор… Но всё ж на волю, на простор, И содрогаясь, и спеша, Рвалась безумная душа. И для чего? Но я тогда Не знал людей… Так иногда В степи широкой скачешь ты И топчешь весело цветы, И мчишься с радостной тоской, Как будто там, в дали немой, Где, ярким пламенем горя, Сверкает пышная заря, Где тучки светлые легли Легко — на самый край земли.— Как будто там найдешь ты всё, Чем сердце страстное твое Так безотчетно, так давно, Так безвозвратно пленено… И ты примчался… Степь кругом Всё так же спит ленивым сном… Томя нетерпеливый взгляд, Несется тучек длинный ряд, Лепечет желтая трава Всё те же смутные слова… 465 И та же на сердце печаль, И так же пламенная даль Куда-то манит… и назад Поедешь, сам себе не рад. Но ты задумался?Старик
Ты прав. Твой беспокойный, странный нрав Мне непонятен. Создал бог Нас разно… Ты в любви не мог Найти покоя… но любовь Не благо высшее людей; Нетерпеливо пышет кровь В сердцах немыслящих детей… Они лишь для себя живут; Когда ж минует та пора, Приличен мужу долгий труд На славном поприще Добра. Ты жил, скиталец молодой; Ты жил; так стань же предо мной — На сердце руку положи И, не лукавствуя, скажи: Какой ты подвиг совершил? Какому богу ты служил?Молодой человек
Когда бы кто-нибудь другой Вопрос превыспренний такой Мне предложил — ему в ответ Я засмеялся бы… но нет! Перед тобой раскрыта вся Душа печальная моя. Бывало, полный гордых дум, Руководимый божеством Каким-то, жизни вечный шум Внимал я с тайным торжеством… Я думал: там, в толпе людей, Я волю дам душе моей; Среди друзей, среди врагов, Узнаю сам, кто я таков… И за тобой, о мой народ, Пойду я радостно вперед — И загорится в сердце вновь Святая, братская любовь. Но что же! вдруг увидел я, Что в целом мире для меня Нет места; что я людям чужд; Что нет у нас ни тех же нужд, Ни тех же радостей; что мне Они то страшны, то вполне Непостижимы, то смешны… И, потрясен до глубины Души, взывал я к ним… но сам Не верил собственным словам. Я с ними сблизиться не мог… И вновь один, среди тревог Пустых, живу я с давних пор…Старик
Ты произнес свой приговор. Ты, как дитя, самолюбив, Как женщина, нетерпелив, И добродушно лишь собой Ты занят; нет любви прямой И нет возвышенных страстей В душе мечтательной твоей. Но вспомни: «там, в толпе людей», Встречал ты юношей живых, Неговорливых и простых? Встречал ты старцев и мужей, Достойных, опытных вождей? И, примиренный, наконец, С судьбой, ты видел в них залог Того, что ревностных сердец Не покидает правый бог?Молодой человек
Встречал я «старцев молодых», Людей прекрасных — и пустых; Встречал я слабых добряков И вздорных умников — толпой; Встречал любезных остряков, Довольных службой и судьбой, И государственных людей, Довольных важностью своей. А вечный раб нужды, забот, Спешил бессмысленный народ На шумный, на постыдный торг… Мечтал неопытный в тиши; Но глупенький его восторг Не веселил моей души; Разочарованного стон И бесполезен и смешон; Но вдохновенный взгляд детей И ненавистней и смешней. И вот сограждане мои! Старик, — вот юноши твои! II всех пугает новизна, Им недоступна красота… И даже доблестным страшна Насмешка праздного шута. Нет! юношей не видел я… Нет! нет! ты знаешь: жизнь моя Прошла, как безотрадный сон…