Страница 4 из 36
Бежать ему пришлось не долго. Метров через пятьдесят он увидел небольшое лесное болотце, густо заросшее кубышками и камышом. Толстые бархатистые колбаски камыша ходили ходуном. За ними, в мутной жирной воде изо всех сил барахтался мальчишка его возраста. Несчастный отчаянно взбивал болотную воду руками и пытался дотянуться до ближайшей ветки поваленного дерева. Но у него ничего не получалось. Трясина крепко держала его за ноги.
— Ты что, тонешь? — крикнул Филипп и в растерянности заметался по берегу. Мальчишка в ответ только громко булькнул и в очередной раз глотнул грязной болотной воды. Он смотрел на Филиппа вытаращенными от ужаса глазами и как-будто просил о помощи. И только поймав этот испуганный, умоляющий взгляд, Филипп догадался, что надо сделать. Он добрался до воды и протянул утопающему свой посох. — Хватайся, я тебя вытяну, — приказал Филипп. Мальчишка судорожно вцепился в палку, и уже через минуту выбрался из черной болотной жижи.
Спасенный оказался настоящим дикарем. Из одежды на нем была лишь набедренная повязка. На спине у него висел лук из крепкой дубовой ветки и лыковый[ЛЫКО — кора липы, из которой в деревнях плели лапти, посуду и даже одежду. ] колчан с тремя оперенными стрелами. Древнее оружие совсем не походило на игрушку и придавало мальчишке очень воинственный вид. Длинные спутанные волосы у юного охотника торчали в разные стороны, но даже они не могли скрыть больших оттопыренных ушей. Глаза у мальчишки сверкали как два уголька, белые острые зубы лязгали то ли от холода, то ли от страха, но физиономия была хитрая и дерзкая.
— Ты в воду свалился? — спросил Филипп.
— Сам ты свалился, — стряхивая с себя болотную ряску, почему-то обиделся мальчишка. Он решительно двинулся на своего спасителя и задиристо проговорил: — Ты кто такой?! Что ты делаешь в моем лесу?
— А почему он твой? — нисколько не испугавшись, спросил Филипп и тоже принял бойцовскую позу.
— А потому, — напирая грудью, ответил мальчишка. — Сейчас как дам в ухо, узнаешь, почему.
— Да ты что, белены объелся? Я же тебя спас! — возмущенно воскликнул Филипп.
— Это ещё надо посмотреть, кто кого спас, — презрительно сказал мальчишка и сквозь зубы сплюнул на землю. — Я может искупаться захотел, а ты мне помешал. Знаешь, что я тебе за это сделаю? По шее накостыляю так, что на всю жизнь запомнишь. — Он поднял с земли посох, с помощью которого Филипп помог ему выбраться из трясины, широко замахнулся, но в следующий момент опустил палку и рассмеялся. — Ну что, струсил? — насмешливо спросил он. — Не бойся, это я так шучу. Я вообще очень веселый, люблю пошутить.
— Не фига себе шуточки, — покачал головой Филипп.
— Нормальные, — ответил мальчишка. — Всем нравятся. Хочешь, в лоб тебе тресну? У меня это очень смешно получается.
— Нет, не хочу, — ответил Филипп и вдруг спросил: — Ты дикарь?
— Нет, я Кинтохо-подменыш[ПОДМЕНЫШ — в мифологии разных народов, сказочное существо, которое нечистая сила тайно подкладывает матери вместо настоящего ребенка, а дитя уносит к себе. ], - с достоинством ответил мальчишка. — Но ты можешь звать меня просто Кинтохо. Я хозяин этого леса.
— Хозяин? — удивился Филипп. — Всего леса?
— Всего, — подтвердил мальчишка и снова сплюнул. — Стану, когда вырасту. Мне маманя сказала. А она у меня все знает. А вообще-то, я тоже когда-то был в вашем мире человеком. Но потом лешачиха украла меня, а моим родителям подложила своего лешачонка. А потом проиграла меня в карты кикиморе. Лешачонок через три дня сбежал назад в лес, а я навсегда остался здесь. Так я и сделался лесной нечистью. Но ты не бойся, я умею помнить добро.
— А я и не боюсь, — ответил Филипп и спросил: — А кого ты теперь считаешь своей мамой?
— Как кого? — удивился Кинтохо. — Кикимору. Она же выиграла меня в карты. Как говорит сосед-упырь, кто ребенка воспитывает, тот ему и маманя, и папаня, и пирог с грибами. Тебя как звать?
— Филипп. Но ты можешь звать меня просто Филя.
— Странное имя — Простофиля, — сказал Кинтохо.
— Не Простофиля, а просто Филя, — поправил его Филипп. — Слово «просто» не надо говорить.
— Ну и что ты делаешь в моем лесу, просто Филя? — скаля зубы в улыбке, спросил Кинтохо.
— Мне нужно успеть дойти до Черного Камня. Ты не мог бы показать дорогу? — попросил Филипп.
— Значит ты из того мира? — сразу догадался Кинтохо и оценивающе оглядел своего спасителя с ног до головы. — То-то я смотрю, ты как-то странно одет. И волосы у тебя пострижены. Так и хочется треснуть тебе дубиной по башке. У нас в лесу такие как ты редко появляются. В прошлом году один тоже к Черному Камню торопился. У всех дорогу спрашивал. Ну кикимора и показала ему самый короткий путь. — Кинтохо развел руками и очень неприятно рассмеялся. — Так и сгинул в лесу. Но ты не бойся, за то, что ты меня спас, я тебе настоящую дорогу покажу. Лучше меня здесь никто леса не знает. Пошли.
Они полезли напролом через невероятно густые заросли малины, бузины и орешника. Кинтохо, который провел в чащобе почти всю свою жизнь, очень ловко проскальзывал меж ветвей, затем дожидался своего спутника и без умолку тараторил:
— Здесь в лесу жить страшно скучно. Даже поговорить не с кем. Нечисть днем отсыпается, а ночью выходит на охоту. А на кого здесь охотиться? В лесу остались одни зайцы, ежи, змеи и земляные жабы. Ну, жаб-то они уважают. Это их первое лакомство. А мне противно на них смотреть. Вот и приходится весь день бродить по лесу. К тому же я люблю, когда светит солнце. Это у меня от человека осталось. Хожу, собираю грибы, ягоды и орехи. У меня дома есть небольшие запасы. Сейчас мы зайдем ко мне, хорошенько подкрепимся и переночуем. А то ночью по лесу столько всякой нечисти шастает. Сожрут и имени не спросят. Только запомни: ничего не бойся, никому не верь и ни у кого ничего не бери. Это у нас такой закон. Чуть зазеваешься: или заманят куда-нибудь в болото, или отравят, или схряпают, даже косточек не останется. Сам понимаешь, нечисть. Все понял?
— Все, — ответил Филипп и даже поежился от страшного рассказа Кинтохо.
— А драконы у вас водятся? — чтобы перевести разговор на более приятную тему, поинтересовался Филипп.
— Нет, сюда они не заползают и не залетают. Этим громилам в лесу негде развернуться. Сам понимаешь, сплошные деревья. Они там живут, — махнул рукой в сторону Кинтохо. — В горах, в пустыне и в море. А у нас здесь тихо и спокойно: лешие и упыри, кикиморы и вурдалаки. Да ещё от анчуток[АНЧУТКА — в восточнославянской мифологии — злой дух, бес. Анчутки бывают водяными и воздушными. ] покоя нет. А в озерах ещё и водяные с русалками водятся. Веселый народ.
«Ничего себе спокойно, — подумал Филипп. — Верить никому нельзя, брать ничего нельзя, того и гляди отравят или слопают. Вот дорожку себе выбрал. Как хорошо, что я встретил этого дикаря. Он все-таки со всей нечистью знаком» — И каждая нечистая рожа норовит меня уму-разуму поучить, — беспечно продолжал болтать Кинтохо. — Я уже столько всяких гадостей могу, о-го-го! Хочешь, с десяти шагов попаду тебе шишкой в лоб?
— Нет, не хочу, — ответил Филипп.
— Жаль, — лукаво сверкнул глазами Кинтохо. — Я каждый день учусь стрелять в цель из лука. Я бы показал, но боюсь стрелу потерять. Зато кидаюсь я… Вчера один знакомый леший хотел что-то спросить, разинул пасть, а я ему туда сосновой шишкой — р-раз! Проглотил, даже не подавился. Вот все хохотали.
— Эй, Кинтохо! — неожиданно услышали ребята.
Несколько в стороне, между двух могучих дубов образовался столб пыли выше деревьев. Затем он распался и на его месте остался кургузый старичок, похожий на замшелый пень. Нос у старика походил на сучок, зато глаза были такими ясными и синими, словно в них отразилось весеннее небо. Старик был невероятно лохмат, одет в грязное рванье, а на ногах у него были липовые лапти. Причем, левый лапоть лесной чудак надел на правую ногу, а правый — на левую.
Одной рукой старичок опирался на палку, а в другой держал огромный красный мухомор. Он нюхал его словно цветок, вздыхал и даже причмокивал от удовольствия. — Куда это ты бутерброд тащишь? — ласково поинтересовался старичок и показал на Филиппа.