Страница 17 из 27
— Голова и туловище — коричневые, а ноги, грива и хвост — черные, — не глядя на него, ответила Дина и принялась увлеченно спорить с Цыганом о том, сколько литров воды можно дать скакуну после хорошей пробежки.
— Чем скакун отличается от рысака? — снова встрял в разговор Вадик.
— На скакунах ездят верхом, а рысаков запрягают в повозки, кареты, каталки, — быстро объяснил Цыган и снова стал доказывать Дине, что утреннее кормление лошадей полезнее вечернего и что корм лучше усваивается животным перед работой, а не после.
Они говорили о лошадях всю дорогу до самого Парка культуры. В разгаре дебатов, целиком поглотивших Дину и Цыгана, к Вадику подошел пожилой мужчина и, протянув ему видеокамеру, попросил:
— Молодой человек, вы не могли бы снять меня вместе с женой у входа в парк? — он кивнул в сторону центральных ворот, перед которыми стояла пожилая женщина, выжидательно смотрящая на Вадика.
— Нет проблем, — согласился тот.
Он взял видеокамеру, нашел кнопку записи и, открыв жидкокристаллический монитор, направил объектив на седого мужчину, который подошел к своей жене и стал рядом. Они держали друг друга за руки, как дети, и улыбались, глядя на Вадика. Ветер теребил их волосы, надувал одежду, а пожилые супруги по привычке не двигались, забыв, что застыли перед видеокамерой, а не перед фотоаппаратом. «Видать, не так-то просто приспособиться к новым технологиям», — подумал Вадик и крикнул:
— Вы не стойте! Вы ходите, ходите, двигайтесь, я ведь снимаю, а не фотографию!
Супруги послушно приосанились и сделали несколько неторопливых шагов в сторону Вадика. Чувствуя на себе взгляд видеокамеры, они старались казаться красивее, умнее и моложе, чем были на самом деле, и от этого их движения стали неестественными. По этому поводу Вадик хотел сделать им замечание — настолько он вошел в роль оператора, но мужчина, сказав жене несколько слов, направился к Вадику. В этот момент на экране жидкокристаллического монитора появилось схематичное изображение батарейки, перечеркнутой крест-накрест, и надпись «pause».
— Батарейки сели, — с досадой произнес мужчина, взяв у Вадика видеокамеру. — Спасибо тебе большое.
— А как вы догадались, что они сели? — спросил Вадик.
— Красный огонек загорелся под объективом, вот этот, — объяснил он, указав пальцем на крошечную алую лампочку. — А на мониторе должна была появиться надпись, что съемка закончена, неужели ты не заметил? — Мужчина с тревогой посмотрел на экран, решив, что видеокамера сломалась, но, когда понял, что все в порядке, сказал Вадику: — Да вот же он, этот знак — перечеркнутая батарейка и слово «пауза». На, посмотри, в следующий раз будешь знать, — предложил он.
— Такие знаки появляются во всех видеокамерах?
— Во всех. Иначе ты не узнаешь, сели батарейки или нет.
— Выходит, Шкуро меня обманул, — задумчиво произнес Вадик.
— Что? — не расслышал мужчина.
— Ничего. Кажется, я начинаю кое-что понимать, — сказал себе под нос Вадик. Он направился к Дине и Роману, напряженно размышляя о видеокамере, которую у него отобрал Шкуро, когда он хотел снять Урагана.
Его приятели стояли возле скучающего фотографа. Дина хохотала, глядя на цветную фотографию Цыгана, на которой он, блестя золотым зубом, самодовольно улыбался, держа на руке яркого, как фейерверк, попугая. Роман смотрел на ее белые зубы и смущенно переминался с ноги на ногу, не понимая, чем вызван этот смех. Дина перестала смеяться, как только увидела озабоченное лицо Вадика.
— Что случилось? Почему у тебя такой опрокинутый вид? — спросила она.
— Мы не будем звонить Шкуро и проверять слова Романа. Потому что он говорит правду — Шурик Шкуро замешан в краже Урагана, — уверенно произнес Вадик и рассказал о странном поведении Шкуро, о том как тот с необъяснимой злобой вырвал у него из рук видеокамеру и соврал про севшие батарейки. — Теперь-то я точно знаю, что тогда его камера работала, потому что на мониторе не было предупредительного знака.
Дина быстро уловила мысль Вадика и продолжила ее:
— Ты хочешь сказать, что на видеокассете была какая-то важная запись, и Шкуро боялся, что ты ее случайно сотрешь?
— Не совсем так. Он боялся, что я ее случайно увижу, — уточнил Вадик. — Ведь если бы я включил камеру на воспроизведение, то смог бы просмотреть ту запись на экране монитора.
— Вообще-то я в видеотехнике слабо разбираюсь, — сказал Цыган, — но чисто конкретно понимаю так, что в видеокамере Шкуро стоит кассета, на которой есть какая-то, типа, таинственная видеозапись, и он боится, что ее кто-то увидит, да?
— Правильно мыслишь, — похвалил его Вадик, — возможно, эта запись как-то связана с похищением Урагана. Дина, ты знаешь, где живет Шкуро?
— Да, у меня записан его адрес.
— Надо незаметно обыскать его квартиру, найти видеокамеру, достать кассету и просмотреть запись. Предлагаю такой план, — сказал Вадик, обращаясь к Дине: — Мы с тобой заваливаемся в гости к Шкуро, ты помогаешь ему готовить чай с бутербродами, отвлекаешь его разговорами на кухне, а я быстренько обыскиваю комнаты.
— А если он оставил видеокамеру в машине, ведь ты говорил, что он положил ее в отделение для перчаток? — спросила Дина.
— Вряд ли он оставит в машине дорогую технику. Но если вдруг я не найду камеру в квартире, тогда кому-то придется залезть в его «Жигули», — сказал Вадик, при слове «кому-то» многозначительно посмотрев на Цыгана.
— Ладно, это я возьму на себя, — сказал Роман. — Но ты должен подать мне какой-нибудь сигнал, что не нашел кассету в квартире. Чтобы мне зря не лезть в машину.
— По номеру квартиры мы высчитываем, где находятся окна Шкуро, чтобы ты мог наблюдать за ними. Если я не найду видеокамеру, то махну тебе рукой из окна, и ты займешься «Жигулями» Шурика. Скорее всего, они стоят во дворе, возле его дома.
Обсудив детали предстоящей операции, приятели доехали до станции метро, возле которой жил Шкуро, и через несколько минут подошли к его дому. Вадик издалека увидел белые «Жигули», покрытые толстым слоем желтоватой деревенской пыли, и указал их Цыгану.
Договорившись встретиться возле станции метро, Дина и Вадик расстались с Романом и отправились к Шкуро. Дверь его подъезда была оснащена не домофоном, а устаревшим кодовым замком. Цифровой код был написан округлым детским почерком прямо на косяке рядом с замусоленными кнопками — цифрами, поэтому друзья без труда вошли в подъезд и, выйдя из лифта на пятом этаже, позвонили в квартиру берейтора.
Шкуро открыл дверь и взглянул на них так, будто они последний раз виделись несколько лет назад.
— Вы? — удивленно спросил он.
— Так ведь звал нас в гости. По-дружески, — сказала Дина. — Мы звонили, но ты не снимал трубку, мы подумали, может, ты не слышишь. Вот, решили нагрянуть без предупреждения. Или мы не вовремя?
— Заходите, заходите, — сказал Шкуро, впуская гостей в прихожую. — В общем-то я собирался уходить, но раз уж вы пришли, угощу вас кофе.
Войдя в коридор, Вадик сразу вспомнил о малярах, которые звонили Шурику в лесничество и, по его словам, предлагали покрасить дверные косяки под цвет обоев, а через несколько минут после этого странного звонка похитили Урагана. Сейчас Вадик своими глазами увидел, что никакого ремонта в квартире нет и не было уже лет пятнадцать. «Значит, тогда Шурику звонили воры, чтобы уточнить план похищения Урагана», — догадался Вадик и от неуверенности, владевшей им несколько минут назад, не осталось и следа. Теперь он не сомневался в предательстве Шкуро, поэтому без угрызений совести мог приступить к тайному обыску — занятию незаконному и неприятному.
Шурик пригласил гостей в комнату, попросил их подождать несколько минут, а сам пошел на кухню, чтобы приготовить кофе.
— Мы ненадолго! Мы только хотели узнать, что тебе сказали в милиции насчет Урагана! — крикнул ему вслед Вадик, а потом шепотом сказал Дине: — Иди на кухню и помоги Шурику. Если он захочет выйти из кухни, то крикни, позови, в общем, как-нибудь предупреди меня. Действуй.