Специалист по нежити

После съезда с моста они уткнулись в пробку. Машины стояли в три ряда. А сверху валили и валили новые хлопья снега. Гриша смело свернул на белоснежную, девственно чистую обочину. Так они дотянулись почти до начала пробки. Дальше никого не пускали.

Пузатый гаишник важно расхаживал возле опущенного шлагбаума и постукивал себя палочкой по голенищу сапога.

— Что стряслось? — открыв окно, прокричал Агамемнон грустному соседу в «девятке» за запотевшим стеклом.

По салону заметались снежинки.

— Говорят, аварий много, — уныло ответил тот, опуская стекло.

— Ни одной не видели.

— Менты говорят, что все они впереди. Машин двадцать уже побилось.

— И что?

— Говорят, пока дорогу химикатами не обработают, никуда никого не пустят.

— И давно стоишь уже?

— С полчаса.

— Ясно, — расстроено кивнул Агамемнон и поднял стекло.

— Что делать будем? — осведомился Гриша.

— Пожрем? — предложил руководитель.

— Светлая мысль.

Поскрипывая свежим снегом, они выбрались из машины. Было холодно, ветер сшибал с ног, а возле ботинок вилась поземка и карабкалась вверх по брючинам.

— У тебя в багажнике вроде теплые вещи были? — напомнил Гриша.

— Ща, достанем, — кивнул Агамемнон.

Мама снарядила сына словно на Северный полюс. Еды хватило бы человек на десять с хорошим аппетитом, а одежды — точно на еще двух-трех. Неожиданная стоянка в целом пошла обоим на пользу. Покушав и утеплившись, они довольно принялись обсуждать нюансы чистки и предпродажной подготовки монет. Оказывается, как с удивлением открыл для себя Агамемнон, и здесь все было не так просто.

— Есть, конечно, специальные составы, — делился сытый повеселевший нумизмат секретами. — Предположим, наш клад довольно долго пролежал в земле. Если монеты золотые, то их чистить почти не надо, так, промыть в воде только. Ну, можно еще в растворе подержать. Если серебряные, то тоже ничего. Такая же процедура, только посложнее. А вот если медные — будут проблемы. Задолбаешься приводить их в порядок.

— Окислы? — вспомнив школьный курс химии, солидно спросил Агамемнон.

— Причем разные, — кивнул Гриша. — В зависимости от цвета, применяют разные средства для удаления. Иногда редкие. Соляная кислота, нашатырный спирт, муравьиная кислота. Но есть одно почти универсальное: кислота лимонная. Ее в каждом магазине продуктовом продают. В пакетиках таких желтеньких, видел, может?

— А мне ни к чему, — решил Агамемнон. — В нашем тандеме химиком будешь ты.

— А ты?

— А я буду руководить.

Машины начали пропускать только через час, когда снег уже валил белой стеной, а дорога превратилась в заледеневший каток. По встречной полосе пронесся грузовик, посыпавший шоссе редким песочным крошевом. Возвращающийся после туалета Гриша на ней едва не растянулся. Он чудом удержал равновесие и шаркнул ногой. Ощущение было такое, словно жадный кондитер слегка приукрасил свежевыпеченный торт шоколадной крошкой. Однако, сотрудники ГИБДД почему-то решили, что обработка дороги произведена. Шлагбаум медленно пополз вверх.

— Сколько нам еще? — покосился на руководителя Гриша, заводя машину.

— Еще долго, — обнадежил Агамемнон.

Аварии дальше действительно пошли одна за другой.

Машину таскало по дороге, а индикатор на приборной панели, так и оставшейся для Григория загадочной какой-то балансировочной системы мигал не переставая. Он мысленно благодарил бога за множество вещей. За то, что в свое время не пожалел денег на иномарку, это, конечно же, главное и самое основное. За то, что неделю назад выбрал время и сподобился-таки поставить шипованную резину. И, конечно, за то, что более-менее поспал предыдущей ночью. За свою дурацкую надежду добавить в коллекцию редких монет и за сподвижничество глупой идее старого друга найти призрачный клад он не благодарил никого.

— Вот, — сказал, наконец, Агамемнон, глядя на дорожный указатель. — Здесь сворачиваем.

Он ткнул пальцем в едва видимый под снегом поворот.

— Пройдем? — усомнился Гриша.

— Не пройдем, так дотолкаем, — почему-то радостно ответил руководитель.

Километров десять-пятнадцать они ковыляли по занесенному снегом полю. Именно ковыляли, потому что дороги в нормальном понимании этого слова не было. Глубокая разбитая колесами грузовиков канава была, а вот дорога отсутствовала начисто.

— Ты уверен? — отчаявшись хотя бы приблизиться к концу путешествия, спросил Гриша. — Мы точно туда едем?

Агамемнон изобразил на лице сосредоточенность опытного штурмана.

— Не боись, — коротко ответил он. — Туда.

В деревню, где жила прабабушка искателя кладов они прибыли ближе к пяти вечера, в почти уже полной темноте, уставшие и замотанные.

Около приземистого дома с изразцами на окнах и свежим кирпичным забором Агамемнон приказал остановиться.

— Вот и все, — улыбаясь, сказал он. — А ты боялся.

Вадим Немченко

По приезду в офис он заперся в кабинете и набрал знакомый номер.

Голос, как всегда, поднял трубку сразу.

— Кто цель? — глухо спросил Немченко безо всяких предисловий.

— У тебя же есть вся необходимая информация.

— Мне нужно все, что можно найти.

— Расширенное досье готовится, — холодно отозвался Голос. — А что?

— Кто он такой?

— В смысле?

— Человек?

— Да, — ответил Голос и Немченко испытал некоторое облегчение. — А что, появились сомнения?

— Кое-какие, — неопределенно сказал Вадим. — Вторая попытка, судя по всему, тоже не удалась. Хотя у меня нет никакой конкретной информации.

— Не удалась, — подтвердил Голос. — Совершенно точно, можешь даже не гадать.

Немченко не стал уточнять, откуда у него такие сведения.

— Войну по телику видел? — спросил он.

— А как же. Смотрел утреннее шоу у знакомого видеоманьяка, — проговорил Голос после длинной паузы. — Хорошо повоевали, только, как я понял, без особого толка.

— Я что-то никак в толк не возьму, — осторожно сказал Немченко. — Цель отбила охрана? Или ее вообще в машине не было?

— Не было.

— Как же так?

— А в чем дело?

— Ты же гарантировал.

— Не учел некоторые тонкости семейных взаимоотношений, — непонятно ответил Голос, помолчав. — Ну и что?

— Как это «ну и что»?! — возмутился Вадим. — Я своих лучших людей гроблю, а ты мне говоришь «ну и что»?

— И кого это ты угробил? — удивился Голос. — Этих лохов? Да я бы их на рынке присматривать за вещами не оставил!

— О как! А последние? Сегодняшние? Что, слабаки, скажешь?

— Им просто не повезло, — хмуро произнес Голос. — Мир праху их. А вот Роберт твой…

— Воистину мир, — быстро перебил его Вадим. — Но у меня уже не осталось людей. Хоть сам за пистолет хватайся по старинке.

— А костоломы твои?

— Да, они… а, что они? Так, видимость.

— У тебя есть еще двое очень крепких, — напомнил Голос. — Отправь их.

— Да? — осведомился Вадим, уже заводясь. — А с кем я на разборки ездить буду? Кто мне задницу прикрывать будет? Ты, что ли?

Голос упреждающе кашлянул в трубку.

— Хм, — сейчас же опомнился Вадим. — Ладно. Пойми, это мой последний резерв, — примирительно произнес он. — Неприкосновенный запас.

— Ладно, — недовольно пробурчал Голос. — Кто был сегодня исполнителем?

— Два брата-акробата, — неохотно ответил Немченко. — Ханины, умелые, в целом парни. Шестнадцать подтвержденных ликвидаций.

— Умелые? — хмыкнул Голос. — Честно говоря, подумал, что скорее полностью отмороженные. Устроить такую бойню почти в черте города. Кстати, диктор поведал, что жертв нет.

— Было бы странно, если б огласили список жертв, — заметил Немченко. — В «Полночи» совсем не дураки работают, товарищи, видать, опытные. Разве Ханины еще не проходили по твоему ведомству?

— Уже, — глуховато ответил Голос. — Поэтому и говорю, что ничего не удалось. Но прогресс меня радует. Первый… как его звали?