Страница 10 из 49
— Нет, — очевидно, так и не подобрав, ответил Саня. — Но ведь вы сами сказали, что он…
— Ребята готовы?
— Снайперы уже отправлены.
— Зачтено, — кивнул Немченко довольно. — Молодец. Ребята мне нужны через час. Встреча с Шептуном, сам понимаешь, боевая тревога, но, в общем-то, все как обычно.
— Понял.
— Да, и насчет Палтуса, Сань, — добавил Немченко напоследок. — Как объявится, звони сразу.
— А он объявится? — недоверчиво спросил Сашок.
— Объявится, — уверенно ответил Вадим. — Его сразу ко мне. Есть у меня к нему длинный разговор.
Тарас Петровский
— Та-ак, — произнес Петровский. Он часто говорил «Та-ак», когда бывал расстроен или (редчайшее состояние!) злился. — У меня несколько вопросов по утренней ситуации, Антон. Первое: каким образом происшествие вообще просочилось в СМИ? И второе: почему я узнаю о нападении как раз из этих СМИ, а не от своей службы безопасности?
Тополев присел за стол.
— Милиция, — многозначительно пожал он плечами. — После их появления на месте представители СМИ приехали буквально через пятнадцать минут, не более. Словно они наготове по кустам с камерами сидят.
— Это ответ на первый вопрос, — гнул свое Петровский.
— А по второму у меня ничего нет, — вздохнул Тополев. — Так получилось, Тарас Васильевич.
— Коротко и ясно, — нахмурился Петровский. — Кто они, откуда они, как мы их проглядели?
— А вот здесь все интересно, — оживился Антон. — По дороге в офис Кравченко просканировал тела. Даже по базе проверять ничего не пришлось. Двое нападавших довольно известные братья Ханины. Наемники, успешные киллеры. Более пятнадцати зарегистрированных ликвидаций. Выполняли заказы нескольких преступных сообществ, в том числе небезызвестного нам Шептуна.
— Хм, — только и смог произнести Петровский. — Так заказчиком был Шептун?
— Не подтверждено, Тарас Васильевич. У них обычно коллега был, водитель. В сегодняшнем нападении участия не принимал. Думаю, водителя для исполнения им как раз заказчик и предоставил. Сейчас к водителю Ханиных я отправил Барса. Он должен выйти на связь через час-два.
— Понятно, — кивнул Петровский. — Движется, одним словом. Это хорошо. С Павловым связались?
— Да.
— Что говорит?
— Если коротко — рад, что до него не доехали.
— Ну, еще бы, — усмехнулся Петровский. — Я тоже немного рад, что там не оказался.
— Предчувствие?
— Не поверишь — проспал.
Тополев нахмурил лоб.
— Вот это совпадение, — пробормотал он.
— Ладно, — махнул рукой Петровский. — С Колей я позже поговорю. Что у нас еще?
— Кравченко разбирается с милицией. Панихида по погибшим назначена на послезавтра.
— Ах, да, Антон, — откровенно расстроился Петровский. — Что-то я со всем этим… Кто погиб?
— Да казус у нас вышел, Тарас Васильевич, — ответил Тополев. — И смех, и грех. Старший группы сопровождения, Матвей Мохов, две недели у нас всего работает. Не в курсе он некоторых особенностей многих сотрудников охранного агентства. Ну, вы понимаете. Вот и погорячился меня оповестить. А ребята — ничего, в себя сейчас в лазарете приходят. Думаю, через денек уже вернутся в строй.
— Ага, — сказал Петровский. — Что ж вы его не подготовили, Мохова своего?
— Не успели.
— Ладно, — кивнул Тарас. — Тогда, кто действительно погиб?
— Два водителя машин сопровождения.
Тарас помолчал.
— Ясно, — произнес он. — Значит опять в транспортном отделе сокращение штата. Страховки, пенсии?
— Готовим весь комплект, — кивнул Тополев.
— Куда дели тела нападавших?
— Тела переданы Ганину в отдел.
— Ганину? — поднял брови Петровский. — Зачем?
А я о нем забыл совсем, расстроено подумал он. Нападения, совпадения, радостный Павлов. Совершенно вылетела из головы главная семейная проблема.
— Дополнительное сканирование, — пояснил Тополев. — Может, удастся узнать еще хоть что-то.
— Хорошо, — сказал Тарас. — Вот что, Антон. Работай дальше, а ко мне будь добр, пригласи, как раз Ганина. Очень я с ним пообщаться хочу.
— По поводу тел нападавших? — поднялся Тополев.
— Почти, — неопределенно кивнул Петровский.
Ганин довольно быстро появился в дверях кабинета.
— Садись, Роман, — предложил Петровский, когда заведующий медицинской лабораторией «Полночи» появился в дверях.
Вечно он какой-то озабоченный и нервный, подумал Тарас. Солидности — никакой. Хоть бы поучился у Тополева, что ли…?
— Как у нас продвигаются дела? — поморщившись, как от надоедливой зубной боли, спросил он.
— Все в порядке, Тарас Васильевич, — сразу отрапортовал Ганин. — Занимаемся и странной опухолью Вепря, и бессонницей Дронова. Вот тела Ханиных нам сегодня передали.
— Мне, в общем-то, все равно, чем вы там занимаетесь, — сказал Петровский. — Меня, более всего, интересует моя личная проблема.
— Ах, это… — произнес Ганин, а у Тараса появилось явственное желание его удушить. — Тоже занимаемся.
— И как?
— Пока никак.
Опять это пока, подумал Петровский.
— И когда будут результаты? — безнадежно спросил он.
— Скоро ожидаем.
Тарас поднялся из кресла.
Все внутри его заклокотало. Занимаетесь, подумал со злостью он. А я уже дома находиться не могу. Хоть в кабинет переезжай с вещами. Значит, вы все-таки, занимаетесь…
— Знаешь, Рома, — сказал Петровский, доставая трубку из стола. Руки его подрагивали. — Я в последнее время стал частенько посматривать старые фильмы… Ты как, смотришь?
— Да, — кивнул Ганин. — С Чарли Чаплином смотрю и…
— Не настолько старые, — вкрадчиво перебил его Петровский. — Наши, еще советские… В основном, про войну… Помнишь, быть может, «Освобождение», «Горячий снег», «Семнадцать мгновений весны»…
— Да, — кивнул Ганин.
— И знаешь, что мне показалось особенно интересным? — повернулся к нему Петровский. — Тогда люди прекрасно понимали слово — надо. Нет гранат, патронов, даже людей нет, а им говорят — надо, и, — все… И они стоят, воюют, дерутся на смерть. Да, ты, конечно, сейчас скажешь — культ личности, расстрел на месте… Ты, наверняка, прав… А, я вот думаю, Ром, может, мне в «Полночи» ввести такие же порядки?… Если это поможет уяснить некоторым смысл слова — надо?…
— Это вы о чем, Тарас Васильевич? — спросил Ганин озабоченно. — Я, в последнее время, и не опаздываю совсем…
Тарас молча вернулся к креслу.
Распять, подумал он. Патологическая житейская тупость. Но ведь гений от медицины все-таки, жалко…
— Значит, так, Роман, — твердо сказал Петровский. — Я создал твой отдел для решения только одной задачи. Не для изучения бессонницы у сотрудников и прыщей на задницах их руководства. Совершенно для другого, Роман! Надеюсь, ты ее все еще помнишь. Вы можете справиться с этой задачей?
— Мы работаем…
— Что нужно для того, чтобы моя проблема, а твоя единственная задача были решены в кратчайшие сроки? Деньги, оборудование, может быть, персонал?…
Ганин молча развел руками.
— Тогда так, Рома. Я даю тебе неделю срока. Через неделю, ровно, — Петровский посмотрел на часы, — ровно в 11 ноль я жду тебя здесь с докладом о благополучном разрешении моей проблемы. Ты понял?
Ганин насупился.
— Ты понял? — повторил Тарас.
— Но…
— И никаких — но! — не выдержал Петровский. — Ровно через неделю, ровно в одиннадцать! И я молю Господа бога, чтобы он помог тебе и твоему отделу. Пусть остаются ночью, пусть жить в офис переезжают, что угодно. Мне — все равно. Свободен!
Ганин поднялся с обреченным видом.
— Но… — снова попытался сказать он.
На столе Петровского проснулся селектор.
— Да? — ткнул он замигавшую кнопку.
— Николай Сергеич Рыбаков из Управления звонит, — доложила секретарша Лиза. — Соединить?
— Через минуту, — ответил Петровский и посмотрел на Ганина.
— Аудиенция закончена, — сухо сказал он ему и махнул в сторону двери.