Тяжесть сияния

— Сволочь! — взвизгнула Татьяна и их голоса утонули в реве двигателя. Прекрасная реакция, отчасти завистливо подумала Тень. Они еще пытались уйти от обваливающегося на них неба.

Стук, звук падения в трубке.

— Держись! — далекий срывающийся крик Татьяны. Двигатель заревел так, что казалось, сейчас взорвется.

— Не-е-ет! — закричал кто-то из них. Громкий удар, еще удар.

А потом наступила короткая тишина, сменившаяся короткими гудками. Приятный женский голос уведомил Тень, что абонент временно недоступен или находится все зоны действия сети.

— Да, девочки, — устало произнесла Тень, отбрасывая телефон в сторону. — Вы теперь будете недоступны очень долго.

Локализация

Федор сидел на лавочке и вертел карту в руках.

Карта была обычная — Атлас автодорог Москвы. Нетерпеливая рука Шершня намалевала на ней шариковой ручкой большой красный круг.

— Вот наш район, — объяснил он Федору. — Плюс-минус. Обойди все дома, проверь, посмотри.

— А что смотреть-то? — пожал тот плечами. — Как старушки голубей кормят? Или на доме, где она спряталась, будет вывеска висеть: «Осторожно, злая Тень»?

— Ценю твое остроумие, — заметил Шершень. — Но сейчас оно не уместно. У тебя еще будет вот это, — и он протянул детектор — точный аналог того, что был у него самого на руке. — Тут все просто.

Федор заинтересовано наклонился.

Детектор здорово смахивал на обычные стрелочные часы. На большом циферблате были нанесены деления от нуля до десяти. Большая стрелка лежала в самом низу.

— Стрелка покажет тебе напряженность остаточных явлений, — сказал Ник. — А если концентрация превысит норму, детектор поменяет цвет.

— Станет оранжевый, — кивнул Федор.

— А, ну, ты видел, — обрадовался инструктор и хлопнул его по плечу. — Успехов!

— А вы куда? — грустно поинтересовался Федор.

— Дела есть еще, — подмигнул Никита, и они с Ирисом укатили.

Поначалу детектор его здорово развлекал. Стрелка то моталась, как сумасшедшая, то уходила в спячку. В районе помоек и мусорных баков она оживлялась, а возле детских площадок засыпала мертвым сном. На квадратном огороженном загоне, где прогуливались и справляли свои надобности собаки разных размеров, циферблат внезапно мигнул зеленым. Федор занервничал.

Площадку по периметру он обошел три раза. Два раза вляпавшись в одну и ту же свежую кучу, третий раз Федор постарался пройти повнимательней. И, пока он сосредоточенно смотрел вниз, заросшая до хвоста черной кудрявой шерстью афганская борзая чудом не вцепилась ему в правую ногу. Хозяйка еле отволокла за ошейник упирающегося в охотничьем азарте пса. А проклятый датчик молчал. Расстроенный Федор потряс его около уха (может батарейки сели?) и окончательно потерял к нему всякий интерес.

На часах было одиннадцать утра, а по ощущениям уже — вечер в разгаре. Бог дает тем, кто рано встает, вспомнил с тоской поговорку Федор. Только мне вот, что-то не дал ничего. Он поднял изгаженный ботинок. Н-да.

Машин возле домов убавлялось с каждой минутой — люди потихоньку просыпались.

Где-то вдалеке заиграла музыка. На соседней лавке трое подростков, наверняка прогулявших школу, гулко гоготали и дули пиво.

У Федора проснулся мобильный.

— Как ваши дела, Федь? — поинтересовался Николай Сергеич. — Движутся?

У Федора возникло ощущение, что голос этот доносился откуда-то далеко, из другой жизни. В той жизни он был исполнительным сотрудником, бросившим курить и исправно появляющимся на работе к десяти утра. Там у него был грозный шеф, вредная Раечка в соседней комнате и нескончаемые сводки. А в этой — он валял дурака, ездил по моргам и исследовал площадки для выгула собак с непонятным агрегатом. А еще в этой жизни был Шершень и Ирис. И где-то совсем рядом, но пока еще свободе, творила пакости неуловимая Тень.

Но новая жизнь уже понравилась Федору. И в старую ему совершенно не хотелось возвращаться.

— Движутся, Николай Сергеевич, — поэтому ответил он и замолчал.

В той, другой, старой жизни, Федор сейчас бросился бы взахлеб делиться успехами следствия, подчеркивая в нем свою незаменимую роль. А в этой он просто ждал.

— Хорошо, — выдержав удивленную паузу, неизвестно за что похвалил бывший шеф. — Район определили?

— Да.

— Тут новости есть, — еще более удивленным тоном, сказал Николай Сергеевич. — Невеселые. Труп вчера в парке нашли. Возможно, ее рук дело.

— Мы уже были в морге.

— И?

— Не светится.

— Значит, отпадает, — разочарованно констатировал шеф. — А авария?

— Какая авария?

— Утренняя. По свидетельствам очевидцев легковую машину между отбойниками и автобусом зажало. На скорости сто километров в час. Водитель выжил, только вот куда он делся на своем покоцанном авто — неизвестно. А автобус так просто растворился в воздухе.

— Завтра съездим на место.

— Завтра может быть поздновато, — заметил шеф. — В районе гибели Аглаева некрофон увеличивается. Очень быстро, по экспоненте. Выброс как раз завтра-послезавтра и ожидаем.

Федор сделал вид, что понял, о чем речь.

— А вы свяжитесь с Шершнем, — вспомнив о ментальном общении, посоветовал шефу он.

— По пейджеру? — грустно усмехнулся Николай Сергеевич. — А потом еще два часа ждать пока он перезвонит? Нет, уж, уволь. Сам ему все передай, ладно?

Вот, гад, весело подумал Федор. А мне он, значит, по ушам ездил.

— Конечно, передам, — ответил Федор.

От разговора у Федора остался странный осадок. Какой-то недосказанности, что ли? Недоговоренности. Он посмотрел на гогочущих подростков и достал сигареты. Он их купил днем, сразу после морга.

Вот и бросил курить, подумал Федор, закуривая. А как старался-то! Два первых месяца вообще не жизнь была, а кромешный ад.

Что-то тут не так, подумал он, мысленно возвращаясь к разговору. Шеф темнит? Да нет, вроде. Тогда что? О парне убитом поговорили, об аварии, о каком-то выбросе. Что не так, а?

Мертвый парень, понял Федор. Вот, кто мне, не смотря ни на что, не дает покоя. Почему? В городе появляется убийца и тут же находят труп в парке. А парк где? Федор снова развернул карту. А, кстати, совсем рядом с местом, где убийца на Аглаеве разминалась. Но ведь не светится труп, Шершень сам проверял! Он нервно затянулся, ощущая, что истина где-то здесь, совсем рядом. Но ведь, не сходится, черт!

Федор достал телефон и набрал номер шефа.

— Николай Сергеич, — с места в карьер начал он. — А труп парня из лесопарка опознали?

— Да, — удивленно ответил шеф. — Некий Виктор Гезник, ученик десятого класса.

— А жил он где?

— Подожди-ка.

Пока Николай Сергеич рылся в бумагах, Федор терпеливо ждал. Правда, пришлось закурить вторую сигарету.

— Ты здесь еще? — возник в трубке голос шефа. — Диктую.

Федор едва не обжегся сигаретой. Этот адрес он прекрасно знал. Он все утро лазил по собачьей площадке во дворе дома Виктора Гезника. И на этой проклятой площадке его с час назад чуть не загрызла злобная афганская борзая.

Шершень появился во дворе дома после трех панических сообщений на пейджер с пометкой срочно. Взявший след Федор каждое сообщение отправил с десятикратным повтором, поэтому лицо у Никиты, когда он вылезал из машины, было хмурым и злым. На протяжении получаса у него на боку постоянно бренчало и вибрировало.

— Охренел совсем, что ли?! — немедленно заорал он. — Ты что, а?! День в команде, а уже вон чего себе позволяешь! Выгоню тебя обратно к твоему любимому шефу, узнаешь, козел! Ты понима…

— Замолчи! — рявкнул в отместку Федор. Шершень аж присел от акустического удара, а собаки с площадки неуверенно затявкали. Ирис только поморщился.

— Я нашел ее дом, — тихо сообщил Федор.

— Да ладно, — не поверил Никита.

— Точно тебе говорю. В этом доме парень найденный в парке жил. На пятом этаже. Либо она в его подъезде живет, либо где-то рядом.