Том 3. Книга 1. Поэмы. Поэмы-сказки

* * * Здесь? Словно заговор — Взгляд. Низших рас — Взгляд. — Можно нá гopy? В по — следний раз! 12 Частой гривою Дождь в глаза. — Холмы. Миновали пригород. Зá городом мы. Есть — да нету нам! Мачеха — не мать! Дальше некуда. Здесь околевать. Поле. Изгородь. Брат стоим с сестрой. Жизнь есть пригород. Зá городом строй! Эх, проигранное Дело, господа! Всё-то — пригороды! Где же города?! Рвет и бесится Дождь. Стоим и рвем. За три месяца Первое вдвоем! И у Иова, Бог, хотел взаймы? Да не выгорело: Зá городом мы! * * * За городом! Понимаешь? Зá! Вне! Перешед вал! Жизнь — это место, где жить нельзя: Ев — рейский квартал… Так не достойнее ль вó сто крат Стать Вечным Жидом? Ибо для каждого, кто не гад, Ев — рейский погром — Жизнь. Только выкрестами жива! Иудами вер! На прокаженные острова! В ад! — всюду! — но не в Жизнь, — только выкрестов терпит, лишь Овец — палачу! Право-на-жительственный свой лист Но — гами топчу! Втаптываю! За Давидов щит — Месть! — В месиво тел! Не упоительно ли, что жид Жить — нé захотел?! Гетто избранничеств! Вал и ров. По — щады не жди! В сём христианнейшем из миров Поэты — жиды! 13 Так ножи вострят о камень, Так опилки метлами Смахивают. Под руками — Меховое, мокрое. Где ж вы, двойни: Сушь мужская, мощь? Под ладонью — Слезы, а не дождь! О каких еще соблазнах — Речь? Водой — имущество! После глаз твоих алмазных, Под ладонью льющихся, — Нет пропажи Мне. Конец концу! Глажу — глажу — Глажу по лицу. Такова у нас, Маринок, Спесь, — у нас, полячек-то. После глаз твоих орлиных, Под ладонью плачущих… Плачешь? Друг мой! Всё мое! Прости! О, как крупно, Солоно в горсти! Жестока слеза мужская: Обухóм по темени! Плачь, с другими наверстаешь Стыд, со мной потерянный. Оди — накового Моря — рыбы! Взмах: …Мертвой раковиной Губы на губах. * * * В слезах. Лебеда — На вкус. — А завтра, Когда Проснусь? 14 Тропою овечьей — Спуск. Города гам. Три девки навстречу. Смеются. Слезам Смеются, — всем полднем Недр, гребнем морским! Смеются!   — недолжным, Позорным, мужским Слезам твоим, видным Сквозь дождь — в два рубца! Кан жемчуг — постыдным На бронзе бойца. Слезам твоим первым, Последним, — о, лей! — Слезам твоим — перлам В короне моей! Глаз явно не туплю. Сквозь ливень — перюсь. Венерины куклы, Вперяйтесь! Союз Сей более тесен, Чем влечься и лечь. Самóй Песней Песен Уступлена речь Нам, птицам безвестным, Челом Соломон Бьет, ибо совместный Плач — больше, чем сон! * * * И в полые волны Мглы — сгорблен и равн — Бесследно, безмолвно — Как тонет корабль.

Прага, 1 февраля — Иловищи, 8 июня 1924

Крысолов

Лирическая caтиpa

Город Гаммельн

(Глава первая)

Стар и давен город Гаммельн, Словом скромен, делом строг, Верен в малом, верен в главном: Гаммельн — славный городок! В ночь, как быть должно комете, Спал без прóсыпу и сплошь. Прочно строен, чисто мéтен, До умильности похож — Не подойду и на выстрел! — На своего бургомистра. В городе Гаммельне дешево шить: Только один покрой в нем. В городе Гаммельне дешево жить И помирать спокойно. Гривенник — туша, пятак — кувшин Сливок, полушка — твóрог. В городе Гаммельне, знай, один Только товар и дорог: Грех. (Спросим дедов: Дорог: редок.) Ни распоясавшихся невест, Ни должников, — и кроме Пива — ни жажды в сердцах. На вес Золота или крови — Грех. Полстолетия (пятьдесят Лет) на одной постели Благополучно проспавши, спят Дальше. «Вдвоем потели, Вместе истлели». Тюфяк, трава, — Разница какова? (Бог упаси меня даже пять Лет на одной перине Спать! Лучше моську наймусь купать!) Души Господь их принял. И озаренье: А вдруг у них Не было таковых? Руки — чтоб гривну взымать с гроша, Ноги — должок не додан. Но, вразумите, к чему — душа? Не глубоко ль негодный — Как жардиньерка — гамак — кларнет — В нашем быту — предмет? В городе Гаммельне — отпиши — Ни одного кларнета. В городе Гаммельне — ни души. Но уж телá за это! Плотные, прочные. Бык, коль дюж, Дюжины стоит душ. А приосанятся — георгин, Ниц! преклонись, Георгий! Города Гаммельна гражданин, — Это выходит гордо. Не забывай, школяры: «Узреть Гаммельн — и умереть!» Juri, и Rührei, и Rühr uns nicht Аn[8] (в словаре: не тронь нас!) — Смесь. А глаза почему у них В землю? Во-первых — скромность, И… бережливость: воззрился — ан Пуговица к штанам! Здесь остановка читатель. — Лжешь, Автор! Очки втираешь! В сем Эльдорадо когда ж и кто ж Пуговицы теряет? — Нищие. Те, что от грязи сгнив, В спальни заносят тиф, — Пришлые. Скоропечатня бед, Счастья бесплатный номер. В Гаммельне собственных нищих нет. Был, было, раз — да помер. Тощее ж тело вдали от тел Сытых зарыть велел Пастор, — и правильно: не простак Пастор, — не воем «осанна!» Сытые тощему не простят Ни лоскута, ни штанной Пуговицы, чтобы знал-де всяк: Пуговка — не пустяк! вернуться

8

Juri — судья, Rührei — яичница-болтунья, национальное блюдо; Rühr uns nicht an — не дотрагивайтесь до нас (нем.)