Страница 94 из 101
Оркестр грянул танец. Его мотив настоящий танцевальный, очень веселый, с юмором, но в то же время и очень лирический, с чуть-чуть намечающейся грустью, немедленно уничтожаемой, как только она возникает в мотиве.
Первые па танца имеют характер задорного марша. Ни в какой мере танец не напоминает старых танцев. В нем нет чопорности вальса, пошлости польки, откровенности фокстрота. Это танец комсомольцев, и при этом веселых. В нем много задора, бодрости, свободы, ловкого движения и в то же время много нежности, кокетства и улыбки.
В первой паре танцуют Алеша и Надя. Алеша танцует строго, с нахмуренной бровью, требовательно, со скрытой, вызывающей мужской улыбкой. Надя, напротив, обнаруживает богатейшую умную женственность. Она отдается танцу с хорошим намеком, как будто подчеркивая, что не уступит Алеше ни одной капли первенства, но способна сделать это весело и любовно.
Во второй паре Иван и Шура. Иван танцует раздольно-насмешливо, поддразнивая свою даму и увлекая ее в какой-то легкомысленный переплет. У Шуры нашлись прелестные выражения почти царственной гордости. Она серьезна, поглядывает на кавалера свысока, она печальна, но уже видно, что в танце доказываются богатства ее души и грации.
Танец захватил зрителей с первых своих движений. Публика сначала любуется танцорами, потом начинает жадно присматриваться к ним, изучать танец.
Катя. Какая прелесть! Это — наш танец!
Борис. Пойдемте, попробуем!
Василий Васильевич (подчиняясь своей горячей натуре, вспомнив свою молодость, он не может смотреть спокойно). Извините! Катя танцует только со мною!
Катя. Конечно, только с вами!
Новая пара неожиданно очутилась на площадке. Алексей увидел, что-то крикнул весело. Василий Васильевич и Катя прибавили танцу новое содержание. Василий Васильевич толст, но тем очаровательнее его юмор и сдержанно-улыбчивое ухаживание. Катя посматривает на своего кавалера с кокетливой лаской. У нее много настоящей чисто девичьей нежности. Василий Васильевич, может быть, ошибается в точности па, но зато он по-старинному свободен и не стесняется. Танцуя, он даже разговаривает.
Василий Васильевич. Когда-то я был грозой для вашего брата.
Катя. Вы и теперь небезопасны.
Василий Васильевич. Только в цехе, к сожалению, только в цехе.
В толпе зрителей засмеялись, кое-кто ударил в ладоши. Оркестр оборвал музыку, раздались общие аплодисменты.
65. Василий Васильевич несколько манерно выводит свою даму из круга. Он по-старинному предложил ей руку.
Катя (радостно смеется). Какой вы молодец, Василий Васильевич!
Василий Васильевич. Я не молодец, я веселый комсомолец! Спасибо.
Он подвел Катю к Борису и сам направился навстречу овациям, которыми встречает его Сергей Иванович.
66. Катя. Пить хочу.
Борис. Буфет здесь. (Они направились к буфету.)
Шура смотрит вслед удаляющейся паре. Потом машинально побрела за ними, вошла в темную аллею, потеряла их из виду, опустилась на скамью и вдруг, склонившись на спинку, заплакала.
67. У буфетной стойки очередь.
Борис. Вам чего?
Катя. Я сама.
Борис. Да зачем же…
68. У буфета. По одну сторону мать, по другую — Борис.
Борис (тоном обычного распоряжения). Мама, дай бутылку ситро.
Мать (как будто ее спрашивали только о цене). 85 копеек.
Борис (приглушенно). Я тебе потом отдам.
Мать. Сейчас плати.
Борис. Да у меня нет.
Мать (строго, негромко). Значит, обойдешься без ситро.
Среди публики все-таки услышали этот разговор. Засмеялись.
Голос. А ты из бочки напейся, там бесплатно.
Борис (обошел стойку, приблизил лицо к матери, зашипел). А я тебе говорю, дай, что ты меня позоришь!
Мать (упорно смотрит ему в глаза). Без денег не дам.
Борис. Не дашь, не надо. (Он не спеша, свободно, как свою, взял из ящика бутылку и ушел. Мать положила руку на лоб.)
Голос. Это сынок? Героический сынок.
Сергей Иванович (из очереди). Это он для меня, получите. (Он положил на стойку деньги.)
69. К Кате подходит Борис. В руках у него бутылка.
Борис (говорит с деланным оживлением). Только… как открыть?
Катя. А стакан?
Подошел сбоку Сергей Иванович, молча протянул руку.
Борис. А что такое?
Сергей Иванович. Отдай бутылку. Я все видел.
Борис (не может не отдать, он боится Сергея Ивановича, но и отдать не может, ему стыдно перед Катей). Я… не понимаю…
Сергей Иванович. (молча берет у него из рук бутылку, достает из кармана стакан и протягивает Кате). Держите.
Катя, не понимая в чем дело, взяла у него стакан. Из другого кармана Сергей Иванович вынимает штопор. Борис стоит молча и неподвижно смотрит в сторону буфета. Сергей Иванович открыл бутылку, налил Кате.
Катя посмотрела на Бориса вопросительно. Он отодвинулся в сторону.
Сергей Иванович (улыбается). Напоить девицу водой… тоже нужно уметь… Хочешь?
Этот вопрос относится к Борису. Борис отрицательно и обиженно вертит головой.
Катя. Спасибо. (Она еще посмотрела на Бориса.) Что случилось, никак не пойму…
Сергей Иванович. Да ничего особенного. Все, можете продолжать дальше, молодой человек!
Катя, удивленная, трогается к выходу. Борис поправил кепку и сумрачно пошел за ней. Но через несколько шагов он как ни в чем не бывало говорит ей:
— Здесь замечательная аллейка. Пройдемся!
70. Шура сидит одна на скамейке. Она уже наплакалась и теперь только вздыхает про себя. Возле той скамейки, на которой она сидит, темно, но возле следующей скамейки по аллее горит фонарь. К этой именно освещенной скамье подошли Катя и Борис. Их Шура хорошо видит и слышит голоса.
Борис грубовато взял Катю за руки, она вырвалась и удивленно отодвинулась.
Катя. Товарищ Орлов!
Борис. Вы мне нравитесь!
Катя. Мало ли кому я нравлюсь?
Борис (обнаглел? Он считает, что так нужно действовать. Он протянул руку, чтобы взять ее за талию. Она отступила). Я вас поцелую…
Катя (с громким изумлением). Борис, вы же хотите в военное училище!
Борис (с кокетливой развязностью). А военные что… не любят?
Катя. Это у вас называется любовью?
Борис. Называется… А как же называется.
Катя. Вы и Шуру… так любите?
Борис. Ну ее к дьяволу, Шуру! (Он быстро обнял Катю и привлек к себе.)
Катя (отталкивая его от груди, она тихо вскрикнула). Пустите!
Борис. Не ломайтесь, Катя!
Катя. Я закричу! Слышишь, болван! (С неожиданной силой она толкнула его, и он упал на скамейку. Она сказала с гневом.) Хамик!
Борис вскочил на ноги, но не решился подойти к ней. Она быстро повернулась и направилась по аллее, но, пройдя несколько шагов, обернулась.
Катя. А скажите, бутылку эту… вы украли?
Он смотрит на нее угрюмо. Она пошла дальше и сказала, не оборачиваясь, как будто про себя:
— Бедный! Сколько неудач за один вечер.
Она ушла, еще долго видно в темной аллее ее белое платье. Борис заложил руки в карманы пиджака, обтягивая его на своем заду, и не спеша двинулся в противоположную сторону.
Проходя мимо скамейки, на которой сидит Шура, он остановился и сбоку посмотрел на нее. Она давно сидит, положив руку на спинку скамейки, а на руке пристроив голову. Может быть, плачет, может быть, кусает руку у локтя.
Борис секунду смотрел на Шуру, потом с досадой махнул рукой, одернул пиджак и ушел по дорожке. Шура не посмотрела в его сторону.