Страница 99 из 108
На серьезность литературных проблем, поставленных Салтыковым, откликнулся только Скабичевский, подвергший обсуждению «открытый вопрос: кто же вас ныне читает, господа литераторы?» Критик определил тип русского читателя: ими были «всегда наиболее <…> тяготившиеся условиями жизни и жаждавшие ее обновления»; «во все эпохи <…> умники и счастливцы <…> всегда брезгали» русской литературой, «а интересовались, дорожили ею одни несчастные. <…> Какое это высокое призвание у тебя, о русская литература!» Скабичевский отметил процесс постепенной демократизации читательской аудитории. Ныне «литературе давно уже пора убедиться, что у нее совсем не те уже читатели, что были прежде <…> У нее есть массы новых читателей, на которых должна она сосредоточить все свое внимание и для них только и работать». Но от ответа на вопрос, «где же те несчастные русские люди, которые по-прежнему ищут в литературе всяческих утешений и разрешений», критик уклонился («Но отвечать на этот вопрос в двух словах нельзя») — (Заурядный читатель <А. М. Скабичевский>. Мысли по поводу текущей литературы. — «Бирж. ведомости», 1875, 3 октября, № 272).
…цензоров <…> сажали на гауптвахту <…> их сменяли. — Подобные многочисленные эпизоды из собственной длительной цензорской практики и служебной биографии коллег приведены А. В. Никнтенко в «Дневнике» (см. т. I, ГИХЛ, 1955, стр. 160–161, 252–256, 327). Уже при Александре II «за недостаточно строгое исполнение своих служебных обязанностей» был отрешен от должности Н. фон Крузе (М. К. Лемке. Эпоха цензурных реформ. СПб., 1904, стр. 12–14).
…публика <…> зачитывалась статьями, вроде «Китайские ассигнации» или «Австрийский министр финансов Брук»… — Речь идет о том, что в середине 1850-х гг., в период относительного либерализма Каткова, издаваемый им «Русский вестник» также использовал иносказательный способ критики отечественных порядков под видом обзора иностранных событий (см. об этом: т. 5, стр. 352, 644). Впоследствии катковские издания твердо стояли на той позиции, что «недосказанная ложь, намеки, гримасы гораздо хуже лжи, высказанной до конца» (W. Петерб. письма. IV. — МВ, 1880, 13 октября, № 284).
…объявление в 1866 году воли книгопечатанию… — Закон 6 апреля 1865 г. о печати, заменивший предварительную цензуру карательной, был введен в действие с 1 сентября того же года.
…«невидимые миру слезы сквозь видимый миру смех*… — Цитата (неточная) из главы VII первого тома «Мертвых душ» Гоголя.
…культурные Бобчинские и Добчинские <…> расщебетались <…> еще очень недавно Сквозник-Дмухановский без церемонии называл их «сороками короткохвостыми». — Смысл этого иносказания, использующего эпизод из гоголевского «Ревизора» (д. V, явл. VIII), состоит в следующем: реакционный дворянский, помещичий круг (Бобчинские и Добчинские), который правительственная бюрократия (Сквозник-Дмухановский) в момент подготовки крестьянской реформы была вынуждена одергивать и ограничивать в претензиях, ныне снова обрел силу. «Противоречия» его с царской властью были временными и кажущимися, а союз — постоянный («Бобчинские нам милы, в Добчинских мы уверены»).
…не волнуют общественного мнения, не смущают умов… — Воспроизводятся обычные мотивы «предостережений», которые получали передовые печатные органы, в том числе и «Отеч. записки» (См.: Свод данных о мотивах предостережений, полученных журналами и газетами в 1865–1904 гг. в кн. Вл. Розенберга и В. Якушкнна «Русская печать и цензура в прошлом и настоящем», стр. 227–250).
…подумайте <…> что у вас есть дети… — Мысль о возмездии носителей реакционного начала «в потомстве», которое сойдет с торной дороги отцов, Салтыков разрабатывал в цикле «Господа Молчалины», рассказе «Больное место» (см. т. 12).
…Микешин <…> создал памятник тысячелетию России. — См. т. 6, стр. 575.
…Коля Персиянов — персонаж цикла «Господа Ташкентцы» (см. т. 10 наст. изд.).
…об этой «курице в супе»… — См. т. 8, стр. 493.
…питание чиновника <…> близко подходит к питанию человека природы… — Под «человеком природы» подразумевается крестьянин, мужик, на послереформенное обнищание которого намекает Салтыков.
…Бисмарк думал своими пятью мильярдами раздавить эту страну! <…> он отрезал у Франции Страсбург… — Упомянуты тяжкие для Франции условия мирного договора после ее поражения во франко-прусской войне 1870–1871 гг.
Вечер <…> провожу <…> у французов… — на спектакле французской труппы Михайловского театра.
…требовал cent milles têtes à coupez? — Обывательски-утрированный отзвук, связанный с изречением Марата. — См. т. 14, стр. 235 и 604.
V*
Впервые— ОЗ, 1876, № 3, отд. II, стр. 154–170 (вып. в свет 22 марта). Под заглавием «Отрезанный ломоть» и за подписью «Молодой человек».
Время работы над данной главой определяется письмом Салтыкова к Некрасову из Ниццы от 9/21 февраля 1876 г.; «Письмо Ваше получил 5 дней тому назад не от Панаева, а по почте, и, вследствие выраженного в нем желания иметь статью по Кронеберговскому делу, сел за оную и написал. Первую половину посылаю, вторую вышлю завтра <…>. Я хотел бы сохранить тайну ее происхождения от меня». Рукопись второй половины статьи, написанная рукой Е. А. Салтыковой, была отправлена на другой день (см. письмо Салтыкова к Некрасову от 10/22 февраля 1876 г.). Однако по цензурным соображениям статья не могла быть помещена в февральском номере журнала.
В Изд. 1884, кроме некоторых изменений и стилистической правки, текст несколько дополнен. Но, судя по содержанию письма Салтыкова к Некрасову от 25 фепраля / 8 марта 1876 г., доцензурный вариант статьи восстановлен лишь частично (см. ниже). Видимо, это объясняется тем, что Салтыков либо не получил от Некрасова корректуру, либо позднее сам ее затерял. Приводим три варианта ОЗ.
Стр. 223, строка 43, после слов: «…ударил по лицу девочку раза три или четыре» —
(Иоанн Грозный поступил искренне, записав в синодике убиенных и потопленных им под рубрикой «имена же их ты, господи, веси!»)
Стр. 224, строка 9, после слов: «…удары сыпались только на смердов, на вилланов» —
…(см. в одном из будущих №№ «Вестника Европы» статью «О значении пощечин во времена рыцарства»).
Стр. 228, строка 7, после слов: «…обвинил русскую литературу в идиотстве» —
Так что очередь теперь за Плевако…[143]
В январе 1876 года в СПб. окружном суде слушалось дело С. Кронеберга, обвинявшегося в истязании малолетней дочери Марии. Его оправдали: заключения врачебной экспертизы оказались противоречивыми, а присяжные, как это ни странно, не смогли доказать необходимости «беспощечинного» воспитания; этой компромиссной ситуацией умело воспользовался адвокат В. Д. Спасович. Юрист с либеральной репутацией, он был назначен к защите Кронеберга судом и в ходе процесса дал понять, что ему лично претит педагогика «плюхи и розги», по ввиду ее общераспространенности требовал оправдания для своего клиента. Поведение Спасовича было расценено Салтыковым как выразительный симптом углублявшегося разрыва адвокатуры с передовыми общественными идеалами и прогрессивной литературой (в этом смысл заглавия «Отрезанный ломоть»).
«Дело Кронеберга» оживленно обсуждалось либеральной печатью, которая сосредоточилась преимущественно на процессуальных моментах. На этом фоне резко выделились выступления Салтыкова и Достоевского, во многом близкие. Оба писателя отказались обсуждать юридические подробности, поскольку в самой основе дела видели «фальшь нестерпимую», «фальшь со всех сторон»[144]. Салтыков и Достоевский апеллировали не к статьям действующего закона, а к «человеческим чувствам», которые были изгнаны из судебной процедуры «по самой силе вещей»: «не нашлось никого, чтоб почувствовать всю невозможность, всю чудовищность этой картины! Крошечную девочку выводят перед людей и серьезные гуманные люди — позорят ребенка…»[145]
143
Ремесленность адвокатуры нашей еще ярче выразилась в том недоразумении, жертвою которого был г. Герард в Овсяиниковском деле. Вслед за тем в Москве был такой случай: «г. Плевако, узнав от одного из обвиняемых по делу обанкрутнвшегося банка, что он желает привлечь к защите местного адвоката г. Громницкого, сравнил последнего с коровой, а себя уподобил коню, забыв, конечно, что ведь и конь — тоже животное четвероногое». (Прим. M. Е. Салтыкова-Щедрина.)
144
Ф. М. Достоевский. Дневник писателя. 1876, февраль, глава вторая.
145
Там же.