Страница 81 из 84
Процессия вышла из района храмов и теперь двигалась по каменной дорожке, по обе стороны которой расстилался песок и горели факелы. Она вела прямо к Чёрной Пирамиде. Казалось, что с каждым шагом она становится всё выше, и эльф понял, что должны были чувствовать простые смертные, которым довелось побывать рядом с ней, — человека охватывал трепет, когда он видел, сколь ничтожно его существование по сравнению с вечностью, уделом богов, чьи храмы возвышались над людскими домами подобно горам.
Но Сенегард ничего такого не чувствовал — он понял задумку архитекторов и по достоинству оценил её. И всё же от силуэта пирамиды веяло мрачностью. Кроме того, эльф начал ощущать близость магических ловушек и стражей. Для верности он незаметно для шедших впереди жрецов отпил ещё немного из склянки, в которой была желтоватая жидкость, делающая его невидимым для волшебного караула.
Наконец процессия подошла ко входу в пирамиду — чёрному квадрату в её основании, по обе стороны которого стояли статуи Сфинксов. Глаза каменных истуканов слабо светились зеленоватым светом.
Жрецы остановились за тридцать футов до них — там, где дорожка превращалась в небольшую выложенную плитами площадку. Затем они стали по одному подходить к Сфинксам, говорить им что-то и исчезать в пирамиде. Сенегард не мог разобрать слов, так что решил пропустить своих спутников вперёд: если не удастся обойти волшебных стражей, придётся бежать или прорываться с боем, и эльф вовсе не хотел, чтобы при этом за спиной у него были жрецы, обладающие магическими способностями и, должно быть, немалыми. Счастьем было уже то, что никому из них не пришло в голову проверить, тот ли человек вышел из храма, который отправился туда за жертвенным ножом.
Сенегард сделал вид, будто что-то уронил в песок, и пошёл к Сфинксам, только когда последний из служителей исчез в проёме пирамиды. Он с трепетом думал о том, что скажет каменным стражам и что сделает, если… эльф даже не мог представить развитие событий, он просто двинулся вперёд, поскольку знал, что другого входа в пирамиду нет.
Сенегард медленно шёл между Сфинксами, ожидая, что в любой момент на него могут обрушиться какие-нибудь магические ловушки. Молча он делал шаг за шагом и вдруг заметил справа выдолбленную в постаменте одной из статуй нишу, в которой горел масляный светильник и стоял человек в чёрной мантии с капюшоном, скрывающим лицо.
— Swerxiago, — произнёс он на незнакомом Сенегарду языке, делая шаг навстречу.
Эльф незаметно извлёк из ножен кинжал. Он продолжал идти вперёд, рассчитывая приблизиться к стражнику и убить его, но тот отступил и выхватил из-под полы меч. В другой руке сверкнул какой-то металлический предмет, очевидно, волшебный.
— Swerxiago! — повторил человек с угрозой.
Сенегард выхватил из сумки один из фосфорных шаров Орманара и бросил в стражника. Его движения были быстры, но каргаданец отбил разлетевшуюся склянку мечом, который тотчас вспыхнул зелёным огнём, и направил на эльфа непонятный предмет. Сенегард едва успел отскочить в сторону, когда из предмета с треском вылетела молния. Эльф метнул кинжал, и тот угодил каргаданцу в руку, державшую меч, — стражник прикрылся ею, едва при этом не подпалив себя. Клинок со звоном упал на каменные плиты, а Сенегард выхватил меч и бросился вперёд. Он отбил вновь нацеленный на него магический предмет, и молния угодила в статую, оставив на ней чёрное пятно. Эльфийский клинок вошёл в грудь стражника, но тот ещё смог замахнуться кулаком. Сенегард провернул оружие, и его противник рухнул на землю, так и не завершив движения. Эльф затащил мертвеца в нишу и потушил горевший там светильник, затем заглянул в пирамиду. Там было темно, можно было лишь различить стены уходящего вниз коридора. Сенегард извлёк из-под мантии склянку со светлячками, жизнь которых поддерживалась при помощи нанесённых на стекло магических рун, и двинулся вперёд.
Какое-то время он шёл довольно быстро, стараясь в то же время не наткнуться на прошедших перед ним жрецов — они ведь могли остановиться, чтобы подождать его, — но потом коридор упёрся в другой, шедший перпендикулярно первому. Сенегард извлёк один из артефактов, вручённых ему магами, и присел, пытаясь определить, в какую сторону тянется след недавно прошедших людей. Тонкая медная пластина со стеклянным шариком посередине и узкой стрелкой улавливала оставшееся после шагов тепло и указывала преследователю, в какую сторону идти. Однако, к сожалению, на этот раз артефакт не сработал. Либо жрецы разделились на две партии и разошлись в обе стороны, либо им навстречу прошли другие люди. Тихо выругавшись, Сенегард убрал вещицу и решил идти направо, хотя никаких причин для этого не было. Но ничего другого, как только довериться случаю, ему не оставалось.
Эльф шёл довольно долго, но никакого присутствия людей не замечал. Вокруг царила мёртвая тишина, только потрескивало масло в небольших светильниках, развешанных под потолком. Пол уходил вниз, справа и слева открывались боковые проходы, но в них было темно, и Сенегард продолжал идти по основному коридору. Наконец, когда начало казаться, что тоннелю не будет конца, он вдруг упёрся в позеленевшую от времени бронзовую дверь, покрытую рельефным изображением сценок из религиозных легенд Каргадана. Эльф поискал глазами ручку, но не нашёл, и навалился плечом на одну из створок. Она со скрипом подалась, и Сенегард, сжимая склянку со светлячками, вступил в темноту.
Он очутился в зале, оценить размеры которого было трудно. Где-то справа тихо плескалась и капала вода. Эльф двинулся прямо, освещая пол перед собой. Едва он успел сделать шагов двадцать, как услышал, что за спиной со щелчком захлопнулась дверь — видимо, сработал пружинный механизм. Невольно вздрогнув, Сенегард извлёк из ножен меч и пошёл дальше, прислушиваясь и вглядываясь темноту. Справа донёсся всплеск воды, и эльф насторожился — ему показалось, что такой звук могла бы издать большая рыба. Или крокодил. Содрогнувшись, Сенегард вспомнил об аллигаторах, которыми кишели реки Каргадана. Что, если жрецы поселили парочку здесь, в этом зале? И теперь они учуяли его и увидели свет. Должно быть, он стал неплохой мишенью в этой темноте. Эльф мрачно усмехнулся, положил склянку на пол и достал из сумки снадобье, отбивающее запах. Облив им одежду и смочив волосы, он поднял светильник и двинулся дальше. Снова до него донёсся всплеск, теперь немного ближе. Было ясно, что Сенегард в зале не один, но опасен ли для него невидимый сосед, оставалось загадкой.
Эльф решил не дожидаться, пока кто-нибудь нападёт на него. Он выставил склянку перед собой и побежал. Слабый свет метался по плитам пола, а шаги гулко отдавались под сводами. Через некоторое время Сенегард наткнулся на стену и пошёл влево — оттуда, по крайней мере, не доносились никакие звуки. Вдруг позади послышался влажный шлепок, а затем чьё-то шершавое тело зашелестело по каменному полу. Эльф прибавил шагу, и вскоре склянка осветила такую же бронзовую дверь, как при входе. Сенегард навалился на неё плечом, но она не подалась. Шуршание приближалось. Были отчётливо слышны торопливые шаги неведомого существа, и эльф вдруг понял, что у него четыре ноги. Или, что вероятнее, лапы. Сенегард внимательнее осмотрел дверь и заметил наверху выступающую панель. Он нажал на неё, и створки распахнулись. Эльф вылетел из зала и припустил по коридору. Футов через тридцать он оглянулся и увидел, как дверь медленно закрывается. Когда створки со щелчком сомкнулись, Сенегард облегчённо вздохнул и повернулся, чтобы идти дальше…
Перед ним, сложив на груди руки, стоял человек с кожей, слишком белой для жителя солнечного Каргадана. Он был невысок и худощав, узкое костистое лицо казалось восковой маской — столь гладким оно было. И всё же никто не назвал бы его юношей — глаза незнакомца смотрели слишком внимательно, чтобы принадлежать наивному юнцу. Сенегард безошибочно увидел в них опыт десятилетий и выставил перед собой меч. Человек усмехнулся и молча завёл обе руки за спину. Вынув из невидимых ножен две изогнутые сабли, он двинулся прямо к эльфу. Сенегард взглянул на клинки противника и понял, что они зачарованы — на них слабо мерцали каргаданские руны. Сбросив маску Анубиса, он извлёк из-под плаща Осиновый меч, при виде которого глаза незнакомца зловеще сузились. Теперь у обоих противников было по два клинка.